Вендетта. День первый - Антон Леонтьев

– Однако мне потребуется какое-то время, – продолжал генерал-майор. – Ты сама понимаешь, Настя, что мафия не дремлет, и, если ей станет известно о той информации, которой ты располагаешь, тебе придется туго, тогда даже я не смогу оказать содействие. Нам надо перехитрить мафию. А сделать это очень легко – ты признаешься в содеянном, то есть в проникновении в квартиру тех самых Хрипуновых с целью ограбления...

– Но ведь я не собиралась их грабить! – воскликнула Настя.

Дядя Глеб мягко остановил ее:

– Конечно, не собиралась, мне ли этого не знать. Но пусть мафия ни о чем не подозревает, ведь самое главное – фактор неожиданности. Мне нужно время, чтобы собрать необходимые улики, убедить начальство, разработать операцию. Ты, Настюша, чрезвычайно важный свидетель, но, увы, находишься в следственном изоляторе. Чтобы обезопасить себя от покушений со стороны мафии, ты должна молчать. Если ты молчишь, то мафии ты неинтересна, ты становишься заурядной домушницей, каких тысячи. Отличное прикрытие! Я лично прослежу за тем, чтобы ты попала на образцово-показательную зону. А затем, месяц или два спустя, когда мафию повяжут, ты выйдешь на свободу. Согласна с моим предложением?

Настя кивнула.

– Дядя Глеб, я понимаю, что преступила закон, но ведь не для обогащения и не ради корысти, а для торжества справедливости! Ваша идея спрятать меня от мафии в тюрьме просто гениальна. А что будет потом с моей судимостью?

– Приговор отменят, – заявил с апломбом генерал-майор. – Уж я позабочусь, Настюша.

– Дядя Глеб, даже не знаю, как благодарить вас! – воскликнула в эйфории девушка. – Вы... вы так много сделали для меня! Без вашей помощи я бы сошла с ума!

– Ну что ты, – сказал Остоженский, – не могу же я бросить тебя в беде. Однако запомни: ты никому не должна рассказывать о том, что знаешь.

Когда девушку увел конвоир, Остоженский ударил по столу кулаком и прошептал:

– Ну что же, Хрипунов Степан Игнатьевич, тобой я займусь немедленно. А девчонка никогда больше не выйдет на свободу – вот уж о чем я точно позабочусь!

Генерал-майор сразу же понял, что Настя несет в себе угрозу. Собственно, она ничего еще не знает и даже не догадывается о том, что главой мафии в Болотовске был он, дядя Глеб. Но девушка напала на след патологоанатома, и этому было необходимо положить конец. Настю Остоженскому не было жаль – она представляла для него и его организации опасность. А все, кто представлял опасность, подлежали уничтожению. Настя Лагодина отправится в колонию. И там же, в колонии, она найдет смерть.

Удовлетворенный принятым решением, Глеб Романович вышел из комнаты для свиданий.

* * *

Свидание с дядей Глебом успокоило Настю. Ну вот, а она боялась, что никто не захочет ей помочь. Остоженский был лучшим другом ее отца и обязательно сделает так, чтобы она оказалась на свободе. И помимо этого, начнет борьбу с мафией.

Сразу же после разговора с генерал-майором Настя заявила конвоиру, что желает сделать заявление и хочет увидеть следователя.

Девушка написала «чистосердечное» признание, сообщив, что на проникновение в квартиру Хрипуновых ее подвигла корысть. Воскобойников протянул Насте протокол, та внимательно прочитала его и подписала каждую страницу.

– Я рад, что вы вняли моему совету, Анастасия Всеволодовна, – сказал Воскобойников. – Слышал, к вам приезжал из Москвы генерал-майор Остоженский. О чем вы с ним говорили?

– Если содержание нашего разговора так вас занимает, можете спросить у него самого! – ответила дерзко Настя. Она не собирается посвящать этого субъекта в подробности беседы с дядей Глебом.

Андрей Олегович вздохнул:

– Анастасия Всеволодовна, поверьте, я вам не враг. Я прекрасно понимаю, что вы оказались в ужасной ситуации, однако вы не должны усугублять ее. Одна с так называемой мафией вы ни за что не справитесь. Умный же всегда отступит, сказал кто-то из философов. Вы не помните, кто именно?

Смерив Воскобойникова презрительным взглядом, Настя ничего не ответила. Она не станет больше изливать душу какому-то конопатому следователю.

«Девица, похоже, мне не доверяет», – подумал Андрей, когда Настю увели. Он пролистал показания Анастасии и остался доволен. Теперь ей ничто не грозит. Глупо ведь изображать из себя Дон Кихота и бороться с ветряными мельницами. Или...

Воскобойников на мгновение представил, что его ждет. Годы и десятилетия работы в одной и той же должности. Когда-то он был полон идеалов и энергии, но все давно прошло. Он сделался пособником мафии, пусть и невольным. Однако только так он может сохранить жизнь упрямой девчонке. Да и свою собственную тоже.

И все же Андрей чувствовал себя не лучшим образом. Неужели ничего изменить нельзя?

* * *

Потянулись однообразные, серые, скучные дни. Настя по-прежнему находилась в изоляторе временного содержания. Несколько раз ее вызывали на очные ставки. Ей пришлось оказаться лицом к лицу с Лидией Мироновной и ее любовником, санитаром Полянским. Настя отказалась от мысли разоблачить неверную жену – никто ведь ей не поверит, да и пускай сами разбираются в своих проблемах.

Пришлось столкнуться и с трясущейся от возмущения Марьей Прокофьевной, что Насте было неприятнее всего. Она попыталась принести свои извинения, но пенсионерка ничего и слышать не хотела, а прямо пылала негодованием:

– Докатились! Таких, как ты, при Иосифе Виссарионовиче на Колыму отправляли или расстреливали. И правильно делали! Ты ведь настоящая вредительница, вот кто ты!

Настя смирилась с тем, что ее считают воровкой. Собственно, это было отчасти правдой. Ну ничего, дядя Глеб поможет, он вытащит ее из тюрьмы. В том, что все будет хорошо, Настя не сомневалась.

Адвокат девушки, унылый косноязычный мужчина, был очень доволен тем, что подзащитная дала признательные показания. Теперь оставалось одно – ждать суда. Настя подружилась с несколькими женщинами, сидевшими в одной с ней камере. Кто-то, как и она, попался на воровстве, другие на спекуляции и торговле краденым, двух женщин обвиняли в проституции, а Елену Павловну по кличке Княгиня – ни много ни мало в попытке убийства. Того, что она напала на своего неверного любовника и всадила ему в живот нож, Княгиня и не скрывала, а сожалела только об одном – что ей не удалось довести задуманное до конца.

Костлявая и золотозубая тетя Женя, арестованная за сутенерство и торговлю наркотиками, бросала время от времени на Настю странные взоры, но девушка не обращала внимания на неприятную особу. Как девушка убедилась, в местах заключения существовала своя иерархия, и Княгиня находилась на вершине пирамиды, в то время как тетя Женя – почти в самом низу. Но подлинным открытием для Насти стало, что женщины, арестованные и дожидающиеся, как и она сама, суда, не были монстрами, исчадиями ада или злостными рецидивистками. Раньше Настя если и задумывалась о судьбе людей, оказавшихся в тюрьме, то представляла себе их неудачниками, краснобаями и лентяями, желающими добиться благополучия, преступая закон. Теперь же она убедилась, что по большей части обитательницы следственного изолятора ничем не отличаются от нее: у каждой своя трагическая судьба, у каждой – исключительные обстоятельства, толкнувшие ее на преступление, и почти все они, вообще-то, обыкновенные люди.