Голое платье звезды - Дарья Донцова

– И как нам узнать, где Вера Чернова-Мамаева живет? – посетовала я. – Настя, у вас есть какие-то идеи на этот счет?

– Вы разве не в курсе? – удивилась Барбосина. – Когда я стала говорить про бывшую больную, Алексей сказал: «Не надо, я все знаю».

– Я имел в виду историю убийства Каретниковой и Голубевой, – пояснил Кудрин, – адрес Мамаевой, наоборот, мне очень нужен.

Раздался характерный звук.

– Отправила его тебе на Ватсапп и даже услышала, что сообщение пришло, – отметила Барбосина.

– Улица Воронская, дом шесть, квартира двадцать четыре, – прочитал Кудрин. – Барбося, где ты его нарыла?

– Эка сложность… – хихикнули из трубки. – Да так, слегка извилины напрягла. Собственно, все очень просто: Чернову-Мамаеву обязали после освобождения сообщить свой адрес в психоневрологический диспансер. Кстати, ее недавно сняли с учета по рекомендации доктора наук профессора Драпкина. Очень врач постарался ради пациентки: Вера теперь не сумасшедшая, может спокойно ездить за границу и получить права на вождение машины. Но адресок ее в базе регистратуры остался. Всего-то делов было туда влезть, мне минуты хватило. У них защита никакая. Вот вам и медицинская тайна, элементарно все там отыскать можно.

– Это тебе легко, а простому пользователю нет, – возразил Алексей и поинтересовался: – Сейчас Владимир тоже в долгах?

– Нет, – ответила Настя. – По банкам он более не скачет, но ведь есть ростовщики, а про их клиентов я ничего разузнать не могу.

– Что по поводу сокамерниц Веры? – продолжал Кудрин. – Лена и Катя. Выяснила их фамилии-адреса?

– Пока в работе, – отрапортовала Настя, – результат доложу. Досвидос вам, мой падишах.

Трубка замолчала.

Кудрин посмотрел на меня.

– Как поступишь?

– Поеду в гимназию, – ответила я. – От Леры пока правду утаю. Работы мне там на полтора часа, затем покачу к Вере Михайловне, и вот ей-то сообщу, что дочка ее в магазине видела. Пусть мать совет даст, что мне делать: лучше ее никто девочку не знает. Ни отец, ни бабушка, ни тем более школьный психолог. Потом тебе расскажу, что мне Чернова, то есть Мамаева, про себя объяснила. А ты мне непременно сообщи, нашла ли Настя Лену с Катей, ее сокамерниц.

– Барбося их точно отроет, живых или мертвых, – кивнул Алексей. – У меня тоже кое-какие мысли в голове вертятся. Если предположить, что женщин подговорили напугать до шока Веру, то в акции замешан кто-то из сотрудников СИЗО. Да, да, ну никак тут без него не обошлось! Надо глянуть, кто дежурил по коридору в ту ночь, когда Вера очнулась вся в крови после своей «встречи с привидением». Кстати, была ли это на самом деле кровь? Обо всех происшествиях сотрудники обязаны писать рапорт, так вот хорошо бы сей документ найти и почитать.

– Отличная идея, – обрадовалась я, – мне она в голову не пришла. Не подумала о том, кто в тюрьме работает.

– В следственном изоляторе, – поправил Кудрин.

– Да какая разница! – отмахнулась я.

– Большая, – возразил Алексей. – Но не стану тебя ненужными знаниями грузить. Мы работаем в команде?

– Да, – кивнула я.

– Кто главный? – осведомился следователь.

– Оба, – заявила я, – решение принимаем сообща.

Алексей улыбнулся.

– За мой первый опыт работы частным детективом. Удачно получилось, что я в отпуске. На две недели.

– И почему тогда в Москве сидишь? – удивилась я. – Хоть бы на дачу поехал.

Кудрин отвел взгляд в сторону.

– С деньгами негусто, а фазенды нет. Но основная причина в другом. Кристину наконец-то на работу взяли, одному не хотелось никуда отправляться. Нехорошо получится: я на пляж, а Криська в душном городе парится. Кстати, хочу уточнить еще раз: если мне удастся доказать, что Веру Чернову подставили, то Кристина остается у тебя в помощницах?

– Да, – подтвердила я.

– И ты познакомишь меня со Старкиным? – не унимался мой собеседник.

– Верно, – снова согласилась я. – Но…

– Так… – протянул Алексей. – Уже появилось «но»?

– Ничего нового, – успокоила я парня. – Сразу сказала тебе: устрою встречу с Семеном Николаевичем, и только. Сможешь ему понравиться? Отлично. Не произведешь хорошего впечатления? Я за это ответственности не несу. И насчет Кристины: давай договоримся о сроке, в течение которого она со мной будет работать. Вечно я твою невесту не выдержу.

– Год, – быстро решил Алексей, – за двенадцать месяцев я смогу примирить маму с ней, и Мария Алексеевна согласится на свадьбу. Могу и без одобрения матери расписаться, но не хочу ее обижать. И планирую через год родить ребенка.

– Ладно, двенадцать месяцев я как-нибудь потерплю, – согласилась я, – очень уж мне Валерию жалко. А почему твоя мать против Кристины?

Кудрин опять пригладил волосы.

– Ну, там так получилось. Я позвал Криську в гости знакомиться. Сначала все хорошо шло, она ужин похвалила – мама и правда шикарно готовит. Потом мать сказала: «Сыночек, причешись, ты на ежика похож». И тут Крися добавила: «Прическа по-идиотски выглядит, надо тебе иначе постричься. Давай другую стрижку прямо сейчас сделаю? Ножницы у меня с собой». И все, мать теперь о Светкиной даже слышать не желает. Мне от бабушки, она недавно умерла, двушка осталась. Хорошая, но убитая. Старушка не позволяла там даже обои переклеить, говорила: «Мы с дедушкой недавно ремонт сделали, в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году».

– Ну прямо вчера, – засмеялась я.

– Через два месяца я официально наследником стану, – делился планами Алексей, – за восемь-девять месяцев приведу жилье в порядок, а там и о малыше думать можно. Мама узнает, что Кристина беременна, и смягчится.

– Надеюсь, у тебя все получится, – улыбнулась я, – что же касается волос… Здесь я соглашусь с Кристиной, причесон тебя никак не украшает. Смени мастера. Похоже, у твоего стилиста обе ноги левые.

– При чем здесь ноги? – удивился Кудрин.

– Руками даже самый бездарный ученик такую стрижку не соорудит, настоящий апофигей, – еще сильнее развеселилась я, – выглядишь как Иванушка-дурачок, который вылез из бетономешалки. В какой салон ходишь? Забудь туда дорогу.

– Меня мама стрижет, – после небольшой паузы признался Алексей. – Она парикмахером работала.

– Вот почему она на потенциальную невестку разозлилась, – догадалась я. – А Кристина умеет стричь? Она где-то училась?

– Да нет, – пожал плечами Леша, – сама как-то освоила. Насте очень красивую голову сделала.

В момент, когда я подъехала к дому, где теперь жила Вера Михайловна, позвонил Алексей.

– Настя нашла Елену Корниловну Чуйкину и Екатерину Игоревну Петрову. Первая – неудачливая воровка: попалась на кармане, сперла кошелек. Она умерла на зоне от сердечного приступа. Вторая – проститутка-клофелинщица: опаивала клиентов лекарством, потом грабила их. Такие девицы нередко становятся убийцами – не рассчитала дозу, мужик к праотцам отправился. Пик этого «бизнеса» пришелся на девяностые годы. И до сих пор еще некоторые «феи шоссе» этим препаратом пользуются, но их все меньше и меньше, теперь другие препараты используют. Екатерине повезло – от ее руки никто не скончался. Один парень чуть было не отправился к праотцам, но его откачали, он в больницу попал – этот клиент про ночную бабочку следователю и доложил. Елена с Екатериной не очень серьезные преступницы, так, мелочь криминальная. Поэтому возникает вопрос: как они оказались в подвале, куда переместили Веру? Камеры там двух- или трехместные, предназначены для наиболее опасных или значимых подследственных. Тот коридор и вовсе особо охраняемая зона. Лене и Кате было место в общей камере, куда по двадцать теток напихано, всякая шелупонь – те, кто вещи в магазинах тырит, деньги из карманов прет, мужа сковородкой убивает.