Дело беглого мужа - Эрл Стенли Гарднер

Когда Грили бывал в Сан-Франциско под именем Спиннея, Таннерзвонил ему туда и сообщал о положении дел. Иногда и Грили звонил ему. Вототкуда лишние телефонные счета, которые так беспокоили нашего друга Хоумена.Так было и на этот раз. Выслушав донесение Таннера, Грили первым же самолетом,даже не переодевшись, вернулся обратно, доехал на своей машине до Фрезис иубедился в том, что добыча в западне. Где-то недалеко от города он оставилмашину, чтобы затем послать за ней Таннера, направился к загородному домуХоумена, взял его машину и угнал, считая, что поймал голубков в капкан, изкоторого им уже не выбраться.

– Почему же он не устроил скандала?

– По двум причинам: во-первых, в тот момент он не был готовк шумному процессу. Во-вторых, влюбленным удалось все-таки улизнуть. Грили неучел одной возможности: самолета. Обнаружив исчезновение машины, Хоумен,вероятно, сообразил, в чем дело, и по телефону заказал самолет. Я почти уверен,что около домика в горах есть подходящая посадочная площадка. Черезкаких-нибудь два часа они были уже дома. Сами понимаете, с расходами Хоумен втаком деле не считался.

– Почему вы считаете, что Грили не был готов к процессу?

– Из-за миссис Уортфильд. Ведь он был уже женат. Он не могрисковать в тот момент. Пока он просто хотел найти средство держать жену и еелюбовника в своих руках.

– Вы думаете, он хотел развестись с миссис Уортфильд? –спросил Трэгг.

– Сначала, по-видимому, да. Потом он решил убить ее. Вовсяком случае, я так считаю. Вот как обстояло дело, по моему мнению. Я ненастаиваю на своей версии. Просто излагаю вам вариант, который согласуется совсеми имеющимися у нас фактами.

– Но ведь миссис Грили разговаривала со своим мужем, когдаон был в Сан-Франциско? – вдруг воскликнул Трэгг.

– Нет. Она сказала, что разговаривала с ним, но сказала этопосле того, как узнала о его смерти.

– Но ведь она с кем-то говорила.

– Да, с кем-то она говорила, но отнюдь не с мужем. Ей былоне так уж трудно сначала самой позвонить в Сан-Франциско каким-нибудь знакомыми устроить так, что они потом ей позвонили сами. Таким образом в книжкетелефонной станции появились нужные ей счета.

Трэгг внимательно изучал носки своих ботинок.

– Что-нибудь еще? – спросил он, не поднимая глаз.

– Несколько мелких соображений. Грили, конечно, нанялсыщиков, которые следили за миссис Уортфильд. Его предупредили о том, что онавыехала в Лос-Анджелес, и он встретил ее на конечной остановке, стараясь непопадаться ей на глаза раньше времени. Здесь же была и миссис Грили. Возможно,она даже видела телеграмму, предупреждающую ее мужа о приезде миссис Уортфильд.

– Как насчет рубашки?

Мейсон улыбнулся.

– Просто небольшой комический эпизод во всей этой грустнойистории. Обнаружив исчезновение машины, влюбленная пара начала собираться такспешно и в такой панике, что одна из рубашек Хоумена случайно оказалась вчемодане миссис Грили. Когда она позднее обнаружила ее, то, естественно, решиласпрятать эту улику в самом подходящем месте – среди белья мужа, приготовленногодля отправки в прачечную. После смерти Грили она сообразила, что я, пытаясьвыручить мисс Клэр, рано или поздно доберусь до Хоумена. Она решила подсунуть мненеопровержимую улику, которая убедила бы суд, что в машине был действительноГрили. И таким образом отвлечь внимание от Хоумена. Она взяла из ящика сгрязным бельем первую попавшуюся рубашку и принесла ее мне. Бедная девочка! Этобыла последняя отчаянная попытка. Она, должно быть, совсем потеряла голову идаже не вспомнила о рубашке Хоумена, которую сама же спрятала.

– Где же теперь может быть миссис Уортфильд?

– Вероятнее всего, на яхте Хоумена. Поэтому он отказалсядать яхту своему брату, который несколько раз желал развлечь мисс Клэр.

Трэгг рассеянно обвел глазами комнату, обдумывая услышанное.Внезапно взгляд его упал на револьвер на столе.

– Что это?

– Это оставила миссис Грили. Она истеричная особа. Послевсего пережитого ей мерещатся всякие ужасы и…

Трэгг внимательно смотрел на Мейсона. Вдруг на его лицепоявилось странное выражение. Взгляд его еще раз задержался на револьвере – ион бросился к телефону. Мейсон попытался остановить его.

– Не делайте этого, старина, – мягко сказал он.

– Оставьте меня в покое, Мейсон! – яростно воскликнулполицейский. – Вы опять чуть было не провели меня. Алло, полицейскоеуправление? Говорит лейтенант Трэгг. Немедленно вышлите ордер на арест миссисЭдлер Грили. Да, убийство… Кто жертва? Ее муж и Таннер. Немедленно узнайте вовсех ближайших к отелю «Гейтвью» аптеках, не пыталась ли женщина, похожая поописанию на миссис Грили, купить яд. Да, ее фото есть в управлении. Я еду квам.

Трэгг бросил трубку и пристально посмотрел на Мейсона.

– Полагаю, вы посоветовали ей покончить жизнь самоубийством?

Мейсон вздохнул:

– Я просто посоветовал ей навестить своего врача, Трэгг…

Делла остановилась перед столом Мейсона.

– Они нашли ее, – тихо прошептала она.

– Где?

– В отеле «Гейтвью», в комнате, которую она оставила засобой.

Адвокат кивнул:

– Я так и думал.

– Значит, она уже тогда думала об убийстве Грили?

– Да.

– Но зачем, боже мой?

– Чтобы спасти репутацию человека, которого она любила, аХоумена она действительно любила. Она заставила замолчать своего мужа, нопотом, после сцены в суде, поняла, какую опасность представляет для ХоуменаТаннер… и… заставила замолчать и его тоже.

– Что же, в сущности, случилось?

– Все было почти так, как я рассказал Трэггу. Есть толькоодна существенная деталь. Когда миссис Грили узнала, что ее муж переписываетсяс сыскным агентством насчет какой-то миссис Уортфильд, естественно, подумала,что эта женщина – свидетельница в процессе, который затевает Грили против нее иХоумена. Она проследила за своим мужем до отеля. Конечно, она начала не сномера миссис Уортфильд, а попала в комнату Грили – и застрелила его.По-видимому, в карманах убитого она нашла кое-какие письма миссис Уортфильд и,поняв, в чем дело, сообразила, что убийство Грили можно будет свалить на нее.Ей не стоило большого труда, пройдя затем к миссис Уортфильд, запугать ее иубедить несчастную женщину скрыться от нас. Не забывайте, Делла, ЛуизаУортфильд была уверена, что ее муж в тюрьме. Ее нетрудно было убедить в чемугодно.