Правила диктует любовь - Эми Джо Казинс

Пока она пила кока-колу, Спенсер разглядывал ее рабочую одежду. Она передернула плечами.

— Да я все понимаю. Этот дом еще не принадлежит мне официально. Но нельзя же жить в окружении таких цветов.

Он улыбнулся:

— Ты абсолютно права.

На полу были расставлены баночки с разными красками, большей частью оттенки голубого и синего.

— По-моему, здесь нужно оформить интерьер цветами моря.

— Подожди, я переоденусь и присоединюсь к тебе.

Адди хотела все сделать сама, но, подумав, поняла, что компания Спенсера ей будет приятна. Он вернулся в старых джинсах и футболке.

Девушка протянула ему защитную маску, и они с увлечением принялись отчищать от старой краски стены и потолок. Завершив очистку, они прошли в кухню, чтобы передохнуть и чего-нибудь выпить.

— Спасибо за помощь, — сказала Адди, жадно вдыхая свежий воздух. — Я рада, что ты сегодня пришел пораньше.

— Знаешь, я хотел поговорить с тобой.

Она напряглась, предугадывая нечто неприятное.

— Мы с тобой были не очень осторожны, Адди.

Девушка непонимающе смотрела на него.

Даже потрогала маску на лице. Ведь она все предусмотрела, чтобы они не надышались вредной пылью.

Он невесело усмехнулся.

— Я говорю об осторожности в постели.

В глазах Адди отразилось понимание. Она машинально села на каменную ступеньку. Ее руки судорожно сжимали горлышко бутылки.

— Ты что-нибудь принимаешь? — быстро спросил Спенсер.

Адди подняла голову и резко рассмеялась.

— Только аспирин, и тот — редко. Боже, как я глупа! Еще не хватало, чтобы я…

— Стала матерью-одиночкой? — быстро договорил за нее Спенсер.

Последовало тяжелое молчание.

— Пожалуй, этим и закончится, — вздохнула Адди. Он хотел что-то сказать, но она перебила его, не желая ничего слушать:

— Давай не будем делать поспешных выводов. — Она быстро подсчитала в уме. — Может быть, еще ничего не случилось. А если что и будет, то это только моя проблема. Я решу ее сама.

Он подошел к Адди и приобнял ее за плечи.

— Не говори глупостей. Это наша общая проблема. И если она на самом деле возникнет, я требую, чтобы ты немедленно сказала об этом мне.

Она сжала губы, подумала, потом неохотно кивнула.

Прошла неделя. Наступил первый день мая.

Стояла теплая погода, и они решили устроить пикник на улице. Установили гриль, чтобы поджарить мясо. И тут Спенсер предложил ей нечто такое, отчего она едва не подпрыгнула.

— Ты с ума сошел? — Адди со стуком отставила бутылку с колой. Все было так хорошо, пока он не встрял со своим предложением!

— Это простой ужин с моим коллегой и его женой. — Спенсер поцеловал ее запястье. Она не улыбнулась. — Ладно, не сердись. Ты можешь представиться им как моя подружка.

Она сердито показала ему язык.

— Не уверена, что это лучше, чем правда.

— Ну, скажи им, что ты моя добровольная сексуальная рабыня.

— Это больше похоже на правду, — нахмурилась Адди. — Но ведь у нас не просто ужин, а ужин. С классической музыкой!

— Да, сначала классическая музыка, а потом поздний ужин. Уверяю, тебе понравится.

— Ты меня знаешь целых два месяца, Рид, или около того. Неужели ты до сих пор не понял, что я не люблю симфонии? — Адди отняла у него свою руку и, подняв бутылку, сделала большой глоток. — Другое дело, если бы это были блюзы, джаз. Это я люблю. — Что-то вспомнив, она улыбнулась. — Нет ничего лучше, чем танцы до рассвета в каком-нибудь полутемном баре, где полно народу.

— Я знаю другое развлечение, не менее увлекательное. Оно в чем-то напоминает танцы. И не менее утомительное. — Он погладил ее бедро.

В его глазах плясали веселые искорки.

— Не отвлекай меня. Я объясняю тебе, что не люблю светских развлечений, когда надо краситься, надевать вечерние платья и украшения. Глупости все это.

— Действительно глупости. И есть ли у тебя достойный наряд?

— Дело не в этом. Одежда найдется.

— Ой ли?

Она скрипнула зубами. Его ход был беспроигрышным. Теперь надо взять хотя бы минимальный реванш.

— Ну, хорошо. Пусть будут симфония и ужин. В качестве компенсации требую, чтобы мы вместе пошли туда, куда я скажу.

— Договорились. — Спенсер даже глазом не моргнул.

Наклонившись через стол, она отсалютовала ему бутылкой в знак одобрения.

Проклятье! Теперь ей придется ехать по магазинам в поисках вечернего платья. Но Адди знала, к кому можно обратиться за помощью в таком случае, и позвонила Макси.

Сестры встретились на перекрестке улиц Мичиган-авеню и Оук-стрит, где начинался торговый центр города Чикаго. Макси пришла под руку с Сарой.

— Я привела ее с собой, чтобы она подтвердила, как хорошо ты будешь выглядеть в облегающем шелковом красном платье, — пояснила Макси. — Я не допущу, чтобы ты купила какое-нибудь платье для чайной церемонии неинтересного черного цвета.

— Я понятия не имею, что такое чайная церемония и какое для нее полагается платье, — почти простонала Адди.

— Тебе повезло — я знаю, что говорю. Идем в магазин.

Адди до изнеможения примеривала всевозможные наряды, от простых до самых вычурных. Ей казалось, что конец никогда не наступит. Но в итоге они все же купили то, что надо.

Вечером назначенного дня Адди стояла перед зеркалом полностью одетая и пыталась вдеть в уши серьги. Она не помнила, когда надевала их в последний раз. Справившись, девушка наклонилась и, пыхтя, стала надевать неудобные туфли на высоких каблуках.

Наконец Адди критически оглядела свое отражение в зеркале. Ради красоты можно и пострадать, вспомнила она слова Макси. Хоть бы выдержать до конца вечера и не захромать.

Из зеркала на нее смотрела совершенно другая женщина. Обычно пышные кудри Адди были убраны в скромный узел на затылке. Почти незаметный макияж подчеркнул ее глаза, сделав их еще глубже и темнее, а губы были как вишни. Платье цвета бургундского вина с отделкой из золота обнажало правое плечо, на юбке был глубокий разрез.

Спенсер стоял около лестницы и нетерпеливо посматривал на часы. Потом решительно поставил ногу на ступеньку. И тут увидел ее…

Адди медленно спускалась по лестнице, чувствуя себя Золушкой, впервые попавшей на бал.

По выражению лица Спенсера девушка поняла, что выглядит неплохо. Пожалуй, надо чаще переодеваться, подумала она.

— Ты прекрасно выглядишь, — наконец сказал он. — Даже более того — потрясающе.