Правила диктует любовь - Эми Джо Казинс

Высвободив наконец руки, Адди начала ласкать его горячее тело, пытаясь снять с него одежду. Резко отстранившись от него, она выдохнула:

— Снимай! — и начала стаскивать с мужа свитер, обнажая его крепкий торс.

Спенсер поднял руки, предоставляя Адди свободу действия. Его свитер полетел на пол.

Прижавшись к его обнаженной груди, она жадно вдыхала исходящий от него мужской запах.

Его ласки становились все требовательнее и жарче. Адди пыталась расстегнуть его джинсы, чтобы убрать последнюю преграду. Но тут послышался лай собаки.

Лай усиливался, переходя в громкое нетерпеливое поскуливание. Оторвавшись от ее груди, Спенсер недовольно выругался.

— Вот мерзкая собака! — Он поднялся на ноги. — Надо его впустить, иначе замерзнет до смерти. Я сейчас.

Несколько быстрых шагов — и он уже у двери. Элвуд ворвался в дом и начал отряхиваться прямо на их сброшенную одежду. Спенсер закрыл дверь и повернулся к Адди. Девушка была уже на ногах. Одной рукой она опиралась на стену, другую руку выставила перед собой, словно защищаясь.

— Нет, Адди! Только не это! — тихо попросил Спенсер. Адди видела в отдалении его темный силуэт. В темноте все, что они делали до этого, казалось таким нереальным… Словно ожила фантазия, готовая растаять при ярком свете.

Тряхнув головой, она провела рукой по стене, нащупала выключатель и повернула его. От яркого света Адди зажмурилась, но все равно ей стало легче думать. Она была рада свету и холодному воздуху, проникшему с улицы. Ей было необходимо вернуться в мир реальности.

Они смотрели друг на друга: оба обнаженные по пояс. Адди даже не пыталась прикрыться, решив, что уже поздно скромничать. Взгляд Спенсера скользил по ее телу, и ей было приятно сознавать, что теперь он желает ее еще сильнее, чем прежде.

— Я хочу тебя, — сказала Адди и увидела, как он весь напрягся. У нее дрожали колени, но она еще раз, больше для самой себя, повторила: — Я хочу тебя.

— Ну, тогда… — начал он и не закончил. Но Адди его поняла.

— Но я должна знать, правильно ли поступаю. Пока мне это не понятно. — Она поморщилась. — Не хочу остаться в проигрыше.

— Я не собираюсь обидеть тебя, Адди.

— Если зайдет слишком далеко, ты можешь это сделать. А я стану мучиться угрызениями совести. Ведь через шесть месяцев в любом случае наступит конец.

После ее слов воцарилось неловкое молчание. Спенсер сжал губы. Адди ждала, что он ответит. Подумав, он заговорил:

— А что, если все будет не так?

— То есть как это не так? Ты о чем?

— Что, если конец не наступит? — Он внимательно наблюдал за ней. Адди не знала, что сказать, и поэтому промолчала. Спенсер продолжил:

— Что, если и через шесть месяцев мы будем нравиться друг другу? Что нам помешает вступить в новые отношения?

— Значит, если мы не убьем друг друга к тому времени, наш брак может продолжиться?

Спенсер ответил без улыбки:

— Ну, допустим, что так.

— Скажу тебе одно: брак для меня — это нечто другое, особенное.

Повернувшись, Адди начала медленно подниматься по лестнице. На третьей ступеньке она остановилась и оглянулась. Он по-прежнему стоял не двигаясь.

— Ты был прав, когда сказал «если она захочет лечь со мной в постель». Только правильнее будет не «если», а «когда».

Прихрамывая, Адди продолжала подниматься. Спенсер окликнул ее:

— Адди!

Она вновь остановилась.

— Не волнуйся, ты первый узнаешь о моем желании.

Поднявшись наверх, Адди первым делом приняла душ, а когда вернулась, на столике около большой и просторной кровати уже исходила душистым паром чашка, полная свежего чая. Рядом лежало чистое полотенце, пакетик со льдом и записка. Девушка подняла ее и прочитала:

Адди сунула записку в ящик, где хранились две другие, потом убрала посуду с ночного столика и забралась в постель с мешочком льда.

Привязав его полотенцем к лодыжке, девушка откинулась на подушки и закрыла глаза.

Адди не пыталась избежать встреч со Спенсером и в глубине души понимала, что рано или поздно они окажутся в одной постели. Дело было в другом: как сделать так, чтобы не увлечься, не получить тяжкую душевную рану? Девушка решила, что это возможно лишь при условии, что они будут соблюдать дистанцию, не приближаться друг к другу. Это наверняка охладит их пыл.

— Не поддамся, пока не буду уверена, — вслух сказала Адди.

Субботнее утро выдалось солнечным. Первый погожий день после затяжного ненастья.

Адди решила прогуляться, нацепила на Элвуда ошейник с поводком и вышла на улицу.

Через полчаса Спенсер встретил ее в парке.

Его выманил из постели запах кофе. Выпив пару чашек, он почувствовал, что оживает. Глаза открылись, и он наконец прочел ее записку.

Решив, что за неделю Адди соскучилась и теперь готова общаться с ним, он, держа записку в руке, вышел на улицу.

В парке он появился незамеченным. Адди хохотала во все горло, наблюдая, как Элвуд кувыркается в снегу, пытаясь поймать брошенный ему резиновый мячик. Оба вывозились в грязном талом снегу, но их это, похоже, совсем не волновало. Адди сунула два пальца в рот и оглушительно свистнула. Элвуд с мячом в зубах бросился к ней. Девушка пыталась отнять у него игрушку, пес увертывался и отбегал.

— Элвуд, ко мне! Ко мне, глупая собака! — Адди пробежала несколько шагов, потом остановилась. — Иди сюда! Я же не смогу снова бросить тебе мячик, если ты не отдашь его мне.

Пес послушно подошел и, немного покапризничав, бросил мяч на землю. Адди наклонилась, чтобы поднять игрушку, но Элвуд увидел Спенсера и, подхватив мяч, помчался ему навстречу и опустил мяч у его ног.

Спенсер потрепал собаку по холке.

— Молодец, — сказал он.

— Предатель! — Адди состроила Элвуду гримасу и даже показала ему язык. — Мне приходится долго бегать за ним, чтобы взять у него мяч. Сразу не отдает.

Щеки и нос у нее покраснели от холода, черные локоны выбились из-под шапочки. Спенсер подумал, что она еще никогда не выглядела более желанной.

Элвуд вскочил и уперся грязными передними лапами в грудь хозяина.

— Сидеть, Элвуд! — приказал Спенсер.

— Прекрасный день, правда? — заметила Адди.

— Да, прекрасный, — ответил он, не сводя с нее глаз.

— Теперь ты бросай. — Она указала взглядом на мяч, валявшийся у его ног.