Долина исчезнувших - Ольга Евгеньевна Панова

Когда они ушли, Мансур снова оглядел хвойный лес. Конечно, он не видел глазами людей. Он их чувствовал. Ощущал энергетику.

Теперь в лесу не было и души. Только белки прыгали по верхушкам деревьев. Мансур перевел свой взгляд в сторону севера. Там, под валунами, прятался чужак. Мужчина, который потерял разум и человеческое лицо. Настоящий убийца.

Чужак давно прятался от людей. Этот лес стал его домом. Под камнями и деревьями он прорыл землянку, в который жил несколько лет.

Он и был убийцей, который перерезал горло друга Рема. Мансур знал обо всем с самого начала этой истории. Ему нужен был Рем, а этот чужак-убийца стал руками, которые все сделали для того, чтобы Рем оказался у горы.

Убийца выполнял некоторые задания Мансура, сам того не подозревая. В свою очередь, Мансур прикрывал его от людей.

Сейчас чужак сидел на камне и разделывал свежую рыбы. Он был голоден и хотел есть. Он крайне редко разжигал костры, боясь быть замеченным. Потому поедал сырую рыбу и мясо.

Мансур отвернулся. Работа была сделана и ему требовался небольшой отдых. В приподнятом настроении он покинул пост и направился вглубь горы.

Сейчас его беспокоили иные не менее важные дела, которые требовали к себе внимания. Мансур свернул в широкий тоннель и направился в сторону оранжереи. Интуиция подсказывала ему, что Елена где-то рядом.

На несколько минут он застыл у высоких колонн, делая вид, что изучает гладкие стены. Когда мимо него прошли веселые девушки, повернулся и в упор посмотрел на Елену. Девушка шла последней. При виде Мансура вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.

− Что тебе нужно от меня?

− Пойдем, поговорим.

Он схватил ее за локоть и потащил в тоннель, подальше от любопытных глаз. Она не сопротивлялась. Они вместе свернули за угол и остановились.

Елена отдернула руку и гневно посмотрела на Мансура:

− Перестань так обращаться со мной. Мне больно.

− Больно? Все ясно, все дело в этом пришлом Реме? Он нравится тебе?

− Мансур, я прошу тебя, оставь меня в покое. Между нами все давно кончено и быть уже ничего не может. Я не люблю тебя. Выбери себе другую девушку и забудь обо мне.

В ответ он взял ее длинный локон и заглянул в глаза:

− Ну хватит об этом. Теперь, когда мы выяснили, наконец, отношения, я хочу услышать от тебя интересные сведения. Все, что известно о Витольде. Люди, с которыми он встречается, о чем говорит, о чем молчит.

Елена нахмурила лоб.

− В последние дни он все время проводит в своей норе. Долгими часами может стоять на балконе и наблюдать за птицами, что парят над горой.

− Это все? Вспоминай еще.

− Вчера он случайно встретился с Ремом. Вместе они отошли в сторонку и долго о чем-то беседовали. К сожалению, мне не удалось услышать суть разговора.

− Что было дальше?

− Ничего. Витольд вскоре ушел.

− Ты спросила Рема о сути разговора? Что он тебе ответил?

− Нет, я не спрашивала. Это вызвало бы подозрения с его стороны.

Мансур медленно потянул ее за локон вниз, от боли девушка громко вскрикнула.

− Ты плохо выполняешь свою работу. Я не доволен тобой. Попробуй приложить усилия, чтобы я был удовлетворен твоими трудами.

− Отпусти.

Но он лишь сжал ее за волосы и, повернув голову к себе, заглянул в испуганные глаза:

− Я должен знать о каждом шаге Витольда, каждом вздохе. Разузнай о его ближайших планах. Возможно, они с Ремом стали друзьями и ведут откровенные беседы. Я должен знать все.

И он оттолкнул ее от себя. Елена едва удержалась на ногах. Он ткнул в нее пальцем и угрожающе прорычал:

− Если я почувствую, что ты меня обманываешь или играешь в какие-то свои игры, то горько пожалеешь. Я сгною тебя в темнице.

Она испуганно закивала в ответ. Мансур был расчетливым и жестоким. От него можно было ожидать чего угодно. Она знала об этом не понаслышке. Много людей пострадало от его рук.

− Я приду к тебе вечером, и ты расскажешь мне все, что удалось разузнать. В противном случае, пеняй на себя.

Когда он ушел, Елена прислонилась к стене и тихонько заплакала. От страха, обиды и собственного бессилия. Было горько от того, что она была вынуждена следить за близким человеком. За Ремом. Расспрашивать и лгать. Никто не мог ей помочь. Никто.

Тем временем Мансур широким шагом направился в центр горы, в тронный зал повелителя.

Глава 18

Как обычно, повелитель восседал на троне. Все его внимание было обращено к помощнику Мансуру.

Их взгляды встретились и начался безмолвный разговор.

− Повелитель, я должен кое-что вам сообщить.

− Продолжай, − кивнул Геворг.

− Мне стало известно о своеволии одного из помощников. Речь идет о Витольде.

Повелитель смотрел на Мансура в упор. Одних слов было не достаточно, требовались весомые доказательства.

− О чем идет речь?

− Витольд слишком много времени проводит на своем балконе, наблюдая за озером. В другой раз о чем-то шепчется с пришлым Ремом по углам горы. Мне показалось это очень подозрительным. Ведь такое поведение для помощника повелителя неприемлемо. Он не должен заводить близкой дружбы с ученым, с человеком, с тем, кто недавно отказался от близких. Боюсь, что Витольд замышляет что-то противоречащее нашим законам.

− Что ты предлагаешь?

− Согласно уставу, я не имею права читать мысли здешних жителей. Не могу проникать в их сознание без вашего разрешения. Чтобы я мог понять помыслы Витольда, чтобы знать точно, виновен он или нет, прошу дать ваше согласие.

Мансур застыл в ожидании ответа. В свою очередь повелитель глубоко задумался. Он словно врос в свой трон.

Проходили минуты, а повелитель молчал. В какой-то момент Мансур решил, что он уснул. Однако Геворг неожиданно ответил:

− Ты дал мне почву для размышлений. Обвинять одного из помощников в последующем предательстве очень серьезно. Чтобы лишиться всех сомнений в адрес Витольда, я отстраняю тебя от дальнейших действий. Сейчас ты лишь наблюдай за пришлым. Я хочу знать, на чьей стороне Рем. Может быть, он так и остался преданным людям. В таком случае ему не место среди нас.

Мансур лишь коротко кивнул и, развернувшись, направился к выходу из тронного зала. Едва он скрылся, как повелитель медленно поднялся и направился к дымящейся стене.

Резким взмахом руки он смахнул весь плотный дым, что окутывал стену. Перед ним простиралось свободное пространство,