Долина исчезнувших - Ольга Евгеньевна Панова

Геворг смотрел вниз, сквозь все ярусы горы. Благодаря прозрачности стен он мог видеть все, что происходит в западной части горы.

Он видел, как девушки прогуливаются по оранжерее первого яруса. Как расхаживает в своей норе Левон. Как изучает карту и делает пометки. В следующий миг он переключился на второй ярус. Этот пришлый Рем прогуливался по оранжерее. Он о чем-то тихо разговаривал с Витольдом.

Витольд. Повелитель пронизывал его своим пристальным взглядом. В секунду он подключился к его мыслям и чувствам, читая, словно книгу, все, о чем думал Витольд. Все сомнения и решения, которые происходили в голове.

Несколько минут Геворг считывал с его сознания все мысли и планы. Затем медленно отклонился от прозрачной стены и призвал к себе Трифона.

Решение было принято. Повелитель лишь сожалел о том, что не почувствовал предательства Витольда намного раньше.

Глава 18

− Красивый перстень, − Витольд посмотрел на мою руку, − сапфир, если я не ошибаюсь?

− Все верно, это сапфир.

Этим днем мы тихо беседовали, стоя у края колонн оранжереи. Мимо прогуливались жители горы. Люди мирно общались меж собой, обсуждая результаты вчерашней гонки.

Тем временем Витольд продолжил:

− Говорят, в следующие выходные будет новое развлечение. Никто ничего пока не говорит, все держится в тайне.

Мне было не интересно, что происходит в соревнованиях. Поэтому я слушал его вполуха.

Неожиданно в оранжерее показались Левон и Трифон. Мужчины молча направились к нам. Судя по серьезным лицам, у них было важное дело.

− Витольд, Рем, следуйте за нами.

Мы переглянулись. Мужчины застыли в ожидании.

− Что происходит?

− Нас прислал повелитель.

Витольд шагнул к ним навстречу, и я последовал за ним. Вчетвером мы покинули второй ярус и направились по каменным ступеням вниз. Мы долго шли по извилистым тоннелям.

Когда остановились перед высокими стальными дверьми, Левон повернулся и зачитал приговор:

− Витольд, за твои сомнения и опасные рассуждения, ты приговариваешься к изгнанию. Повелитель считает нецелесообразным любые переговоры, а потому более не нуждается в твоих услугах.

Это было настоящим ударом для Витольда. Он ошарашенно посмотрел на Левона, однако все понял и лишь кивнул Трифону. Тот в свою очередь обошел его сзади и помог снять кафтан.

Следом он снял с руки свой перстень и передал в руки Левона.

− Я знал, что это рано или поздно случится. После смерти моей жены мне не удалось справиться с собой. Любые воспоминания о ней причиняли невыносимую боль. Я не смог пройти это испытание. Сомнения закрались в мое сознание, но я готов ответить за это.

Левон лишь похлопал его по плечу и, повернувшись к двери, потянул за рычаг. Она медленно распахнулась, впуская в тоннель дневной свет.

Перед нами простирался каменистый берег. Высокие валуны закрывали нас от посторонних глаз. Вчетвером мы вышли наружу и остановились у кромки воды.

У берега раскачивалась деревянная лодка. Внутри ведро с уловом и удочками. Весла свисали по краям.

Витольд совсем не нервничал и ни о чем не сожалел. Левон молча подошел к нему и попросил снять маску. Он стоял ко мне вполоборота, и я не видел его глаз. Но точно знал, что Витольд не боится того, что ждет его впереди. Казалось, ему совершенно безразлично.

Он осторожно открепил края маски от виска и потянул вниз. Маска отлепилась от его лица и затрепетала в руках. Он быстро ее передал в руки Левона.

− Меня ждет новая жизнь, уверен, она сложится наилучшим образом.

− Можешь не сомневаться, − он повернул его к лодке и помог в нее сесть, − прощай, брат.

После чего Левон встал между мной и Трифоном. Все вместе мы смотрели, как лодка медленно отплывает от берега.

− Что с ним будет дальше? − спросил я.

− Сейчас он начнет дышать обычным кислородом. Постепенно с каждым новым вздохом его память начнет стираться. Через час он уже ничего не вспомнит ни о себе, ни о нас. Его память сотрется навсегда.

Трифон сложил кафтан и направился назад к горе. Мы последовали за ним. Когда ворота закрылись за нами, мы направились вперед по тоннелю.

Куда меня вели и зачем, я не знал. Конечно, было очень интересно, что они думают обо мне и как намерены поступить. Неужели думали, что я предатель? Или, может быть, подстрекатель Витольда? Повинуясь чувству самоуважения, я решил воздержаться от расспросов о моей дальнейшей судьбе.

Глава 19

Помощники посадили меня в камеру. О том, что это камера, я понял сразу. Маленькая каморка без единого окна. Стальная дверь, которую с грохотом захлопнули за моей спиной. Песчаный пол, отдающий слабым свечением.

Я огляделся вокруг и заметил простое кресло в углу. Это было единственное, в чем они не могли мне отказать. Ведь я находился в ранге ученого и мог спать только в кресле.

Недолго думая, я подошел к нему и лег на спину. Необходимо было подумать обо всем, что произошло этим днем.

Как ни крути, а в голове ни единой правильной мысли не возникло. Я не понимал, что вообще происходит. В чем именно провинился Витольд? Почему с ним так обошлись? За что изгнали?

Неужели достаточно одного сомнения в своем присутствии здесь, в горе, чтобы оказаться вне?

За дверью послышался тихий шорох. Я прислушался. Кажется, это была Елена. Она звала меня.

Когда я приблизился, она спросила, как я себя чувствую.

− Нормально, − ответил я, глядя на закрытую дверь, − что ты хотела?

− Я узнала, что ты в темнице, и сразу же пришла. Ты знаешь, что произошло? Почему тебя посадили?

− Догадываюсь, − усмехнулся я, − должно быть, это касается Витольда, из-за его сомнений. Вот только я не совсем понимаю, причем тут я.

− Ты не должен отчаиваться, я уверена, что все образуется. Возможно, у повелителя возникли вопросы к тебе.

− Я как-нибудь сам разберусь со своими проблемами.

− Ты злишься на меня, − догадалась она. − Ответь, за что? Ведь я не сделала ничего плохого.

− Я видел тебя и Мансура, там, в затемненной нише, словно вы тайные любовники.

Она молчала. Значит, я попал в точку.

− Послушай, − начала она тихо, − все намного сложнее, чем ты думаешь. Наши отношения скорее деловые, чем близкие.

− Уходи, я не намерен выслушивать ложь.

− Тебе придется меня выслушать, иного пути у нас нет.

Повинуясь эмоциям, я отошел от двери, но в тот же момент решил