Колода предзнаменования - Кристина Линн Эрман

– Но мы здесь, не так ли? – сказала Харпер, пока они шли по поляне и пристально рассматривали деревья. Ее рука постоянно тянулась к ножнам на поясе. Сумерки сделали мир вокруг них темнее, окрашивая листву в синие и фиолетовые оттенки в последних лучах заката. – Хотя я все равно почти ничего не вижу. Почему твоя мать так настаивает на ночных патрулях?

– В темноте легче убирать бардак, – напряженно ответила Мэй. – Но это нарушает режим сна. Советую в следующий раз взять с собой кофе – это поможет сделать следующий день менее ужасным.

Харпер фыркнула.

– Поэтому Джастин постоянно спит на уроках?

Мэй рассмеялась, и этот звук прозвучал совершенно не к месту среди гниющих деревьев.

– Нет, ему просто скучно. И он знает, что в этом городе нет учителя, который осмелится завалить его. Ну, знал, по крайней мере.

Ее голос дрогнул, и Вайолет подумала о том, как сильно изменилось отношение города – не только к ней, но и к Джастину. Заслуженно или нет, но люди доверяли ей с остальными основателями и намеренно отвернулись от бывшего золотого мальчика. На него бросали косые взгляды, шептались за его спиной, иногда даже глумились над ним. Харпер сообщила, что у него скоро день рождения – в прошлом году его праздновали всем городом, а в этом он стал главным источником позора для Джастина. Вайолет сочувствовала ему… да и всем им.

Судя по всему, быть основателем значило играть любую роль, какую город сочтет нужным, или же от тебя просто все отвернутся.

– Вот черт! – Вайолет повернулась и увидела, что Харпер светит фонариком на ближайший ствол. Из блестящей, мясистой коры что-то росло: слипшиеся серебристые пряди. – Это что, волосы?!

– Похоже на то.

Живот Вайолет скрутило. Она не понимала, как ей удалось выпустить нечто столь извращенное и отвратительное – даже по относительно низким стандартам Четверки Дорог.

– Какой кошмар, – пробормотала Мэй с побледневшим лицом.

– Что-то провоцирует это, – сказала Харпер. – Если Серость продолжает открываться и заражать наш мир, хотя прежде Зверь такого никогда не делал, должна быть исходная точка. Что-то, что положило этому начало.

Вайолет смущенно переминалась с ноги на ногу. Ей претило скрывать правду от Харпер, и преданность Мэй семье была важнее, чем возникшая между ними связь. Харпер всегда была ей хорошим другом, а Мэй вернула Вайолет воспоминания, хотя не была обязана это делать.

Они заслуживали знать, что происходит, пока не стало еще хуже.

– Харпер… – начала она. – Я должна кое-что тебе рассказать. Ай, к черту, вам обеим. Вам нужно это знать.

Стоило ей начать свой рассказ, как слова полились с удивительной легкостью. О ритуале, который они с Айзеком провели примерно полторы недели назад. О том, что он явно повлек за собой гниль, и, очевидно, она снова виновата в проблемах города.

– Так что, думаю, дело в нас, – закончила Вайолет. – Я выпустила эту заразу и теперь чувствую себя бесполезной, потому что в этот раз моя сила ничем не поможет.

И тут Мэй выпалила нечто абсолютно неожиданное:

– Ты не выпускала эту заразу.

Вайолет резко повернула голову и смогла из себя выдавить лишь:

– Что?

– Возможно, из-за тебя она начала распространяться, этого я уже не знаю. Но появилась она не по твоей вине. Мы с Джастином обнаружили гниль примерно две недели назад. Когда помощники Августы пришли посмотреть на нее, то ничего не нашли, и поэтому мама отказалась воспринимать ее всерьез. Теперь гниль вернулась. А значит, ты не можешь быть причиной ее появления.

Ее облегчению не было границ; Вайолет не знала, как отблагодарить Мэй, поэтому просто расплылась в улыбке… которая померкла, стоило ей обдумать новую информацию.

– Ты не рассказывала нам об этом, – медленно произнесла Харпер.

Мэй пожала плечами.

– В то время мы не очень-то ладили. Вайолет тоже многим не делилась.

– Верно. – Вайолет взглянула на лес, чувствуя покалывание тревоги в груди. Хоть она и оказалась невиновна, это все равно ничего не решало.

Она шагнула вперед, недоверчиво рассматривая волосы, растущие из деревьев.

– Назад!

Голос Харпер прозвучал слишком поздно. С дерева упала ветка и больно ударила Вайолет по плечу, выводя ее из равновесия, а также продырявила куртку и впилась в ее кожу.

Спустя секунду ее тело приземлилось на землю, и по травмированному плечу прошли волны дрожи. Рана пульсировала; Вайолет чувствовала, как корень извивается под ее кожей и постепенно испаряется. Это ужасное ощущение: будто в ее руке гас крошечный огненный шар.

– Ты в порядке? – спросила Харпер, присев рядом с ней. Через секунду к ней присоединилась Мэй.

Вайолет попыталась перевести дыхание.

– Да, но она поцарапала мое плечо.

Мэй помогла ей подняться.

– Нужно осмотреть рану.

Вайолет кивнула и, не успев полностью прийти в себя, вытащила руку из рукава куртки. Вряд ли она заразилась, но все равно чувствовала себя иначе.

Это чувство увеличивалось на задворках ее сознания – в том же месте, где обитал Зверь. Словно нить… идущая от нее к деревьям. Неужели так начиналась одержимость? Все было по-другому, когда она разбиралась с видением Роузи, но Вайолет все равно охватила паника.

– Все в порядке, – сказала Харпер, когда Мэй посветила фонариком на рану. – Серость почти ушла.

– Значит, мы действительно невосприимчивы к ней, – пробормотала Вайолет.

– Я все равно продезинфицирую рану, даже если она выглядит нормально. – Мэй порылась в белом рюкзачке, достала аптечку и нанесла перекись на царапины, игнорируя возражения и ругань Вайолет.

– Это было почти так же больно, как само заражение, – угрюмо заявила она, надевая куртку.

– Не ной, – парировала Мэй.

– Эй! – встревоженно воскликнула Харпер. Вайолет посветила фонариком и увидела, что ветки снова пришли в движение, скрючиваясь над их головами. Та нить натянулась в ее разуме – это некая связь. Как у нее с Орфеем. – Нам нужно уходить.

– Подождите, – прошептала Вайолет. У нее возникла идея. Ужасная идея. Она мысленно взялась за эту нить и дернула. Затем вытянула руки и медленно произнесла: – Остановитесь.

Эффект был незамедлительным. Ветки вокруг них замедлились. Вайолет чувствовала их в своем разуме – нити, которые она могла намотать и дернуть в любом направлении.

– Остановитесь, – вновь пробормотала она, натягивая их. В ту же секунду ветки послушались. Она не обладала над ними такой же властью, как над Орфеем, но находясь в такой близости, полностью сосредоточившись, она могла повелевать ими, и они хоть немного прислушивались.