У судьбы на мушке - Сергей Васильевич Самаров

class="p1">– Они много западнее. Туда еще добраться надо. Вплавь они дистанцию не осилят. Ладно, товарищ полковник. Кологривский прибыл. Мы с ним ситуацию обсудим.

Майор в самом деле только что вошел в блиндаж и остановился рядом с подполковником.

– Новая вводная? – спросил он.

– Старые друзья выдвигаются в нашу сторону. Тот батальон, через окопы которого мы совершали прорыв, решил пойти по стопам первого. А первый уже на сухогруз сел, и его, наверное, наши штурмовики топят. Мало кто, думаю, выплыть сможет. У сухогруза невысокая скорость, маневренности, по сути дела, никакой… Идеальная ловушка для батальона. Ладно, давай позицию выбирать… – Бармалеев расстелил большую, во весь свой рабочий стол, карту, которую любезно подсунул ему майор Лаптев.

* * *

Издали слышалось не слишком активное постреливание. Причем, судя по звуку, откуда раздавалась стрельба, с двух сторон. В спину отступающему батальону ИГИЛ стреляли наступающие бойцы майора Огнева, а «бармалеи» лишь изредка отстреливались, причем отстреливались редко, но массированно. Похоже было, что батальон ИГИЛ выставил в арьергард какой-то взвод, который и сдерживал активных и назойливых преследователей. Давал залп, потом догонял своих, потом или опять застревал, чтобы дать новый залп, или его сменял другой взвод – по звуку определить это было сложно. А вот определить направление перемещения батальона ИГИЛ было можно – двигался он в сторону заброшенного стекольного завода. В один из моментов майору Кологривскому, должно быть, показалось, что «игиловский» батальон смещается левее отведенного ему коридора, и он выслал взвод морских пехотинцев, чтобы подкорректировать направление движения. Взвод со своей задачей справился на отлично и погнал «бармалеев» в подготовленную для них ловушку. А Бармалеев все медлил и не давал приказ на открытие огня. Понять действия подполковника было несложно: если он раньше времени начнет стрельбу, «бармалеи» будут в состоянии понять, что их попросту загоняют в «коридор» между двух сил, каждая из которых превышает силы батальона ИГИЛ. И тогда они будут в состоянии остановиться и повернуть назад, на батальон майора Огнева, который в живой силе и в опыте уступал не только спецназу или морской пехоте, но и противнику, воюющему уже давно, как говорили данные, полученные от «языков».

«Бармалеи» перешли мысленно прочерченную комбатом Бармалеевым черту, после которой им будет невозможно повернуть назад – слишком велики будут потери; даже до батальона Огнева дошла бы только четверть личного состава. И только тогда Бармалеев дал команду майору Лаптеву:

– Красную ракету…

Майор поднял над головой ракетницу и произвел выстрел. Вообще-то это была осветительная ракета, и потому она долго наворачивала круги над песчаным полем, которое и пересекал батальон ИГИЛ. Но цвет ракеты значил больше, нежели ее исходное предназначение и наименование, вместе взятые. И тут же разведывательная рота спецназа военной разведки начала обстрел. Довольно скоро, как подсказали подполковнику звуки в наушниках, к ней присоединился и весь спецназ. Бармалеи падали целыми рядами, как шли вперед. И только их командование, идущее впереди колонны вместе со своими охранниками и самыми верными бойцами, Бармалеев расстреливать запретил, решив применить собственную маленькую хитрость.

Обстрел продолжался, казалось тем, в кого стреляли, вечность. Но так кажется любому попавшему в подобную ситуацию. В реальности Бармалеев, даже не глянув на часы, определил время обстрела как семь минут. А в подсчете времени он не ошибался практически никогда. В результате в живых осталось не более четверти батальона, но и эта цифра составляла двести пятьдесят – триста человек, у большинства из которых руки были по локоть в крови. По замыслу Бармалеева, это число следовало уменьшить хотя бы наполовину. Но подполковник надеялся на свою маленькую хитрость и считал, что многие бандиты перестреляют друг друга из-за машины, стоящей рядом с входом в подземелье, но изнутри.

Батальон ИГИЛ тем временем подошел ко входу. То есть обогнул стену с двух сторон. Но с левой стороны территория простреливалась батальоном морской пехоты, а с правой – батальоном спецназа военной разведки. Но пока по «бармалеям» никто не стрелял. Все ждали сигнала, а пока перегруппировывались, выбирая для себя наилучшую позицию. Сигнал наконец-то прозвучал. Им стал взрыв мины, установленной взводом Соловейчикова. Однако бандиты приняли этот взрыв за взрыв мины, установленной тем батальоном, что шел первым. Но при этом взрыв был еще и сигналом к открытию огня на уничтожение. И такой огонь был открыт. Сразу два залпа, раздавшиеся с двух сторон, значительно проредили ряды батальона «бармалеев». Убитые и раненые падали рядом с еще живыми. Глушители снова скрывали огонь, идущий со стороны спецназовцев. А люди падали и с одной, и с другой стороны. Столпотворение началось у входа в подземелье. Все «бармалеи» стремились побыстрее найти спасение под землей и не замечали растяжки мин, установленные среди камней. Следовательно, рвались на них. А осколки поражали всех, кто пытался валить вперед толпой. Началась паника. Командование батальона попыталось было прекратить панику, но это было невозможно. Особенно после того, как бандиты обнаружили при свете фонарей только одну-единственную машину, хотя командование раньше уверяло своих бойцов, что грузовиков должно быть много, что их должно хватить на всех. Кто-то умный предположил, что идущий впереди батальон просто бросил грузовики у другого выхода. Значит, следует первым рейсом отправить тех, кто умеет водить грузовики, а не эмиров, которые поторопились занять места в кузове. Эмиров вытаскивали из кузова без всякого уважения, порой просто ухватив за шиворот камуфлированной куртки или рубахи, а кое-кого и просто за бороду с проседью. И тут же вдруг оказалось, что водить грузовики умеют практически все «бармалеи». И каждый из них кричал, что он когда-то в молодости был дальнобойщиком и еще помнит свою прежнюю работу. Но тут пришли в себя и эмиры, возмущенные поведением простых бойцов, так нагло поступивших с ними, до этого уважаемыми людьми. И эмиры открыли огонь по кузову грузовика. Однако те из простых моджахедов, что стояли у эмиров за спиной, тоже уже вышли из привычного повиновения и с дистанции в несколько метров открыли огонь по эмирам.

Бармалеев сидел в своем окопе и слушал активную стрельбу в подземелье. Рядом находился все тот же сириец-переводчик. Большой специалист по битью раненых, что самому Бармалееву было чуждо. Переводчик время от времени переводил отдельные фразы, которые ему удавалось выхватить из совместной ругани.

Бармалеев его слушал вполуха. Подполковника беспокоила непрекращающаяся стрельба, и он ждал, когда же кончатся хотя бы патроны. Ведь командиру батальона спецназа военной разведки поставили задачу взять как можно больше пленных. А при такой активной стрельбе и брать в плен будет некого.

Наконец стрельба прекратилась. Подполковник вслушивался во внезапно