Предмет вожделения №1 - Анна и Сергей Литвиновы

– Какой там любовник! – пренебрежительно махнул рукой Валера. – У нас женщин среди руководителей и политиков – раз-два и обчелся. Списка, Хакамада, Матвиенко… Какие там у них могут быть любовники! А в силовых структурах женщин и вовсе нет.

– А я имею в виду любовника не женщины, а – мужчины.

Тане доставило удовольствие наблюдать за вытянувшимся Валериным лицом.

– Да, – неожиданно поддержал ее Синичкин. – У нас в верхних эшелонах власти много педиков. Особенно в Госдуме. Я сам в «Мегаполис-Экспресс» читал.

Валера прикрыл глаза, а потом, после паузы, процедил сквозь зубы:

– Об этом я, признаться, не подумал… И все равно. Представь себе, Синичкин, что ты один из начальников в МВД…

– Охотно, – приосанился Паша.

– ..И при этом у тебя есть парень-любовник…

Синичкин скривился, словно выпил стакан уксусу.

– И представлять себе не буду такую гадость.

– ..Неужели ты станешь, – продолжал Валерий Петрович, – спасать его, если узнаешь, что он маньяк?

Будешь ради него убивать ни в чем не повинных людей? Рисковать собой?

– Тайны однополой любви мне неведомы, – брезгливо ответил частный детектив.

– Я не о любви, – досадливо отмахнулся Ходасевич. – Я о психологии…

Он прищурился, пожевал губами, а потом решительно сказал:

– Это исключено. – И сделал не терпящий возражений отметающий жест. – Ради любовника никто убивать не станет.

И добавил:

– И я прошу тебя, Татьяна: не надо больше странных идей. И так работы выше крыши.

* * *

– Ты очень красивая.

Она улыбнулась:

– Странно, что ты мне это говоришь.

– А что, тебе никто до меня этого не говорил?

– Говорил, но…

– Ой, засмущалась! Не надо… Все будет хорошо.

Даже лучше чем хорошо… Давай для начала поедим.

Хочешь?

– Хочу.

– Знаешь, что у меня есть – вон там, в пакетиках?

– М-м?

– Очень вкусненькие вещи. Бутылочка бордо. Знаешь такое вино?

– Да-а… Я читала, Д'Артаньян такое пил…

– А еще есть фляжечка коньяка, если тебе вдруг не понравится вино… И сыр бри…

– Это такой, с плесенью?

– Ну да. А ты что, не любишь с плесенью?

– Да нет. Можно. Прикольно даже.

– А еще там есть сырокопченая колбаска, и консервированный язычок, и салатик из мидий с помидорами…

– М-мм… Кажется, это вкусно…

– Слюнки текут?

– Знаешь, текут.

– Ну, тогда давай накрывай на стол. А я… Я пока пойду приму душ – если ты, конечно, не возражаешь.

– Не возражаю. Люблю чистеньких. Там в ванной есть свежие полотенца. И тапочки.

– А потом я вернусь, и мы с тобой поедим… А затем поиграем. Да?

– Не больно?

– Нет, ну что ты!.. Я знаю одну очень, очень интересную игру…

* * *

Примерно к пяти часам вечера Валерий Петрович и Паша Синичкин определились со списком «кандидатов».

Таня все это время как паинька выполняла обязанности высококвалифицированной секретарши: сидела в кресле за низеньким столом, на котором стоял компьютер (спина стала уставать и чертовски болеть!), и стучала по клавишам. Отчим сидел рядом, вглядывался в экран и коротко командовал:

– Вниз гони!.. Стоп. Вернись чуть назад…

Таня послушно гоняла курсор по спискам, привезенным Пашей.

От фамилий, имен, адресов у нее рябило в глазах.

Центральный аппарат МВД, центральный аппарат ФСБ… Сотрудники, члены семей… ФСО, СВР, Минобороны…

– Вот этого пометь… А теперь гони дальше… Стоп!

Назад!..

Отчим работал как бешеный – ни на минуту не отвлекался. И курил тоже как бешеный. Таня только и успевала – между делом, не отрываясь от экрана, – останавливать Валеру, вынимать новую, нераскуренную сигарету из его рук. Если бы не она – Ходасевич бы, наверно, пачку извел. Атак – всего половину.

Синичкин тоже сидел рядом – но скорее как мебель. Пялился в экран, в стремительно летящие строчки. Украдкой позевывал.

У Тани устали спина, плечи, руки и особенно глаза. Да и голова под конец перестала соображать – она действовала как автомат. А отчим оставался сосредоточенным и неутомимым.

В итоге за пять часов безотрывной работы они просмотрели все данные с Пашиного диска. И получили, как его назвал Валерий Петрович, «первоочередной список» – двенадцать человек. И еще семь «запасных».

– Будем надеяться, что он – среди них… – пробормотал Валерий Петрович. – Танюшка, ты можешь вывести это на печать?

– А почему нет? – усмехнулась она.

– Приятно иметь дело с компьютерно грамотным человеком, – удовлетворенно потянулся отчим. – Нда-с. По-моему, мы заслужили хороший обед… Танюшка, сварганишь чего-нибудь перекусить? Господин Синичкин привез нам всяческой провизии…

– Слушаю и повинуюсь, товарищ полковник.

Таня смиренно склонила голову и отправилась на кухню. Компьютер, надо признать, изрядно ей надоел.

Закупленная Пашкой еда была типичной для мужчин: все самое дорогое, но отнюдь не самое вкусное.

Эскалопы. Замороженная картошка фри Салат «Столичный» в пластиковом корытце. Два сорта соков. Две бутылки пива. И хлеб – далеко не первой свежести.

При этом никаких приправ, равно как соли и масла, Синичкин купить не догадался.

Ну, ладно: без приправ еще можно обойтись. Соль и перец, слава богу, нашлись у хозяина. А вот без масла поджарить картошку и мясо будет трудновато…

Таня порылась в кухонных тумбочках, заглянула в посудомоечную машину. Ура! – нашлись три сковороды с антипригарным покрытием. Значит, можно выкрутиться и без масла.

Татьяна принялась отбивать эскалопы – и думала: до чего же приятно кормить дорогих тебе людей.

Для отчима она вообще готова все на свете сделать. Он столькому ее научил! От стольких бед спас! Да и вообще, все самые светлые детские воспоминания с ним связаны. Дура мать, что с ним развелась… Ох, какая дура! Такими мужиками не бросаются. Да, по-моему, она и сама сейчас жалеет…

Паша Синичкин – тоже, в общем-то, близкий Тане человек. Совсем в другом роде, конечно, чем Валерочка. Но он – ее верный друг. Друг в самом прямом смысле этого слова. Ничего сексуального ровным счетом между ними не было (если не считать одного-единственного давнего поцелуя в Кусковском парке).