Куриный бульон для души. Найди время для себя. 101 история заботы о себе и поиске баланса - Эми Ньюмарк

Прошло одиннадцать месяцев с того дня, как моя идентичность пошатнулась. И тут это случилось: со мной совпала одна женщина! Она оказалась моей двоюродной племянницей. Соответственно, это делало ее дочерью двоюродного брата или сестры, о которых я никогда не знала. Затем, в течение месяца, со мной совпали еще шесть дальних родственников.

Я связалась со своей племянницей, милой молодой женщиной. Совместными усилиями мы определили пару людей, которые, скорее всего, были моими бабушкой и дедушкой. Значит, они были бы родителями моего отца. Верно?

Но эта победа оказалась мнимой. Хорошенько посчитав все еще раз, мы поняли, что эти «дедушка» и «бабушка» еще даже не познакомились, когда родился мой отец. Более того, они в то время жили в разных странах: он в России, а она – в Австрии, и были слишком молоды, чтобы быть чьими-то родителями.

Вывод напрашивался сам собой: человек, с которым я выросла, не был моим биологическим отцом и, возможно, сам так и не узнал об этом. И все, кто мог хоть как-то прояснить ситуацию, уже давно умерли.

Зато теперь я знаю свою еврейскую фамилию.

Это как заново «родиться», только в возрасте бабушки. Мне, конечно, очень нравится знакомиться со своими новыми родственниками, но тем, кто только подумывает о том, чтобы сдать анализ ДНК, хочу дать один совет.

Сначала убедитесь, что вы к этому готовы.

Мэрилин Хейт

«Глубокий вдох». Ответила ли я на электронное письмо клиента перед тем, как уйти с работы?

«Глубокий выдох». Зачем я наелась картошки фри? От нее же толстеют!

«Следите, чтобы ваш разум не блуждал. Сосредоточьте свое внимание на дыхании». Черт возьми. Меня подловили.

Нитья, ведущий ретрита, в котором я участвую в эти выходные, тихонько коснулся тибетской поющей чаши, приглашая нас вернуться в сознание. Признаться честно, мне пока ни разу не удалось отключиться от назойливых мыслей.

Раньше я никогда не бывала на подобного рода мероприятиях. После безумной рабочей недели этот ретрит оказался как нельзя кстати.

В первый день Нитья спросил, чего мы хотим достичь здесь. Почему мы пришли и что мы надеемся получить? Я придумала витиеватый ответ: что-то о согласовании моих стремлений с текущим жизненным курсом. Но, откровенно говоря, мои намерения были вовсе не такими. Я пришла не для того, чтобы уравнять свои стремления с моей жизненной траекторией. Скорее, мне нужна была новая жизненная траектория, которая соответствовала бы моим давно игнорируемым стремлениям.

С некоторых пор мне начало казаться, что я попала в ловушку и беспомощно наблюдаю, как жизнь всех остальных движется вперед, в то время как моя стоит на паузе. Я мечтала, что после колледжа буду путешествовать по миру или влюблюсь в какого-нибудь прекрасного незнакомца. Но вместо этого я вернулась в тот же город, где выросла, к тем же друзьям, тем же местам и той же жизни.

Вечерами я с тоской листала социальные сети: бывшие однокурсники ездили по разными странам, многие теперь жили очень далеко. Я смотрела на их фото и думала, что, кажется, пропустила свое большое приключение. Если, конечно, не считать приключением захватывающую поездку в магазин за носками.

Во второй день ретрита я опять сидела у мерцающего огня в углу комнаты, пытаясь сосредоточиться на дыхании.

«Глубокий вдох». Интересно, была бы я счастливее, если бы прямо сейчас оказалась на Бали?

«Глубокий выдох». А что, если мне суждено умереть в одиночестве?

Нитья снова зазвонил в чашу, знаменуя переход к следующей практике.

– Мы ищем счастья в пиковых переживаниях, забывая, что путь к вершине стоит очень дорого. Истинное счастье состоит не в пиковых переживаниях, а скорее в равномерности. В тех мгновениях, которые мы проживаем постоянно.

Он осторожно поправил одеяло у себя на коленях. Я послушно записала его мудрые слова в блокнот.

– Все, что можно получить, можно и потерять. Все в этом мире можно оспаривать и подвергать сомнению. Единственное, что нельзя оспорить или потерять – это «я». Именно в нем вы и обретаете покой.

Я подчеркнула слово «я» в своем дневнике, пометив его тремя звездочками для большей выразительности.

Тем же вечером, размышляя обо всем, что услышала сегодня, я еще раз вернулась к слову «я». Посмотрела на его форму и на его суть, а затем попыталась почувствовать его в своем дыхании. «Я…»

Довольна тем, кто я есть.

«Я…»

Благодарна за жизнь и возможности.

«Я…»

Самодостаточна.

В течение следующих нескольких минут я повторяла эти слова как молитву или мантру, чувствуя, как истина заполняет меня изнутри.

В третий и последний день ретрита Нитья снова зазвонил в тибетскую чашу, направляя нас к дыхательной практике. На этот раз мой разум был чист и мысли не метались по списку обязанностей, местам, которые я хотела посетить, или жизни, которой я хотела жить. Вместо этого я сосредоточилась на моменте здесь и сейчас. На себе. На «я».

«Глубокий вдох».

Я.

«Глубокий выдох».

Я.

Я медитировала над этим словом до конца ретрита, а затем – в течение следующих нескольких недель, пока снова не попала в круговорот реальной жизни.

Встреча с одной из моих лучших подруг со времен колледжа вызвала во мне особенную волну эмоций. Я была очень рада ее видеть, но восторг быстро сменился грустью, когда я вспомнила, что она уезжает и в следующий раз мы увидимся очень не скоро.

Разбитая и угрюмая, я сидела на своей кровати и опять, в который раз, думала, что живу слишком далеко от всех, кто мне дорог. И вдруг я как будто услышала успокаивающий голос Нитьи, возвращающий меня к центру собственного бытия.

Глубокий вдох.

– Я, – прошептала я в тишине своей комнаты.

Глубокий выдох.

– Я.

Я произнесла это еще и еще раз, сначала вполголоса, а затем – громко, стараясь ощутить силу простого слова.

Так я продолжала вдыхать, выдыхать и повторять свою короткую мантру, пока не почувствовала, что мои мышцы расслабились. Через несколько минут я открыла глаза и осмотрелась вокруг, удивляясь обретенному чувству умиротворения и безмятежности. Нитья был прав. Жизнь меняется, мы обретаем и теряем возможности, удаляемся от любимых, друзей и семьи, но у нас всегда остается одна вещь, которую нельзя потерять или оспорить.

Это «я».

Дана Дросдик