Негасимое пламя - Патриция Филлипс

Рис осторожно касался лица Джессамин своими жесткими ладонями, и она таяла под этими прикосновениями. Потом отодвинулся, чтобы еще раз полюбоваться ею.

— Милая Джессамин, красивее тебя нет женщины на земле! Ты — единственная для меня с этой минуты. Мне кажется, я всю жизнь искал такую, как ты!

Отказавшись от борьбы, девушка покорно вытянулась рядом с ним, Джессамин почувствовала, как его пальцы осторожно сомкнулись на ее талии, затем легко скользнули вверх. Руки Риса накрыли напрягшиеся груди, и у девушки вырвался стон наслаждения.

Огненная лава волной прокатилась по ее телу, оставив после себя крохотный островок огня в потайном местечке между ног. Потеряв голову, она вцепилась в Риса, без слов умоляя его не останавливаться. И он с радостью откликнулся на ее призыв. Осторожно приподняв тунику, Рис потянул ее вверх, и очень скоро Джессамин вздрогнула, ощутив обжигающий жар его пальцев на своем обнаженном теле. Пока Рис упивался видом двух восхитительно округлых, белоснежных полушарий ее груди, осторожно потирая подушечками больших пальцев чувствительные бутоны сосков, Джессамин мучительно стонала — ей казалось, что она умирает.

— Красивее груди, чем у тебя, нет во всем христианском мире, — прошептал он, склонив голову, чтобы проложить огненную цепочку поцелуев вдоль нежной ложбинки па обнаженном теле Джессамин. Когда горячий язык Риса дразняще обвел ее напрягшийся сосок, Джессамин закричала от наслаждения. Ноющая боль между ногами усилилась, так что Джессамин казалось, еще мгновение — и она просто не выдержит. Девушка не представляла даже, что ласки мужчины способны бросить се в такой водоворот чувств. В объятиях этого человека она позабыла обо всем.

А Рис все любовался красотой ее полной груди. Чуть приподняв восхитительные полные чаши, похожие на спелые плоды, он принялся слегка посасывать розовые бутоны, пока девушка не взмолилась о пощаде.

Схватив руку Джессамин, Рис осторожно потянул ее вниз, туда, где его огромное мужское копье болезненно пульсировало, подергиваясь в нетерпеливом ожидании. Джессамин затрепетала, когда Рис заставил ее обхватить его ладонью. Сжав пальцы, она услышала чуть слышный хриплый стон. Рис вздрогнул и отвел ее руку в сторону. Ничего не понимая, ошеломленная Джессамин подняла па него глаза.

— Милая, не спеши, иначе все кончится, так и не начавшись. Дай мне прийти в себя, — прошептал он, и Джессамин почувствовала, как его горячие и настойчивые губы скользнули по се щеке.

Джессамин удивило то, что ее прикосновение вызвало в нем такую бурю чувств. Ласки, как она уже поняла, вещь загадочная, но им можно научиться. И когда Джессамин, пылая от смущения, спросила его об этом, Рис удивленно присвистнул.

— Дорогая, тебе не надо учиться этому, поверь мне! Но на свете есть немало других вещей, которым я с радостью обучу тебя!

Кончик его языка коснулся пупка Джессамин, игриво очертив крохотную выемку, и девушка, выгнувшись дугой, откинула назад голову и, тяжело дыша, изо всех сил обхватила руками его сильную шею.

Джессамин старалась не дать его жадному рту спуститься ниже, где отчаянно болело и пульсировало средоточие женского естества. Но губы Риса вслед за его рукой продолжали ласкать ее трепещущее тело. От его пальцев, казалось, растекались волны наслаждения, сотрясавшие Джессамин. Она просунула ладони в вырез его рубашки, провела пальцами по спине, изумившись тому, как пылает под тонкой тканью его тело.

— О, Рис, ты — все, о чем я когда-то мечтала! — промурлыкала она.

Сгорая от нетерпения, он торопливо, обрывая пуговицы, расстегнул свою кожаную куртку и отшвырнул в сторону. Потом обоюдными усилиями они справились с рубашкой. При виде его могучей груди, заросшей жесткими черными волосами, у Джессамин вырвался испуганный вздох. Плоть его была горячей, она так и пылала под се пальцами. Гадая, как заставить его испытать наслаждение, она робко погладила его плоские соски, а потом, заметив, как они напряглись, принялась осторожно ласкать их языком точно так же, как он только что делал с ней.

Рис застонал и запустил пальцы в густую Массу шелковистых волос. Он весь дрожал. Но Джессамин в эту минуту чувствовала лишь, как его набухшая мужская плоть тяжело вжимается между ее бедер.

Это была минута, о которой она, пусть и с опаской, страстно мечтала. Ей хотелось трогать его, ласкать, наслаждаться видом этого могучего мужского тела.

Рис помог ей до конца раздеть себя. Джессамин радостно вздохнула, наслаждаясь видом его тонкой талии и стройных, мускулистых бедер. Чуть ниже пупка треугольник густых черных волос, резко сужаясь, спускался вниз. Джессамин внезапно оробела и, вспыхнув, отвела глаза. Но Рис уже не мог остановиться. Он горделиво выпустил на свободу то самое горящее, напряженное сокровище, которое она так жаждала познать.

Это зрелище заставило Джессамин испуганно ойкнуть. Она оказалась совершенно неподготовленной к той ошеломляющей перемене, которую страсть производит в теле мужчины. А его подрагивающее от нетерпения копье казалось одновременно орудием и пытки, и наслаждения. Джессамин в испуге отпрянула.

— Что с тобой? Неужели ты боишься меня? — лениво прищурившись, точно огромный кот, медленно спросил Рис. Его позабавил ее испуг. — Теперь, когда ты видишь, что тебя ожидает, похоже, ты передумала?

Вначале Джессамин даже не знала, что ответить. Рис продолжал мягко поглаживать ей спину, и теплые волны удовольствия разливались по всему ее телу, заставляя чуть заметно подрагивать бедра.

— Я правда не знаю, что меня ждет, — призналась она наконец. Джессамин робко коснулась ладонью его груди и даже зажмурилась от наслаждения, когда ее пальцы скользнули по его бархатистой коже. Девушка вся дрожала, не понимая, то ли напугана, то ли сгорает от страсти. — Пожалуйста, Рис… не делай мне больно.

На губах его появилась улыбка.

— Я постараюсь, — пообещал он, привлекая ее к себе.

Рис склонился к ней, и когда жесткие волосы на его мускулистой груди потерлись о ее кожу, Джессамин чуть не замурлыкала от удовольствия. Она теснее прижалась к нему, чувствуя, как его тяжелая плоть настойчиво протискивается между ее ногами. Джессамин, забыв обо всем, уже не спрашивала, что он намерен с ней делать и не будет ли ей больно. Рис накрыл ее губы своими, пока его нетерпеливые пальцы осторожно спускались вниз. Легкими, едва заметными движениями он осторожно скользнул внутрь, в ее жаркую глубину, и замер, ощутив преграду.

Но для Джессамин этого было достаточно. Ощущение его руки у себя между ног и тяжесть его тела сотворили чудо.

У девушки вырвался сдавленный стон, и она с силой прижала его к себе, маняще коснувшись груди упругими холмиками.

— Радость моя, Джессамин, я всегда буду любить тебя! — прохрипел Рис. — Где бы я ни был, куда бы ни забросила меня судьба — я буду любить тебя всегда. Помни об этом. Обещай, что будешь помнить!

— Я обещаю, — чуть слышно выдохнула Джессамин, с трудом шевеля непослушными губами.

Страсть уже овладела ею настолько, что девушка почти не понимала, что происходит.