Совсем не Аполлон - Катарина Киери
Шрифт:
Интервал:
— Ладно, ничего, — сказал Стефан, посмотрев на меня, словно старший брат или даже дядя. Потом показал на статью:
— Очень классно написано, правда.
Его интерес согревал. Но многое стояло на пути у радости. Очерняло, уменьшало, размывало очертания, делало краски тусклыми.
Лены снова не было в школе. Она ушла. Куда? К кому? Насколько мне известно, ей некуда идти, кроме дома. Может быть, к бабушке — но мне казалось, что они никогда особо не дружили. А Анники у нее не было.
Когда я вернулась из школы, мама была дома. Как только я переступила порог, мама выпорхнула мне навстречу. Странно, в это время она обычно на работе. И вообще в ней светилось что-то новое, необыкновенное. Выражение лица было открытое, спокойное — такого я давно не видела.
— Привет, — сказала я, разуваясь.
— Много ли на свете людей по имени Лаура Карлсон? — я и забыла, что ее голос может быть таким звонким.
— А что?
— Я просто подумала — в сегодняшней газете статья Лауры Карлсон. О книге, которую я видела в твоей комнате.
Да что с ее голосом? Он напомнил что-то из далекого прошлого. Как будто она говорила с ребенком. Как будто мне не пятнадцать, а пять, и она только что получила открытку ко Дню матери, которую я сама сделала в детском саду.
— Магган, коллега, показала мне статью утром. Сама я не заметила.
Она гордо выпрямилась.
— Это ведь ты, да?
Я кивнула, немного смущенно. Непривычная ситуация. Когда мама последний раз радовалась и гордилась мною? Я и не помню.
— Я не знала, что ты пишешь для газеты.
И то правда, мы многого друг о друге не знаем. Многое держим в тайне друг от друга.
Я поставила ботинки на место и разделась.
— Мне в школе предложили написать об этой книге. А потом в газете решили напечатать мою рецензию.
— Это Барбру предложила?
Нет уж, точно не Барбру. Думаю, она знать не знает, что девочки-подростки способны на такое.
— Нет, другой учитель. Он у нас ничего не ведет.
Мама удивленно посмотрела на меня:
— Ничего не ведет?
Я поняла, что это звучит странно. Но рассказывать об Андерсе Страндберге мне не хотелось: не хватало еще, чтобы и она стала что-то подозревать. Но и таиться тоже не хотелось. Не в такую минуту.
— Он учитель математики. Пару раз заменял нашу учительницу.
Маленькая невинная ложь. «Пару раз» звучит убедительнее, чем «один раз».
— Он и звонил мне недавно.
— Понятно…
На секунду мне показалось, что мама станет выспрашивать, как и что, но, видимо, она передумала.
— Так приятно было прочесть. И на работе многие прочли, и им понравилось.
В голове зазвучал язвительный голос: «Вот, оказывается, что самое главное — чтобы другие увидели, чтобы она хотя бы на день стала мамой девочки, которая публикуется в газете!» И тут меня осенило: я ведь сама еще толком не видела своей рецензии, только мельком в библиотечной толчее. Лену статья разозлила, и она ушла из школы. Маму, наоборот, обрадовала, и она пришла домой раньше обычного. О статье все говорили, а я даже не успела посмотреть, как она выглядит в печати.
Газета лежала на кухонном столе. Утренняя страница с некрологами перевернута: «Раздел „Культура“ рекомендует: вкусненькое к Рождеству». Статья почти на полстраницы плюс та простая картинка с обложки книги. Заголовок взят из моего текста: «Соленый вкус моря темной зимой».
Тут мое внимание привлекла заметка внизу страницы. Точнее, одно из упомянутых там имен. Речь шла о тематической встрече в библиотеке: книги для чтения и книги в подарок к Рождеству. Вечером в субботу. Участники: Андерс Страндберг, рецензент… остальные имена были незнакомыми. Молодые поэты прочтут новые стихи.
— Я позвонила папе и рассказала про статью.
Я вздрогнула. Не заметила, что мама стоит у меня за спиной. Закрыла газету — не хотела, чтобы она увидела заметку.
— Правда?
— Он сказал: «Обалдеть!»
Мама засмеялась. От души. Такого я тоже давно не слышала.
Она налила себе чашку кофе и села за кухонный стол. Открыла газету. Интересно, в который раз? Я поставила чайник. Мама так погрузилась в статью, что не обращала внимания ни на что другое. Я думала о ее младшей сестре, той, которая умерла. Сможем ли мы когда-нибудь поговорить о ней?
— Слушай, Анника рассказала мне одну вещь. Что у тебя была младшая сестра.
— В общем, я слышала, что твоя младшая сестра покончила с собой.
— Мама, скажи, а нет ли у нас близкого родственника, о котором ты никогда мне не рассказывала?
— Надо, наверное, прочесть эту книгу.
Я залила чайный пакетик кипятком.
— Да, тебе стоит ее прочесть.
Что будет, если я заговорю о смерти? Испытает ли она шок? Разрыдается? Будет уничтожена — мною?
— Она дома?
— Чего?
— Книга. Есть она у нас дома?
Мама полностью погрузилась в статью, была совершенно поглощена текстом. Я ее не узнавала. Она стала другим человеком — передо мной сидела новая мама. Увлеченная, восхищенная мама. Как же тут заговоришь об умершей сестре.
— Да, книга есть. Надо сдать после Рождества.
За окном было совсем темно, черная ночь, хотя на часах не было еще и пяти. В моей комнате было так же темно. Мне это нравилось, мягкая тьма окутывала мысли.
Я пыталась думать. Старалась сосредоточиться, выстроить по порядку все, что произошло за последнее время. Не получалось. Когда я старалась представить Лену, то возникал кто-то другой — мама или Андерс Страндберг. Когда я пробовала думать о ком-то из них, мысли уплывали к «Летней книге» или к статье, на смену статье приходила Лена, Лену сменял Ленин папа, потом Анника, младшая мамина сестра…
Казалось, что мысли разбегаются. Как рыбки, которые стаей плывут в одну сторону, но тут же меняют направление, стоит опустить руку в воду. Рыбки исчезают, остается только застывшая от холода рука.
На ужин мама приготовила спагетти и мясной соус. Любимое блюдо моего детства. Раньше я всегда хотела, чтобы его готовили на мой день рождения. Теперь, конечно, нет. Но все равно было вкусно.
Овен: теперь вы должны поверить в себя…
Ночью началась оттепель. Теплый ветер, что-то около нуля или выше и слякоть. Легко дышалось влажным воздухом. Оттепель делала мир светлее, хотя зимняя темнота еще только сгущалась: близилось зимнее солнцестояние. Я шла в расстегнутой куртке, чувствуя легкий трепет внутри — привет от весны.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!