Рубины для пяти сестер - Марина Болдова

Он с усмешкой наблюдал, как Леон удивленно рассматривает карточку, где золотыми буквами по темно-синему полю значилось: «Охранная фирма МАРС. Дохлов Павел Николаевич. Генеральный директор».

Оренбург. Леон

Вернувшись после бесславной попытки стать миллионером в родной институт, Леон зарекся влезать в какие-либо авантюры, связанные с бизнесом. Признав для себя, что коммерсант из него никакой, а ученый – вполне даже очень, он спокойно получал зарплату за непыльную работу в институтской лаборатории. Институт постепенно перешел на хозрасчет, его лаборатория помаленьку выполняла заказы со стороны, и он имел от этого «левые» рубли. Конечно, заработать на квартиру не мечтал, однако через пару лет скопил себе на подержанную иномарку, а потом начал откладывать и на будущие квадратные метры. Но встреча с Дохлым в их старой коммуналке вспоминалась им со здоровой злостью и желанием резко выскочить из рутинной серости. Зависть душила, мешала думать, раздражение на сотрудников, корпевших за копейки полный рабочий день, росло и выливалось в начальственные придирки на пустом месте. Поостыв, он вновь вспоминал о прошлых неудачах и на время успокаивался.

Но все чаще Леон стал задумываться, что он уже далеко не мальчик, а не имеет в этой жизни ничего. Даже жены. Женщины у него периодически появлялись, но ни одна из них хотя бы отдаленно не напоминала его первую, столь неожиданно оборвавшуюся любовь. На свою беду он оказался однолюбом. В один прекрасный момент Леон понял, что искать идеальную жену, пропуская множество временных подруг через постель, не вариант. Вот и мать перестала приставать к нему с вопросом, когда же он сподобится на внуков для нее.

Последние пять лет он захаживал к вдове, купившей квартиру в их доме на первом этаже. Необременительные отношения вполне устраивали обоих. Детей ни у него, ни у нее не было, страданий по этому поводу тоже, соответственно и для психологических драм причин не имелось. Его пассия держала собственный магазин и в денежной помощи с его стороны не нуждалась. Леон от такого положения вещей порой испытывал некоторый дискомфорт, что тоже подстегивало его мысли в том направлении, чтобы начать свое дело. Эти мысли рождали кучу идей, порой, при детальном обдумывании, нелепых, так как требовали в первую очередь денежных вливаний. Вот тогда он и вспоминал Дохлого в контексте будущего спонсора. Он собирался к нему не сейчас, вдруг, с пустыми руками. Он пойдет с готовым бизнес-планом, нацеленным на хорошую прибыль, которой, как ему думалось, он поделится с другом детства. Тьфу-тьфу, но дело наклевывалось весьма активно и имело женское лицо подруги его любовницы. Тата Антипкина занималась «бумажным» бизнесом, весьма преуспев в нем. Догадываясь, что рулоны бумаги, которые та перепродает дельцам из ближнего зарубежья, тупо сворованы с отечественного предприятия, он поначалу отнекивался. Но, посмотрев документы, подивившись подлинным печатям главбуха и директора фабрики, понял, что все чисто организовано кем-то власть держащим. Сама Тата сидит на проценте, а ему предлагает вложиться деньгами в закупку лишних бумажных бобин. Первый раз он вложил в ее дело все свои деньги, какие были отложены на будущую квартиру. Через две недели она вернула ему вдвое больше. Он еще раз отдал ей под расписку уже большую сумму, и она вновь вернула ему деньги со стопроцентной прибылью. Третья партия бумаги, какую она должна была выкупить, а затем продать, стоила миллион. Половину Тата вложила сама, второй половиной предложила вложиться ему. Таких денег у Леона не было. Вот тут он и вспомнил Дохлого, решив, что ничем не рискует, взяв у того недостающую сумму.

В надежде, что тот не сменил офис, он набрал номер телефона, указанный в оставленной ему Пашкой в ту памятную встречу визитке.

– Добрый день. Павла Николаевича будьте добры.

– Сейчас он занят, оставьте, пожалуйста, свои координаты, вам перезвонят.

Секретарша Дохлого была приветлива и предельно вежлива. Леон мигом представил себе модельного роста девицу, сидящую за столом в просторной приемной.

Дохлый перезвонил через пятнадцать минут.

– Прости, Леон, разговаривал с бухгалтером. Слушаю тебя, дорогой. – Ласковый тон Дохлого немного смутил.

– Паша, надо бы встретиться. Найдешь пару минут для старого друга? Есть выгодное дело.

– Хорошо, в течение часа сможешь подъехать? Потом я уезжаю в Самару.

– Да, конечно, дождись, пожалуйста, – быстро проговорил Леон.

Дорога до офисного центра, где фирма МАРС занимала целый этаж, заняла полчаса. Пробки в это время практически парализовали движение по основным магистралям города.

Охранник, покосившись на невзрачную машину Леона, все же пропустил ее на служебную стоянку.

Секретарша выглядела именно так, как ее представлял Леон. Кусочек ткани, называемый юбкой, заканчивался у основания стройных ножек, затянутых в сетчатые колготы. Полная грудь закрыта шелковым блузоном, зато взору открывается обнаженная до талии спина. Пока Леон разглядывал это чудо, из кабинета вышел Дохлый.

– Что, дрогнуло сердце старого ловеласа? Галюнчик, организуй нам кофейку со сладеньким. – Дохлый, приобняв Леона за плечи, повел его в свой кабинет.

Сразу заподозрив некую фальшь в радушном приеме, Леон тем не менее решил не отступать от намеченного плана.

– Присаживайся, рассказывай. Я уж думал, ты никогда не объявишься. Что у тебя там за дело?

– Я пришел предложить тебе заработать денег.

– Денег? А что ты называешь деньгами? – обидно хохотнул Дохлый.

Леон поморщился, но, сдержавшись от резкого ответа, вкратце обрисовал ситуацию. Дохлый слушал внимательно, прихлебывая кофе из тонкого фарфора чашечки.

– А я тебе зачем?

– За последнюю партию просят миллион. Половина – ее деньги. У меня только двести тысяч. Вложи остальные.

– Триста? Что я получу с этого?

– Еще сто пятьдесят.

– Смутно все как-то. Ты хорошо подумал? Девка не кинет?

– Все нормально. Я пару раз уже вкладывался. Две недели – и прибыль! К тому же она подруга моей женщины.

– Женился, что ли?

– Да нет. Зачем? Нас все устраивает и так.

– Ладно, не мое дело. Денег я тебе дам, но сам понимаешь – не отдашь, пеняй на себя. – Дохлый поднялся с кресла и подошел к сейфу. Вынув три пачки купюр, он небрежно кинул их через стол Леону.

– Спасибо! Я отдам, Паш! Максимум через месяц!

– Да куда ты денешься, – спокойно ответил Дохлый, закрывая в железный ящик расписку Леона.

Этим же вечером Леон передал деньги Антипкиной.

* * *

Он в который раз набирал номер ее мобильного. «Абонент временно недоступен», – вещал механический голос. «Дрянь, вот дрянь! Кинула, тварь, и смылась!» Леон еле сдержался, чтобы не шваркнуть телефоном об пол. Завтра истекал срок отдачи долга Дохлому. Вспомнив спокойное Пашкино «а куда ты денешься», он похолодел. «Что, у меня на лбу написано, что я лох? Почему я, а не другие?» На вечеринке, где он познакомился с Антипкиной, кроме него присутствовали еще двое холостых мужиков. Собственно, он в этой компании как раз и был с женщиной. Почему же Тата именно к нему подкатила? «Стоп! Любка привела меня в этот дом, должна знать, где можно найти эту стерву», – пришла в голову спасительная мысль. Леон вскочил, сунул мобильник в карман и вышел из комнаты. Он запер дверь и по длинному коридору двинулся к выходу.