Черника на снегу - Анна Данилова

– Покажи!

Рита с готовностью выложила на стол два снимка.

Мира принялась внимательно их рассматривать.

– А она ничего, смазливая… И стерва, конечно.

– Мира, это эмоции.

– А то, что последовало после того, как ты обнаружила все это – все то, что тебе умело подбросили, – это разве не эмоции? Ты звонишь мне и говоришь, что тебе плохо, просишь меня приехать… И я понимаю тебя. Тебе показалось, что жизнь твоя закончилась. Тебе не хватало воздуха. Тебе не хватало того здравого смысла, который теперь исходит от меня.

– Но зачем ей все это понадобилось?

– Для того, чтобы ты позвонила Марку и сгоряча сказала ему, что между вами все кончено. Что ты бросаешь его. Что не вернешься в городскую квартиру и что, скорее всего, вообще уедешь из страны, подальше от него, например, куда-нибудь в Испанию или в Италию! А?..

Рита смотрела на Миру широко раскрытыми глазами. Она просто онемела от удивления.

– Мира… Откуда… откуда ты знаешь, что я сказала ему именно это? Он что, звонил тебе?!

– Кто, Марк? Ты что, с ума сошла?! Никто мне, кроме тебя, не звонил.

– Но как ты узнала о моем звонке и тем более о том, что я сказала ему об Испании и Италии?!

– Неужели я попала в точку? – Мира расхохоталась. – Вот видишь, как все легко было просчитать! Жаль только, что ты не справилась со своими эмоциями и позвонила Марку. И теперь представь, что он испытал, когда услышал от тебя такое! Представь себе, что он сейчас ведет очень важное дело. Ну, просто очень важное! Убийство, к примеру. Или даже – двойное убийство. У него вообще ведь очень много дел, связанных с различными расследованиями. Начальство напирает, он нервничает, время идет… Он скучает по семье, хочет к вам, в Пристанное, но у него – совершеннейший цейтнот. Он голодный, питается всухомятку, у него болит желудок, обостряется гастрит…

– Мира, ты экстрасенс, что ли? – Рита почувствовала, что и ей хочется улыбнуться. Слишком уж гротескно выглядел бурный рассказ подруги.

– И тут, в самую ответственную минуту, звонишь ты и говоришь ему, что уходишь от него. Вот так – как снег на голову! И бросаешь трубку. Вот скажи мне: он тебе после этого перезванивал?

– Нет…

– Так я и думала! И не перезвонит. Потому что ты его обидела. Он каждую минуту думает о тебе, он любит тебя, а ты вдруг говоришь ему такое… Что он должен был почувствовать? Но, главное, может ли он сейчас заниматься своими убийствами? Может ли он думать о чем-то еще, кроме того, что его личная жизнь рушится?..

– Но я-то звонила, уверенная в его измене, а потому меньше всего думала о том, какое впечатление произведет на него мой звонок! Больше того, мне хотелось, чтобы он понял, что я все знаю, что мне больно и что я даже объяснять ничего не собираюсь…

– А теперь слушай, что я думаю по этому поводу. Эта девица имеет косвенное, а может, и самое прямое отношение к расследуемым им в данное время убийствам, и ее цель – отвлечь его внимание! Сейчас, возможно, она уже сидит у него в кабинете. Она могла позвонить ему и сказать: она знает, что ты, к примеру, изменяешь ему. Она могла напроситься – встретиться с ним в таком месте… Словом, она могла пригласить его к себе домой, а там разыграть сцену, будто бы ее изнасиловали. Чувствуется, что дама она талантливая, раз таким оригинальным способом познакомилась с тобой! Больше того: в кабинете Марка тот следователь, который будет вести дело об изнасиловании, может вскоре найти и другие улики, свидетельствующие о том, что у Марка с этой мерзавкой был бурный роман.

– Мира, да тебе бы романы писать!

– Я подумаю над твоим предложением, – серьезным тоном откликнулась Мира. – Ну, как тебе мой сценарий?

– Значит, все это может быть подставой? Но даже если предположить, что Марка отстранят от следствия, само следствие-то не прекратится, его просто передадут другому человеку, вот и все. И в чем тогда смысл?

– Вероятно, Марк знает что-то важное, чего не будет знать тот, другой следователь… Или же Марка вообще будут шантажировать… Господи, Рита, скажи спасибо, что не похитили Фабиолу!!!

Неожиданно раздались громкие шаги, дверь с треском распахнулась, и в мастерскую влетел Марк.

– ?!

14 декабря 20.. г.

Локотков

После полуночи Локотков заехал к дежурившему в лаборатории эксперту, Борису Анджану. Тот пил кофе и просматривал иллюстрированный журнал.

– Хоть на живых баб посмотрю, – пробурчал Борис, вздыхая и поднимаясь со стула. – А то большей частью мне попадаются мертвые. Проходи, Лева. Я понимаю, у меня дежурство, а тебе-то отчего не спится?

– Во-первых, работы по горло. Все-таки – двойное убийство. Вернее, два убийства. Во-вторых, надо помочь другу.

– Понимаю. Ну, что ж, располагайся. Кофейку?

– Не откажусь.

– Может, ты голодный? Мне жена печеночный пашет с собой дала.

– И от паштета тоже не откажусь.

– Что случилось? И кто твой друг?

– Борис, от Марка ушла жена, – произнес Левка осторожно, словно и сам не веря в то, что сказал.

– Информация проверенная? – У Бориса брови взлетели вверх от удивления.

– Он сам мне сказал. Тут такое дело… Я расскажу с самого начала. Утром ему принесли письмо, а в нем – фотография девушки, с которой у него, по всей вероятности, когда-то давно был роман. Марк ужасно занервничал, увидев этот снимок. Но мне он, к сожалению, ничего не рассказал, не объяснил. Как будто он не доверяет мне.

– А что в письме-то было?

– Фотография. Девушка, красивая, в черном гимнастическом или балетном трико. И надпись на обороте: «Марку от Татьяны». Все. Понимаешь, словно напоминание… Но главное – это реакция Марка на снимок. Он словно привидение увидел! Так побледнел, словно здорово испугался. Да и как тут не испугаться, когда от прошлых наших баб – одни неприятности? Вот и я подумал тогда: как бы подобный снимок не попался на глаза Рите. Уж больно она ревнивая!

– Письма просто так не присылают, согласись. – Борис положил аккуратно нарезанный хлеб на тарелку, поставил рядом пластиковый контейнер с паштетом, протянул Локоткову нож. – Мажь. Это очень вкусно. И что же было дальше?

– Ничего… Вернее, он задумался, а потом позвонил своему другу, Михаилу Семенову. Представляешь, звонит он, а сам в таком мрачном расположении духа… Трубку берет жена Михаила, Маша. И вот тут-то начинается самое интересное! Оказывается, что Михаила убили. Чуть ли не вчера! Марк снова мне ничего не рассказывает, еще больше нервничает… Я пытаюсь расспросить его, не случаен ли этот звонок, ведь он вспомнил про этого Семенова в связи с полученной фотографией! Но Марка было просто не узнать. Он разозлился, нагрубил мне и убежал. Я по своим каналам выяснил, что Михаила Семенова убили, сделав ему инъекцию яда. Принесли букет цветов и, вручая его Михаилу, вероятно, незаметно сделали ему укол. Дело ведет Ванька Ильин. У Семенова осталась вдова. Вот к ней-то Марк и помчался сломя голову. Я подумал, что, вероятно, в жизни у Марка было что-то такое, что он пытается ото всех скрыть, особенно – от Риты. Потому он и злился на меня, когда я пытался что-то озвучить, понимаешь? Ну и ладно, думаю. Не хочешь говорить – не надо. Он ушел, а я погрузился по уши в свою работу. Ты же знаешь, отравлены двое – муж и жена Гарашины. Кстати говоря, тебе уже есть что сказать?