Черника на снегу - Анна Данилова

– Если она умерла в десять утра, то контакт у нее мог быть ночью или утром.

– Значит, она была у любовника ночью или утром, а скорее всего, это любовник был у нее утром. И пригласила она его к себе после того, как поняла, что Гарашин мертв…

– Но она не могла этого знать, не могла! Ты же сам только сегодня обнаружил его труп. До этого никто не знал о его смерти. Отравить же его в комнате отдыха и убедиться в том, что он умер, у нее тоже не было возможности. Он наверняка выпил отраву после ее ухода и корчился в судорогах в тот момент, когда и секретарши-то уже в приемной не было, он сам ее отпустил…

– Думаешь, Гарашина была в сговоре с секретаршей? – задумался Локотков.

– Ты спирт разбавленный будешь?

14 декабря 20.. г.

Марк, Рита

Марк, всегда такой сильный и решительный, сейчас выглядел растерянным, и Мира, понимая, что ей уже незачем оставаться в мастерской, что Рите и Марку необходимо поговорить без свидетелей, что ей нельзя видеть Марка в таком унизительном для него положении, сделала незаметный знак подруге и вышла. Быстрыми, но тихими шагами она направилась в сторону кухни. Она надеялась там переждать самое трудное время их разговора, а уж потом станет ясно – оставаться ли ей здесь либо возвратиться домой. Она так нервничала, словно это ее личная жизнь была поставлена под угрозу. Выпив воды, Мира хотела было закурить, но потом, вспомнив, что она бросила курить два месяца назад, да и сигарет у нее с собой нет, подошла к окну и распахнула его. В кухню тотчас ворвался ледяной декабрьский ветер… Вот так же, наверное, в жизнь человека врывается измена, подумала она.

…Марк стоял посреди мастерской и смотрел на Риту. Он не знал, что говорить, о чем спрашивать. Он только смотрел ей в глаза, видел, что она сильно напугана, что она не воспринимает его сейчас, как прежнего Марка… он это чувствовал – что он для нее сейчас как чужой!

– Марк, нам надо поговорить… – наконец произнесла она, с трудом разлепив губы. – Возможно, я погорячилась, но когда я объясню тебе, что произошло, может, ты и поймешь меня.

– Рита, пожалуйста, никогда больше не говори мне таких слов! Я перед тобой совершенно чист, кто бы тебе что ни говорил…

– Вот. Что это? Откуда ты знаешь эту девушку? – Рита протянула ему снимок, который нашла в ящике его письменного стола.

– Это Татьяна, – сказал он, готовый разом все рассказать, освободиться от мучившего его груза. – Ее зовут Татьяна. И ты ее уже видела раньше.

– Я? Видела? Когда?

– Однажды ты встретилась с ней, когда она уходила от меня… Она убиралась у меня, помнишь? Балерина…

– Балерина?

Рита мягко опустилась на стоявший поблизости стул. Да, она вспомнила, о ком идет речь. Это было в самом начале их романа: она в тот период сильно нервничала, поскольку до встречи с ним вела довольно-таки свободный образ жизни, и для нее было важным, чтобы Марк знал об этом периоде как можно меньше. Однако, когда она однажды увидела, как из его квартиры выходит стройная девушка с мусорным ведром, ей стало не по себе. Рита еще подумала тогда, что только девушка, знавшая Марка достаточно близко, может убираться в его квартире, да еще и с таким уверенным и спокойным видом, словно она делала это каждый день. Рита в ту минуту, когда девушка, похожая на балерину, выносила ведро, сама мыла лестницу и поджидала возвращения Марка. Она так разозлилась на эту девушку, так ее приревновала, что даже вылила на лестницу побольше воды, чтобы эта красотка растянулась в луже… Такое трудно забыть! Марк ответил тогда, что это Таня – домработница его товарища, что он попросил, чтобы тот уступил ее на день: не мог пригласить Риту в такую запущенную «берлогу»… Он еще спросил ее, не приревновала ли она.

– Да, я вспомнила, и что? Но почему – Таня, если она назвалась Наташей? И зачем она появилась здесь? Что ей надо от меня? Если она была твоей любовницей, то при чем здесь я – твоя законная жена, и наш дом? Какое право она имеет появляться здесь? А это что-о-о-о-о?!!

И Рита швырнула Марку в лицо целую россыпь презервативов.

– Я не знаю… Это не имеет ко мне никакого отношения! Где ты это взяла? Откуда это у тебя?! – Марк почему-то явно начал успокаиваться. – Ладно, Рита, садись, приди в себя, и я постараюсь тебе все объяснить… Скажу сразу – это хорошо, что с вами все в порядке, что вы живы-здоровы… Постой, я же не могу вот так сидеть и бездействовать… давай я сначала сделаю несколько звонков, мне надо распорядиться, чтобы эту Татьяну как можно быстрее нашли, пока она не натворила еще что-нибудь.

– Марк, может, ты мне что-нибудь объяснишь?

– Я думаю, что это она убила Мишу. Ну не может быть таких совпадений! Это утреннее письмо, потом ее появление в нашем доме…

– Какое еще письмо?

– Она прислала мне письмо, вернее, конверт, в котором была ее фотография… Вот! – Марк достал снимок и показал Рите.

– Да, это точно она… – растерянно пробормотала Рита. – Как же все это странно…

– Рита!!! – вдруг заорал он так громко, что с верхней полки упал рулон бумаги. – Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не открывала двери посторонним людям?! Это опасно, понимаешь? Это очень опасно. Смертельно опасно!

В мастерскую вбежала Мира:

– Марк, что случилось?!

– Мира, хватит бегать по дому, сиди и слушай, тебе это тоже полезно! Послушайте, вы живете в каком-то своем мире и не представляете себе, что происходит вокруг… Да, я иногда перегибаю палку в своих подозрениях, и, возможно, мое поведение выглядит странным. Но вокруг случается столько убийств! И сегодня могли убить даже меня! А тебя, Рита, эта женщина запросто могла покалечить, облить тебя, к примеру, серной кислотой!

– Марк! – Мира даже схватила Марка за руку. – Что ты такое говоришь Рите? Она и так себе места не находит… Вбила себе в голову, что ты изменяешь ей, она чуть с ума не сошла, чуть глупостей не натворила…

– Глупость она совершила, когда впустила эту женщину в дом, – мрачно отозвался Марк. – Знаете, вам сколько ни говори, вы ничего и слышать не хотите! И видите во всем только призраки измены. Я не изменял тебе, ясно?! И все эти презервативы мне подбросили! Ты не глупая женщина, подумай сама – стал бы я распихивать эту гадость в собственном доме? Стал бы я так рисковать? Да и зачем мне все это нужно, когда я люблю только тебя, и у меня нет времени даже приехать сюда, домой, и поцеловать дочь?!

– Марк, почему… кислотой? Она кто тебе? И эти фотографии… Фотомонтаж? – спросила Рита с надеждой в голосе.

– Нет, это не фотомонтаж. Мы действительно были с ней знакомы, я же тебе только что сказал!

– Не кричи на меня!

– Не кричи на нее! – выпалила Мира.

– Послушайте, мне срочно надо позвонить… потом я вам все объясню. – Марк схватил телефон. – Алло! Ваня?! Извини, что я так поздно. Значит, так. Записывай! Татьяна Захарова, возможная убийца Миши Семенова, слышишь? Ее надо срочно найти! Пиши адрес… Так, дальше… Кира Захарова – ее родная сестра. Постарайся выяснить о ней как можно больше. Я же сейчас позвоню Локоткову, попрошу его заняться поисками обеих сестер. Это давняя история, но Татьяна Захарова была сегодня в Пристанном, в моем доме, общалась с моей женой… нашей семье грозит опасность, понимаешь?! Эта Татьяна – не в себе! У нее и прежде бывали заскоки, она несколько раз пыталась покончить с собой. Все, Ваня… – Марк перевел дух и позвонил Локоткову: – Лева?! Это я, Марк. Надо срочно найти сестер Захаровых – Татьяну и Киру. Записывай адрес! Возможно, одна из них, скорее всего Татьяна, убила Мишу Семенова, ты знаешь, о ком я. Что? Не понял… Рита? Она здесь, со мной, с ней все в порядке. А ты где? У Анджана? Так поздно? Ладно, потом поговорим! – Марк бросил трубку. – Рита, я страшно голоден, я устал, пожалуйста, не смотри на меня, как на врага! У меня сердце разрывается, когда ты так на меня смотришь, тем более что я ни в чем не виноват…