Объясняя религию. Природа религиозного мышления - Паскаль Буайе

[АНОМАЛЬНЫЙ КРУГ И КВАДРАТ]

Это важно, поскольку объясняет один аспект передачи культурной информации, который в противном случае оставался бы загадкой: почему в области сверхъестественного у людей складывается подробное представление даже при скудости исходных данных. Обратимся еще раз к уже знакомому примеру с призраками. Вы, вероятно, слышали, что они могут проходить сквозь стены. У фанг считается, что призраки часто возникают из ниоткуда на лесных полянах, а потом таким же таинственным, противоестественным образом исчезают. Но ни вам, ни фанг никто никогда не говорил, что «призраки видят происходящее в момент, когда оно происходит» или что «призраки запоминают случившееся после того, как оно случилось». Никто этого не говорит, потому что специального проговаривания в данном случае не требуется. Эти выводы, которые в буквальном смысле сами собой разумеются, возникают спонтанно, поскольку наше сознание применяет принцип умолчания.

Соответственно, в этой области передача культурной информации происходит очень легко, потому что сознание располагает достаточным массивом данных, дополняющих фрагментарные сведения, поставляемые другими людьми. Неудивительно, что разные люди будут представлять себе мыслительный процесс у призраков примерно одинаково, хотя никто его между собой не обсуждает. Представления схожи, потому что шаблон ЧЕЛОВЕК в нашем сознании примерно один и тот же. Передача культурной информации – дело незатратное. Пока у нас есть шаблоны сознания, которые охотно ее упорядочивают, она не требует особых коммуникационных усилий.

Многие считают, что восприятие способно преодолевать барьеры привычного – по крайней мере в некоторых обстоятельствах. Тогда можно читать чужие мысли, представлять себе еще не произошедшие события, получать послания от умерших, путешествовать во времени и т. д. В той или иной форме такие представления существуют по всему миру. Наряду с ними существует и другое представление, симметричное: что мысль способна воздействовать на материальный мир. Говорят, что некоторые экстрасенсы могут передвигать предметы на расстоянии или заставить предмет исчезнуть одной силой мысли.

Один мой знакомый фанг утверждал как-то, что некий одаренный шаман совершил на его глазах чудо. Старик сунул палец в землю у себя в деревне и явил его на свет в другой деревне, в нескольких милях от первой, просто приказав пальцу туда отправиться! В ответ на ехидные вопросы скептиков-сельчан («Как же ты это видел, если это происходило в двух разных местах?») рассказчик признал, что видел лишь первую часть этого потрясающего действа, но появление пальца в другой деревне подтверждено самыми что ни на есть надежными источниками. Последнее только раззадорило скептиков, и мой знакомый обиженно удалился.

Такие представления всплывают в разговорах в любом уголке земли – равно как и скептическая реакция на них. Однако на Западе подобные убеждения объединяют увлеченных людей, которые собирают свидетельства подобных событий, классифицируют и даже ставят эксперименты с целью подтвердить существование паранормальных явлений. У психолога Николаса Хамфри собрана богатая коллекция примеров такой упорной погони за чудесами и паранормальным. Упрямые исследователи героически проверяют любое свидетельство, обмениваются массивами данных по зафиксированным случаям, изобретают все более хитрые методы обнаружения сверхъестественной подоплеки. Тот прискорбный факт, что эксперименты ни разу не давали ожидаемых результатов – а если и давали, то оказывались некорректно проведенными, – вовсе не остужает их пыл. Они проигрывают битву за битвой, но надеются выиграть войну. Объясняется этот безудержный оптимизм, главным образом, сильнейшей мотивацией: люди искренне хотят, чтобы заявленное подтвердилось. Почему? Как отмечает Хамфри, определенную роль сыграло культурное влияние науки на современное западное общество. В культурном контексте, где этот более чем успешный способ познания мира опровергает одну претензию на сверхъестественное за другой, возникает сильное желание найти по крайней мере одну область, где можно будет посрамить ученых. Когда-то такой областью выступала жизнь, поскольку наука не могла объяснить ни разницу между живым и неживым, ни эволюционный путь, приводящий к такому хитроумному устройству живых организмов. Жизнь обязана была стоять особняком, появляться в результате воздействия какого-то нематериального порыва или энергии. Но эволюционная теория и микробиология сокрушили эти представления и показали, что жизнь – явление именно физического порядка. И тогда осталось надеяться только на душу, на то, что происходящее в сознании – мысли, воспоминания, эмоции – это не просто физические процессы в мозге. Отсюда надежда обнаружить, что мысль может путешествовать физически невозможными путями и оказывать прямое воздействие на материю.[21]

Однако Хамфри показывает несостоятельность этого объяснения. Вряд ли умы будоражит само по себе воздействие мысли на материю, поскольку в этом воздействии как таковом ничего сверхъестественного и даже удивительного нет. Когда ваши губы растягиваются в улыбке, потому что вам радостно, это самое что ни на есть воздействие сознания на материю. Если показать вам фотографию с жертвами автокатастрофы или хирургической операцией, у вас слегка участится сердцебиение и изменится электрическое сопротивление кожи. Это тоже воздействие психического состояния на физическое, но никто здесь ничего потрясающего не видит. Телекинез завораживает верящих в него не тем, что некое намерение приводит к некому воздействию, а тем, что воздействие оказывается точно таким, как было задумано. Если предполагаемый экстрасенс желает, чтобы пресс-папье сдвинулось по столу влево, оно движется именно влево. В данном случае подразумевается передача подробной мысленной инструкции, подчеркивающей, что сдвинуться должно именно пресс-папье, а не стакан, и сдвинуться оно должно именно влево, а не куда-то еще. Вся эта информация воспринимается намеченным адресатом, правильным образом расшифровывается и оказывает заданное воздействие.

Сверхъестественно? В каком-то смысле вовсе нет. Восприятие правильным адресатом точной информации, оказывающей заданное воздействие, – явление вполне знакомое, поскольку именно так все мы управляем собственным телом. Намерение протянуть руку за чашкой кофе воплощается в том, что намеченный адресат (рука) движется в заданном направлении. Поэтому сверхъестественность перемещения пресс-папье заключается не в том, что мысль управляет физическим объектом, а в том, что она управляет объектом посторонним, не являющимся частью нашего тела. У нас сформировано сильнейшее интуитивное представление о том, что мысль управляет лишь телом, ведь именно так мы учимся взаимодействовать с окружающими предметами в первые же месяцы жизни – дотягиваемся, толкаем, щупаем и т. д. Поэтому представление о том, что мое намерение воздействует не только на мою собственную руку, но и на дверную ручку, которой пока не коснулась моя рука, идет вразрез с интуитивным. Это и есть элемент противоестественности.