Осирис - Ксавьера Холландер

Под благопристойными манерами властного, новсе же умеющего себя держать человека скрывался примитивный необузданныймужлан, в чем Сандра вскоре убедилась. Покидая комнату, он жестом пригласил ееследовать за ним и повел по длинному коридору, потом вверх по широкой лестнице,в конце которой находилась тяжелая дверь. За ней была богато обставленнаякомната, стены которой драпировал шелк с рисунками всяких сладострастных сцен.Там насиловали сабинянок… Самсон отдавался воле Далилы… Антоний лежал у ногКлеопатры… Леду покрывал лебедь… Европа распласталась голая под огромнымдетородным столбом быка. Однако не убранство комнаты привлекло внимание Сандры,а ее обитательницы. На оттоманках возлежало с полдюжины очень красивых женщин.Таких красивых, каких она, пожалуй, никогда не видела. Воздух был наполненароматом сандалового дерева и лепестков роз.

Одна из девушек, которая почему-то выделяласьсреди всех, была светлая, с белокурыми волосами, остальные – темнокожие. Иходеяния были прозрачными. На всех – украшения, сверкающие и переливающиеся вярком свете. Мориба посматривал на них как хозяин и знаток, которыйпредставляет гостье свою коллекцию.

– Есть еще место для пары блондинок, – заметилон, указывая взглядом на льняные волосы Сандры. – Я собираю только самых очаровательных.Дело не в том, сколько их, а какие они!..

Сандра сделала вид, что не поняла его намека,а он оглядывал ее и ждал ответа. Заметив, что не может заставить еевысказаться, Мориба засмеялся.

– Расслабьтесь, моя милая, я же вам сказал,что сегодня у меня на вас нет особых планов. Вы видите, я не страдаю ототсутствия женщин. Однако, попав в сокровищницу, грешно не вкусить лакомства!Каждая из них знает толк в любви.

Он не ждал ее ответа, взял за руки блондинку ичерную девушку и повел их к широкой кровати в конце комнаты. Другие девушкисловно не обращали на это внимания. Мориба не смотрел ни на них, ни на Сандру.Видимо, таким образом демонстрировался его вкус или сегодняшнее расположение.

Обращался Мориба со своими избранницамибесцеремонно. А они выполняли его волю покорно и умело. Черная девушка началамедленно и любовно раздевать его. Мориба вытянулся и принял позу какого-томусульманского султана давних времен. Белокурая легко обнажилась и приблизиласьк нему. Мориба, голый, был великолепен, со своим гордо вознесшимся фаллосом.Вдруг он схватил черную девушку за волосы и грубо отшвырнул на пол. Онасклонилась и стала ласкать его. В это время блондинка опустилась на колени, какбы показывая красоту своего зада. Он грубо схватил ее, словно желая раздавитьэто нагое тело. Черная причмокивала ртом. Казалось, Мориба получает от ее губэнергию и передает белокурой девушке, которая стоит перед ним на коленях истоически все переносит.

Сандру охватила дрожь. Грубая вульгарностьэтого человека пугала и возбуждала одновременно. Как загипнотизированная,наблюдала она дикую игру чужой страсти, которая длилась, казалось, вечно.Мориба приближался к высшему накалу. Темнокожая убыстряла движения. Мориба,прижимая к себе блондинку, ладонью охватил голову темноволосой, сотрясаясь оторгазма.

Шокированная Сандра заметила, что вся сценапроисходила без малейшего знака благосклонности друг к другу. При всейчувственности обряда его участники были внешне холодны и невозмутимы.Безусловно, Мориба умеет этим заниматься, подумала Сандра, но он не знает, чтотакое любовь.

Она почти не заметила, как министр встал иоделся, затем повел ее вниз по лестнице. Видимо, она должна была что-тосказать, чтобы сломать злое обаяние, которое смущало и подчиняло хозяину этогошикарного, но мрачного дома.

– Мне надо возвратиться в гостиницу, –пробормотала она. – Я не хотела бы, чтобы Дональд пустился на поиски.

– Без проблем, – ухмыльнулся Мориба. – Здесьон вас не найдет. Я отпускаю вас, но сначала вы должны чего-нибудь выпить, вытак бледны. Вас что-то обеспокоило?

Она не ответила, хотя была благодарна ему закрепкий бренди, который он ей налил. Мориба чокнулся с нею и насмешливоухмыльнулся.

За весь вечер он лишь раз коснулся ее руки, ноу нее было такое впечатление, будто горячие угольки проникли в ее мозг. Онабыла рада попрощаться с ним.

Номер Дональда в отеле был пуст, дверь междуномерами – заперта. Как раз это ей на руку! Ночью ей снилось, что к ней пришлиМилос и Ази Мориба. Она проснулась усталая, вся в поту, не очень хорошосоображая, что с нею произошло.

* * *

И у Луи Халефи была беспокойная ночь. Когдавечером он вернулся в бунгало, Чак предложил поужинать втроем в ресторане.

– Мы можем поесть и здесь, – запротестовалаАнна.

– Дорогая, – возразил Чак, – ведь профессордолжен познакомиться с Ибари. Да и тебе полезно немного сменить обстановку. Какдавно мы нигде не были!

Ужинали в ресторане. У Анны не быловозможности спросить о результатах исследования. Когда они вернулись домой,Халефи извинился, заметив, что был длинный день и он очень устал. Когда ониостались одни, Чак сказал Анне, что Халефи еще ничего не сообщил ему оподлинности предмета. Анна это восприняла с кисло-сладкой миной, явно неповерив ему.

Луи Халефи спал чутко и сразу проснулся, когдадверь комнаты тихо открылась. Он заметил, как какая-то фигура скользнула к немув постель, и услышал вблизи горячий шепот.

– Без паники. Это я. Я хотела бы кое о чемпоговорить с вами, – тихо промолвила Анна.

Даже в полусне Халефи сообразил, что студенткииз Сорбонны, желая поговорить с профессором о лекции, отнюдь не следуют за нимв постель.

– А что с Чаком? – слабо запротестовал Халефи.– Он заметит, что вас нет рядом.

– О Чаке буду думать я, – жестко отрезалаАнна. – Я знаю, как с ним обходиться…

Халефи, вся сила которого вдруг оказалась в ееловких пальцах, подумал, что сомневаться в ее способности цепко держать в рукахамериканца не стоит. Его сознание помутилось от запаха ее тела. Волосы, которыеласкали ею лицо, казались шелковой сетью, в которую он попал. Положив его наспину, она легла на Халефи, который не мог не подчиняться волшебнице. Обняв еебедра, он поглаживал их, и Анна, довольная, сияла. Ее всегда приводило в трепетмужское подчинение, покорность мужчины перед ее волей.

Рука Халефи потянулась вниз, но Аннаоттолкнула ее.

– Позже, – прошептала она хрипловато.

Он чувствовал себя жаждущим в пустыне передвожделенным оазисом. Но пока Анна не узнала от него того, что хотела знать, онаоставалась неподатливой.