История одной истерии - Ирина Потанина

— Детективов, — автоматически поправила я.

— Может, чтобы разоблачить, а может, чтобы спасти, — резонно заметил Жорик. — Из-за вашего чистоплюйства и внезапно проснувшегося принципа невмешательства мы можем упустить что-то важное. Для всех быть хорошим сложно, так будьте хотя бы честным. Думаю, надо раскопать правду, какой бы она ни была. Впрочем, мне все равно. Решать вам, и ваша совесть будет потом или благодарить, или терзать вас за принятое решение.

— Совесть — это не страшно. Гораздо больше я волнуюсь за реакцию дочери. Впрочем, вы ведь уже знаете, что записки писала она, и наверняка не станете об этом молчать. Расскажете полиции?

Жорик утвердительно кивнул, и издатель кинул на него такой ненавидящий взгляд, что я побоялась нового обострения их взаимной неприязни.

Но ничего плохого не случилось. На этот раз ситуацию спасла… Зинаида Максимовна.

— Счастлива приветствовать! — по-мужски пробасила режиссерша, оглушая раскатами своего громоподобного голоса добрую половину городского парка. С видом завсегдатая она подтянула к себе один из поплавков с парочкой кресел.

Оказалось, что подлокотник, отделяющий одно сиденье от другого, легко поднимается. Видимо, сидеть одновременно на двух стульях режиссерше было значительно удобнее.

Терпеливо дождавшись официанта с двумя подстилками, Зинаида Максимовна, не обращая внимания на то, что поплавок довольно глубоко погрузился в воду, принялась устраиваться поудобнее. Официант что-то сказал режиссерше, услужливо поклонившись.

— Нет-нет, — сдержанно поблагодарила Зинаида Максимовна, — меня подвезут.

Несмотря на то что режиссерша говорила уже обыденным, повседневным тоном, ее голос перекрывал играющую за стойкой музыку и разносился по всем закуточкам как ресторана, так и окрестностей.

Тотчас, после того как Зинаида Максимовна с должным почтением разместила свои габариты, в проеме ведущей к бассейну арки появилась Тигра в сопровождении сурового мужчины, ничуть не уступающего в объемах режиссерше. Шумилов вопросительно глянул на меня.

— Нет, — быстро заверила я издателя, — я ее сюда не звала. То есть… Ох! — Я густо покраснела. — Да, я просила Тигру разузнать, где находится этот ресторан.

Чтобы предупредить возможные обвинения, я решила покаяться сама:

— Согласна, виновата дважды! И в том, что Тигра с Зинаидой сейчас не дадут нам спокойно поговорить, и в том, что не призналась сразу, что понятия не имею ни про какой ресторан «Бульк».

Тигра между тем заметила нас и принялась размахивать руками над головой.

— Екатериночка Батьковночка! — то ли заискивая, то ли издеваясь, прокричала она. — Это я, Тигра! — Можно подумать, я могла ее с кем-то спутать. — Это просто супер с пупером, что вы все еще здесь! Мне это… есть что сказать! Я была в «Сюре» и как услышала, что они с Максимом Максимовичем в «Бульк» едут, так чуть до самых софитов не подпрыгнула. Думаю, вот здорово будет, если я вас застану и смогу лично поговорить, а не по телефону.

Я далеко не все поняла из этой тирады, но суть, кажется, уловила.

— Замечательно! — прокричала я в ответ, поражаясь тому, насколько тускло звучит мой голос в сравнении с голосами двух предыдущих ораторш. Кто его знает, может, занятия театральным мастерством и впрямь дают что-то еще, кроме неприятностей. — Присоединяйся к нам!

Наш диалог разбился о громогласные требования режиссерши.

— Масик! — позвала она эскортирующего Тигру мужчину. — Доставь меня к столику, а то я лопну от голода!

Ничуть не обидевшись на подобное обращение, прибывший мужчина уселся в соседний с режиссерским «плавник», тоже заняв оба кресла, и протянул Зинаиде Максимовне цепь, которой его плавсредство было пришвартовано к кромке бассейна. Режиссерша пристегнула цепь к своему «плавнику» и с невозмутимым видом разглядывала окружающий мир, до тех пор пока обливающийся пóтом Масик не довез ее к указанному столику.

Тигра, торжественно проехавшись несколько раз взад-вперед по водоему, причалила наконец к нашему столику и поприветствовала присутствующих громким лопанием жвачного пузыря.

— Кристина! — укоризненно покачал головой Шумилов.

Тигра растянула до ушей плотно сжатые губы и притворно горестно вздохнула.

— Я уже почти отвыкла. Клацаю не больше двух пузырей в день. Вообще не клацать не могу — хочется.

— Если бы каждый так носился со своим «хочется», люди давно превратились бы в животных, — строго заметила я, решив разделить с издателем бремя педагогической ответственности.

Шумилов коротко глянул на меня, и мне почудилось, что в его глазах сверкнуло недоуменное возмущение. Будто он не ожидал, что кто-то из посторонних посмеет сделать замечание его племяннице. Ну и надоел же этот Шумилов со своими требованиями о невмешательстве в жизнь его близких!

— Всерьез прислушиваться к своему «хочу» можно только в том случае, если речь идет о чем-то жизненно необходимом. В остальных случаях с желаниями можно совладать, — назидательно продолжила я назло всем неодобрительным взглядам.

— А «не хочу»? — Тигра, казалось, ужасно заинтересовалась моими нотациями.

— Что «не хочу»? — не поняла я.

— Ну, когда я чего-то не хочу, это тоже нужно преодолевать?

Я не совсем поняла, что за ловушку готовит мне Тигра, но отвечать было нужно.

— Не всегда, — заявила я, опасаясь категоричных заявлений. — Если делать чего-то сильно не хочется, то, даже заставляя себя, человек не сможет достичь качественного результата. Поэтому к «не хочу» все же стоит прислушиваться. — Я начинала запутываться. — Иногда…

— Значит, я не хочу не клацать пузыри! — абсолютно счастливая достигнутой победой, заявила Тигра.

— Понимаете, — Шумилов, кажется, гордился Тигриным триумфом, — девочка учится на математическом факультете. Учится увлеченно. С ней очень сложно спорить.

Вот тебе и подростковая необремененность интеллектом. С видом укротительницы диких тигров я кинулась восстанавливать свой авторитет:

— Отлично. В таком случае я тоже имею право чего-то не хотеть. Не хочу, чтобы у меня в помощницах ходили жвачные животные. Или работа, или эти пузыри!

Тигра на миг растерялась. В поисках защиты она обиженно повернулась к дяде, но тот беспристрастно ждал дальнейшего развития событий. Глаза девочки засветились пугающей серьезностью, она глубоко вздохнула и выплюнула жвачку себе на ладонь.

— Эх, нет худа без добра, — улыбалась Тигра через минуту. — Теперь вы меня точно не прогоните. Я теперь, считай, официально в деле. Даже вот для вступления в ваши ряды жертву принесла. Да ведь?

— Да ведь, — утвердительно кивнула я, пораженная собственной победой.

— Тогда давайте все же отойдем поговорить. Вернее, отплывем. И, кстати, Зинаида Максимовна тоже хотела с вами о чем-то посекретничать.