Виктор Тихонов. Жизнь во имя хоккея - Дмитрий Федоров

Сижу в машине, жду Виктора. Он же, как обычно, выходит самым последним. И вот до его прихода открывается дверь «Волги» и заглядывает Фетисов: «Татьяна Васильевна, пожалуйста, очень прошу, попросите Виктора Васильевича, чтоб нас отпустили домой». Я сдуру пошла на поводу – тем более, выиграли, у всех хорошее настроение: «Витя, ну, отпусти ребят, они так хорошо играли, всё нормально, заслужили».

Он в итоге поддался на наши уговоры – отпустил. И вот на следующую тренировку половина команды приходит в буквально разобранном состоянии. Что называется, никакие! Виктор уже дома мне говорит:

– Вот, уважил твою просьбу, смотри, что получилось.

И тогда я сказала:

– Всё, Витя. Никогда в жизни я больше к тебе из-за игроков, из-за их просьб не обращусь.

К сожалению, у большинства хоккеистов не принято после игры ехать домой. Рвутся на люди. Их дамы хотят показать себя, им всё подносят бесплатно – «от нашего стола вашему столу».

Вот поэтому и были сборы. Потому и требовал Виктор строжайшего соблюдения режима. Ну, нельзя игроку упустить драгоценное время подготовки. А я недавно прочитала в интервью Вячеслава Быкова, что это вообще личное дело игроков – пить или курить. Для каждого, может, и личное, но хоккей – игра коллективная. Может быть, стоит об этом подумать?

Я не была знакома с Валерием Харламовым так близко, как, допустим, с Хелмутом Балдерисом. Но много о нём слышала и много о нём читала. Из всей ведущей тройки ЦСКА – Михайлов, Петров, Харламов – он был самым порядочным человеком. С необычным, русско-испанским характером. Добрейший человек, по отзывам. И очень талантливый – добавил бы Виктор. Хотя, насколько мне известно, Анатолий Тарасов его сначала не признавал – он сослал его в Чебаркуль. И даже такая присказка была – дескать, Тарасов говорил: «Этот конек-горбунок не будет играть».

Меня поражало, что Харламов два раза попадал в аварии. И что за рулем была жена, которая, во-первых, носила очки и у которой, во-вторых, в то роковое утро не было прав.

Виктор не взял Харламова на Кубок Канады-1981. И его чуть ли не виновным в смерти Харламова назначили. Чуть ли не убийцей называли. Дескать, если бы Тихонов его взял, то Валерий остался бы жив. Но это абсолютно неверный посыл. Он же его не взял не по личной прихоти. Не из-за конфликта какого-нибудь. Только и единственно потому, что Валерий был не готов.

У него в карьере было несколько тяжелейших травм. После первой аварии врачи даже рекомендовали ему закончить с хоккеем. У него голеностоп болтался, и именно это стало причиной того, что Виктор не взял его на турнир. Причём он не просто его поставил перед фактом. Он объяснил своё решение – у них состоялся разговор перед отлётом сборной. Виктор мне потом рассказал, что Харламов выслушал и претензий не высказал: «Виктор Васильевич, я всё понимаю». Никаких обид. Но потом трагедию повернули так, что чуть ли не Тихонов погубил Харламова.

На момент гибели Валерию шёл тридцать четвёртый год. По тем временам это уже абсолютно ветеранский возраст. В принципе, сезон 1981–1982 годов должен был стать для него последним в ЦСКА. Да и в сборной происходило стремительное омоложение состава. И не искусственное – в связи с неудачей на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде, – а вполне естественное. В ЦСКА и в сборную пришла необычайно талантливая плеяда.

Вот Володя Крутов считал, что его взяли в Канаду вместо Харламова. Но ведь он попал в сборную по вполне объективным показателям. И на Кубке Канады Крутов стал одним из лучших. Уточнила его статистику: восемь очков в семи матчах.

Если бы Виктор отцепил Харламова, но при этом заменил его какой-то посредственностью, то справедливы были бы упреки в отсутствии тренерской интуиции. Можно было бы говорить о том, что Тихонов не по спортивному принципу меняет старую гвардию. Но ведь сборная выиграла тогда Кубок Канады! В первый и последний раз. Мир увидел знаменитую пятерку «Крутов – Ларионов – Макаров – Фетисов – Касатонов». А тот же Крутов великолепно играл впоследствии за сборную на протяжении целых десяти лет. Нельзя игнорировать факты!

Я, понятное дело, жена, у меня, конечно, личное отношение, но здесь, на мой взгляд, очевидно: все эти разговоры и статьи о том, что якобы Тихонов виноват в смерти Харламова, – это верх цинизма. А ведь они доходили до Виктора, ему было ужасно неприятно. Он очень переживал. Мы говорили с ним на эту тему.

Между тем с родными Харламова у него остались нормальные отношения. И они много лет звонили, мы виделись и общались. Никаких упреков с их стороны. Видимо, Валерий накануне катастрофы рассказывал дома, как он пообщался с Виктором, объяснил причины, почему он не полетел со сборной. Настоящий хоккеист отлично понимает: если не абсолютно здоров, ехать на крупный турнир нельзя.

Конечно, Виктор считал его замечательным игроком и очень хорошим человеком. В отличие, скажем, от Михайлова.

А сборная выиграла Кубок Канады в память о Харламове. Все его любили и играли за него!

Человек, который выполняет важное общественное дело, лишается многих житейских радостей. Он вообще многого лишается в жизни. Словно расплачивается за славу. Все видят его в минуты триумфа, ощущают свою сопричастность. Кто-то завидует, кто-то восхищается, но вряд ли и те, и другие задумываются о том, что человек на вершине успеха практически лишен возможности дружить. У него нет времени на дружбу – он всё время занят делом. Он не может сесть, выпить, поболтать, посплетничать. Всё расписано в жизненном графике вплоть до минуты. К тому же вокруг него много тех, кто хотел бы выгодным образом использовать знакомство. Поэтому возникает необходимость отсекать людей от себя, сужать круг общения до необходимого.

У Виктора была долгая и счастливая жизнь, но, пожалуй, только два человека могут считаться друзьями. В полном смысле этого слова.

Валерий Иванович Гущин прошёл с нами все испытания и во всех радостях тоже был с нашей семьёй. Играл когда-то у Виктора. Сначала Москва, потом Рига.

В московском «Динамо» Виктор был ассистентом Аркадия Ивановича Чернышёва. И также отвечал за молодежный состав. И вот в молодежке у него как раз начинал Гущин. Затем Гущин выступал за «Крылья Советов», и уже оттуда Виктор пригласил его в рижское «Динамо» в 1972 году. Потом судьба их разбросала – Гущин долгое время работал в Тольятти тренером. Поднимал там команду. И за десять лет – с 1976-го по 1986-й – «Лада» вышла на новый уровень. Потом – четыре года в воскресенском «Химике».

И вот в 1990 году Виктор пригласил Валерия Ивановича себе в помощники. А позже уговорил его перейти на административную работу. Гущин стал директором, генеральным менеджером ЦСКА. Вместе воевали за команду в девяностых. Пятьдесят лет дружбы, верности.