Быть бизнес-лидером. 16 историй успеха - Сергей Филиппов

Когда я попытался в своей старой школе забрать документы, меня пригласили к директору, стыдили, обвиняли в предательстве, говорили, что я занял чужое место, а теперь убегаю. Дело в том, что в то время перевод в девятые-десятые классы сопровождался конкурсом и многих отправляли в техникумы. Я вынужден был согласиться и решил не сопротивляться. И правда, тяжело было уходить, да и с одноклассниками жалко было расставаться. Сообщив домашним, что ничего не получилось, я уехал в летний комсомольский лагерь. Когда вернулся, узнал, что родители, бабушка и бабушкина подруга все решили с моим переводом и мои документы уже в новой школе.

И вот с 1 сентября 1976 года началась настоящая учеба. Бабушкина подруга была мудрой женщиной, и все, что она обещала, сбылось. Было не просто тяжело, было очень тяжело! Особенно первые месяцы. Требования, предъявленные с первого дня, оказались полной неожиданностью для меня. Ничего подобного в обычной школе не было. Каждый день я ложился спать далеко за полночь. Иногда казалось, что все усилия напрасны. Известная поговорка гласит: «Что нас не убивает, делает нас сильнее». Я попытался стать сильнее. Шокирующий стресс первых дней со временем превратился в привычную ежедневную нагрузку. Я привык к длительной и кропотливой работе. Главное, мои учителя научили меня работать на результат и быть максимально критичным по отношению к себе. У нас был замечательный класс, мы и сейчас, хоть и не часто, встречаемся. Нам было интересно вместе, на праздники организовывали вечеринки у кого-нибудь на квартире, после которых расходились по домам к полуночи. Потом, естественно, ночь уходила на подготовку домашнего задания.

У меня был лучший средний балл аттестата среди ребят математических классов. Этим обстоятельством я никогда особо не гордился, потому что самым ценным для меня был не лучший балл (хотя он позволил мне легко поступить в «Военмех» – Ленинградский механический институт), не только прекрасные преподаватели и школьные друзья, с которыми мне посчастливилось быть эти два года, но ценна была радость победы над собой: не сломался, не скис, не сбежал.

Студенческие годы в «Военмехе», как и положено, были яркие, активные, веселые. На первом курсе института учился без усилий, сработала школьная подготовка. В это время я увлекся альпинизмом и скалолазанием. Этому увлечению можно было бы посвятить отдельную главу. Сборы в альплагерях, жесткое мужское общение, физические нагрузки и опасность здорово обогащают жизненный опыт, развивают и укрепляют духовно. В эти годы в общении с друзьями-альпинистами сложились основные убеждения и жизненные ориентиры, которые и сейчас для меня принципиально важны. В 1980-е годы «Военмех» славился качественным, серьезным обучением. Легкая жизнь первокурсника быстро закончилась. Годы учебы в институте, тренировки в альпинистской секции, летние и зимние горные восхождения навсегда остались в памяти и занимают особое место в моем жизненном багаже.

После окончания института я начал путь советского секретного инженера, получив распределение в лабораторию Научно-исследовательского института электрофизической аппаратуры (НИИФЭА имени Д. В. Ефремова). Занимался физикой мощных электроразрядных лазеров боевого применения. Там я проработал восемь лет. Это были последние годы существования Советского Союза. Частые командировки по оборонной тематике: Казань, Тбилиси, Керчь, Феодосия, Москва. Работали много. Было очень интересно. В проектах, в которых мне пришлось участвовать, чувствовался размах и мощь великой военной державы с высочайшим научным и технологическим уровнем специальных вооружений.

В институте я познакомился с моей будущей женой. Все начиналось, как у всех: выезды в колхоз, на слеты, участие в спортивном ориентировании. Сориентировался! В 1985 году мы поженились, а в 1987-м у нас уже было двое детей. Марина тоже закончила «Военмех», но вечерний факультет. Она из семьи, в которой было принято рано начинать работать. В 1987 году мы получили трехкомнатную квартиру. Я говорю об этом, потому что этот факт я расцениваю как везение, подарок судьбы, ибо мы ее именно получили, а не купили. Это были последние годы, когда возможно было в порядке очереди получить квартиру. И нам повезло, мы успели, точнее успела жена. К тому моменту у нее был достаточный стаж работы, и профком ей выдал ордер. Поэтому квартирный вопрос нас, к счастью, обошел стороной и «любовная лодка не разбилась о быт». А вот денег на обустройство жилья не было. Помню наше первое крупное приобретение – шкаф-стенка – мечта советского человека. Все остальное было сделано своими руками. Телевизор стоял на полу, коляски по углам, диван, подаренный на свадьбу, старое кресло-кровать, на котором я спал с шестилетнего возраста, доставшееся старшему сыну, и детская кроватка для младшего – вот и все богатство. У нас было главное: семья, дети, квартира, интересная работа. Много времени проводили вместе с детьми. В выходные нас дома принципиально не было: лыжи, велосипед, байдарка, палатка, походы. Мы были в постоянном движении и по-настоящему счастливы.

Перестройку приняли спокойно, с надеждами. В это время начали появляться комсомольско-молодежные общества, аналог кооперативов. Это были микроколлективы, которые формировались под заказ и распадались после его выполнения. Именно в таком комсомольско-молодежном обществе у меня и случилась первая финансовая удача. Мы создали технологический лазер для резки и сварки металла и получили от министерства приличную премию. Я как заместитель руководителя группы тогда получил 2200 рублей. Для сравнения: моя средняя зарплата составляла 250 рублей в месяц. На эти деньги, заработанные в новых условиях, мы приобрели литовский столовый мебельный набор.

Потом перестройка набрала обороты, и невыплата зарплаты, талоны, инфляция стали жесткой реальностью. Я понял: надеяться, кроме как на себя, не на кого.

В 1989 году я впервые задумался о том, куда двигаться дальше. С одной стороны, воспитание, образование, свой и родительский опыт позволяли быть полезным и эффективным инженером. Это было понятно, но уже невозможно. С другой стороны, накатившая первобытная, самая примитивная рыночная экономика стихийно разрушала всю среду, в которой ты жил, учился и работал. Надо было выбирать. Но что?

Мое поколение оказалось перед сложным выбором. Часть моих знакомых ушла в коммерцию, другие остались в институтах, на производстве. Многие пытались жить по-новому, создавая ко-оперативы и предприятия, но не у всех получалось. Все было новым, неизвестным. Перед всеми стояла общая задача: измениться – во многом отказаться от прошлого, новое принять, а возможно, смириться. Главное, двигаться вперед, только направление никто не подсказывал. Но при всех нравственных, перестроечных потрясениях было очевидно, что имеющееся образование было неактуально. Началась серьезная внутренняя ломка. Днем и ночью в мозгу пульсом стучал один вопрос: что делать? С этим вопросом к кому только из близких людей я не обращался. Абсолютную поддержку своей решимости круто поменять жизнь я получил от родителей и жены, что было для меня особенно важно, поскольку именно на Марину легли бы тяжким бременем последствия неправильно принятых мною решений. Ее безусловная убежденность в моих силах сыграла решающую роль в моей уверенности начать все сначала.