Клинок предателя - Себастьян де Кастелл

– Так и есть, – ответил Фелток и усмехнулся. – Но в этом случае вы вновь останетесь без денег и работы, и, насколько мне известно, герцог Джиллард не слишком благоволит к драным шкурам.

– Могу убить тебя просто из принципа, чтобы ты прекратил нас так называть, – пригрозил я.

Вскоре мы вчетвером уже вели карету по широкой, обсаженной с обеих сторон деревьями дороге, которая шла от караванного тракта к городу, и, пройдя сквозь ворота, оказались внутри городских стен. Рижу нельзя назвать городом-крепостью, но, чтобы попасть в него, нужно миновать трое железных ворот. Первые, казалось, совсем не охранялись, но в деревьях, растущих вдоль дороги, вполне могли прятаться с полдюжины сторожей с арбалетами. Если ты выглядишь не настолько подозрительно, чтобы тебя убили на месте, и никто не заплатил сторожам за твою голову, то можешь продолжить путь ко вторым воротам, охраняемым стражниками в доспехах. Ворота открывались, скользя по углублению меж двух каменных колонн. Стоило лишь потянуть рычаг, они тут же падали вниз, пронзая все на своем пути. Любимая шутка стражей вторых ворот: «Не нужно просить разрешения, чтобы попасть в Рижу, – надо лишь пройти под воротами». Если они решали уронить ворота тебе на голову, то это значило, что во входе тебе отказано, можно вернуться завтра и попробовать еще раз. Их это несказанно веселило…

Фелтоку подобные шутки не нравились, поэтому он достал бумаги госпожи и вручил их стражнику. Тот бегло просмотрел их и передал второму, который принялся вчитываться в каждую букву. Первый же подошел к нам и осмотрел меня с ног до головы. Молодой парень с темными волосами и короткой жидкой бороденкой, которая ему совсем не шла. Но вел он себя уверенно, потому что доспехи прикрывали крепкое тело.

– Ты же из драных шкур? – спросил он с сильным акцентом. Далеко же нас занесло от караванного рынка и еще дальше от Варна, куда мы направлялись.

– Мы называемся по-другому, но в целом ты прав.

Стражник разглядывал мой плащ, затем протянул руку и как ни в чем не бывало принялся его ощупывать. К нам подошли его товарищи.

– Значит, правду говорят, что вы в них спите, в плащах-то? – Он повернулся к своим. – Похоже на правду: уж больно от него воняет!

На самом деле плащ – самое ценное, чем владеет странствующий магистрат. Он сделан из кожи, но в него вшиты тонкие, очень легкие костяные пластины, способные выдержать случайный удар, а если ты удачлив, то даже и нож, который может вонзить в спину недовольный истец. Плащ может сохранить тебе жизнь, если ты застрянешь в дороге в мороз.

– А правда, – поинтересовался стражник, – что вы прячете в карманах целую кучу оружия?

Согласно легендам, в плаще намного больше потайных карманов, чем я смог обнаружить. Никто точно не знает, каким образом они сделаны, потому что их сшила одна-единственная Швея, и неизвестно, что стало с ней после смерти короля.

– Нет, – ответил я. – Но я держу в них целую кучу цыплят.

В разговор вступил Брасти:

– А я в своих храню целую кучу рыбы, потому что не люблю курятину.

Стражники расхохотались, но первый все не унимался, задетый тем, что наши шутки оказались смешнее:

– Что ж, может, мне стоит забрать оба плаща. Я люблю и курятину, и рыбу.

– С этим может возникнуть небольшая проблема, мой друг, – спокойно сказал я.

Он переглянулся с товарищами, потом посмотрел на меня.

– Да ну? И какая?

– Если ты возьмешь мой плащ, тебе придется его носить.

Стражники вновь рассмеялись, и парень решил, что с него довольно.

– Верно, черт побери. Но стоит мне только захотеть, ты его живо снимешь, это уж как пить дать.

Скрытая угроза. И вовсе не потому, что все знали об оружии в потайных карманах наших плащей, а потому, что никто и никогда не отбирал плаща магистрата. В давние дни, когда нами восхищались, все знали, что любого, кто посмел бы украсть плащ магистрата, нашли бы даже на краю земли. Теперь же они стали никому не нужны, потому что никто не хочет умереть из-за какого-то плаща. Так что слава и бесславие не так уж и отличаются друг от друга.

В конце концов начальник стражи пропустил нас, и мы направились к третьим воротам. У них не стояли стражники в латах, не было ни арбалетов, ни стрел, ни пик с мечами – лишь тщедушный человечек с пером и книгой сидел за небольшой конторкой в конце длинного тридцатифутового тоннеля. Стены высотой в двенадцать футов и потолок были испещрены дырочками и прорезями. Казалось, что тоннель сделан из серого сыра, но все понимали, что стоит лишь немного разозлить сидящего за конторкой, и на тебя из камня сквозь эти дырочки и прорези прольется смерть.

Фелток передал ему те же бумаги, что показывал у вторых ворот. Тщедушный едва взглянул на них и сказал:

– Отказано.

Фелток отошел от конторки и, выразительно подняв бровь, поглядел на меня. Никто не знал, что делать дальше, но мы оба понимали, что спорить с этим маленьким человечком означает совершить непоправимую ошибку.

– При всем моем уважении, ваша светлость, – начал Фелток.

– Я не лорд, а секретарь, – сказал человек.

– При всем моем уважении, ваше… э-э-э… секретарство, они… стражники вторых ворот приняли наши бумаги.

Секретарь поглядел на нас.

– Конечно, идиот, иначе вы бы здесь не оказались. У вас бы стальные прутья торчали из голов. Ну, если вам так угодно, возвращайтесь назад, и я прикажу им уронить на вас ворота.

Брасти улыбнулся.

– А мне он нравится. На тебя похож, Фалькио.

Во взоре Фелтока, брошенном на нас, читались угроза и мольба одновременно.

– Достопочтимый секретарь третьих врат, – начал я, именуя его по званию. – Вы не обязаны ничего объяснять нам, но не могли бы вы хотя бы намекнуть на причину вашего отказа? Могу ли я предположить, что дело заключается «не в личности, а в цели визита»?

Секретарь фыркнул:

– Ха! Шкурник, а? Плащеносцы только и умеют, что повторять законы, как попугаи. Да, именно так, «не в личности, а в цели». Поэтому можете разворачиваться, или увидите, что будет, если я дерну рычаг. – Он указал на деревянную палку, вделанную в камень рядом с конторкой. Я и так подозревал о назначении рычага, и мне вовсе не хотелось узнать, что свалится мне на голову с потолка, если секретарь его дернет.

– Фелток, – раздался голос миледи из повозки. – Почему мы так надолго задержались в этой сырой пещере?

Фелток поглядел на меня и шепнул:

– Скажи ей. Я понятия не имею, что ты там говорил о «личности» и «цели».

Я подошел к повозке.

– Миледи, секретарь объяснил нам, что бумаги, подтверждающие вашу личность, в порядке. Под вопросом бумаги, объясняющие цель и причину вашего пребывания в городе.

– Под вопросом? Я приехала, чтобы увидеться с герцогом. Кто этот жалкий червь, который смеет задавать вопросы?