Клинок предателя - Себастьян де Кастелл

Должно быть, капитану это понравилось, потому что он положил руку мне на плечо.

– Послушай, парень, ты это заработал и возьмешь. На своем веку я повидал немало шкурников. Поверь мне, есть такие, что берут все, до чего могут дотянуться, да еще и за удачу почитают. Некоторые даже принялись грабить караваны.

– Ты ошибаешься, – возразил я. – Плащеносцы не берут чужого, по крайней мере до тех пор, пока не нарушается королевский закон и людей не приходится штрафовать.

– Верь в то, что хочешь, – сказал капитан. – Но не нужно лгать самому себе.

Он отошел, и я уже подумал, что разговор окончен, но вскоре Фелток вернулся с тремя винными мехами.

– Держи, – сказал он. – Это просто вино. Полагаю, пить вам не запрещается?

Я благодарно кивнул. Хорошая вечерняя попойка вернет нас в форму, насколько это сейчас возможно.

Фелток погрозил пальцем.

– Только пообещай мне, что больше не будешь петь свою чертову песню всю ночь. Половина моих парней до сих пор напевает эту проклятую мелодию. Тебя поэтому называли кантором плащеносцев?

Я усмехнулся.

– Поди попробуй, заставь крестьянина запомнить, каким образом применяется закон в той или иной ситуации: после завтрашней попойки они всё забудут. На самом деле обычный человек и десятую часть законов не может назвать. Но научи их песне, и они всю жизнь будут помнить. Выпивка в этом деле даже помогает.

– Что ж, очень даже может быть. – Фелток почесал затылок. – С моими парнями сработало.

Он кинул мне пару монет.

– Это плата за неделю. А остальную часть вашей доли отдам Чику, моему копейщику, которого ты опозорил на рынке. Надеюсь, после этого он передумает и не станет убивать тебя, пока ты спишь.

Утешающая мысль. Я отнес монеты и мехи с вином Кесту и Брасти, и мы разбили лагерь на ночевку. Оба сидели хмурые, поэтому мы почти не разговаривали.

Я решил держать дозор первым и выпил немного вина, чтобы согреться. Увидел, что Фелток снова ищет меня, и удивился: ночных дозоров он никогда не нес, потому что ему требовалось сохранять бдительность в течение дня.

– Видел что-нибудь? – спросил он.

Я покачал головой и предложил ему вина. Он взял мех и отхлебнул, по подбородку потекла тонкая струйка. Похоже, он уже порядочно набрался.

– Парень, – начал он, – нам нужно поговорить. Я старый солдат и знаю, как дерутся люди. Знаю, на что они способны, и не люблю бросаться лживыми словами. Поэтому скажу так, как есть. Вы хорошие бойцы. Твой друг-лучник – настоящий дьявол, а длинный машет клинком быстрее всех на свете.

– И? – спросил я.

– Только ты меня пугаешь, – заявил он. Знаком приказал мне молчать, прежде чем я успел что-то ответить. – Скажу прямо. Ты отличный фехтовальщик, и какой-то святой сделал тебя чертовски хорошим тактиком. Ты удержал парней в строю во время первого нападения, даже когда они повели себя как глупцы, и уберег нас от этого так называемого рыцаря и его людей. – Знаком он попросил еще вина и, отхлебнув, вернул мне мех.

– Ты вроде собирался говорить прямо, – сказал я.

– Сейчас дойду до сути, дай мне время, – вздохнул он. – Ты хороший боец, но берсерки мне не нужны. Я со многим мирюсь, святые знают, но с этим не стану.

– Берсерк? Я? Назови мне своих святых, и я поклянусь всеми ими, что я не берсерк.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

– Я видел, что ты сделал с тем здоровенным вахлаком с топором. Мне не хотелось брать этого негодяя в караван, но миледи сама все решила, как и в случае с вами. Честно говоря, я даже не запомнил его имени. Но то, как ты с ним расправился, парень, такого увидеть я больше не хочу.

С тех пор как мы уехали, я ни разу не вспоминал о том, что произошло на рынке, просто не хотел. Он пытался убить меня, на нем были доспехи, так что выбора он мне не оставил.

– Не обманывай себя, парень, – сказал Фелток. – По лицу вижу, что ты пытаешься придумать историю, только скажу тебе, что все это ложь. Ты говоришь, что не берсерк, – ладно. И друзья твои клянутся чем хочешь, что ты не такой. Но говорю тебе правду. Ты рычал и выкрикивал что-то непонятное в лицо тому парню и выглядел как сумасшедший.

Я немного обдумал его слова.

– Нет, капитан, поверь мне, я не сумасшедший. Я сходил как-то с ума, но это делается совсем по-другому.

Фелток разинул рот.

– Святая Биргида, Наплакавшая реку! Парень, и как же это делается?

– Тихо, – ответил я. – В основном очень тихо.

Он отхлебнул еще вина.

– А этот рыцарь, Линнийяк? Ты побежал на него как безумец – любой, кто знает, как держать арбалет, пронзил бы тебя на месте. Хочешь сказать, ты был в себе?

– Нет, – сказал я. – Это мой ответ.

– Твой ответ на что?

Я посмотрел в ночное небо: звезды подмигивали нам, словно все это было шуткой.

– Пять лет назад, после того как войско герцогов захватило Араморский замок, они убили короля и скинули его тело со стены. Водрузили голову на пику. Некоторые кричали от радости, другие смотрели в сторону. – Я отхлебнул вина. – А некоторые смеялись.

– Значит, Линнийяк был там?

– Линнийяк был там, – повторил я. – Командир отряда рыцарей. Сначала я не узнал его, но когда он наставил на меня арбалет и засмеялся…

Фелток прикусил губу. Затем сказал:

– Думаешь, ты помнишь всех, кто был там в тот день?

Я задумался.

– Не всех.

Фелток внимательно посмотрел на меня, словно хотел по глазам понять, помню ли я его. «От этого больше проблем, чем пользы», – подумал я. Но был уже немного пьян, да к тому же устал, поэтому сказал:

– Но если интересно, то да, я помню тебя, генерал Фелток.

Он выпучил глаза, а потом горько рассмеялся.

– Не генерал, вот уже несколько лет как.

Мы выпили еще по глотку в полном молчании.

– Так что ж, – сказал он, распрямляя хрустнувшие колени, – в следующий раз придешь за мной, парень?

Я вздохнул и ответил:

– Нет.

– Почему? Я тоже был там. Я был одним из тех, кто сверг твоего короля. Так чем я отличаюсь от Линнийяка?

– Ты не смеялся.

Он долго смотрел на меня.

– Ха! – выдохнул он наконец, затем встал и пошел к повозкам.

– Почему ты стал капитаном, Фелток? – бросил я ему в спину. – Почему ты больше не генерал?

Он повернулся и грустно улыбнулся мне. Затем вернул мех с остатками вина.

– Потому, парень, что, когда они водрузили голову короля на шест, я забыл посмеяться.