Победа под Курском. 1943. Изгнание фашистов. 1943-1944 - Сергей Петрович Алексеев

Гюльчхара и Каюм, Разия и Назир – родные братья и сестры. Большая у них семья, большая и дружная.

Любят ребята слушать московское радио. Особенно вечером. Особенно в те дни, когда по радио передают сообщения о наших победах, а затем звучат салюты в честь воинов-победителей.

Все чаще теперь салюты. Гремел он и в тот вечер. В честь освободителей города Львова!

– Львов освободили! Львов освободили! – закричали Гюльчхара и Каюм, Разия и Назир. Помчались быстрее к матери, к дедушке, к бабушке: – Взяли Львов!

Радость в семействе у всех огромная. Под украинским городом Львовом отец Гюльчхары, Каюма, Разии и Назира сражался.

– Ура! – дружно кричат ребята. Слушают радио. В честь отца ведь гремит салют.

Отгремели, отпылали в Москве салюты. Стало московское небо снова обычным небом.

И вдруг новый салют объявлен.

– Даугавпилс освободили! Даугавпилс освободили! – кричат ребята.

Снова в доме радость у всех огромная. Именно там, на берегах Даугавы, за свободу Латвии сражался старший брат Гюльчхары и Каюма, Разии и Назира – отважный боец Хаким.

– Ура! – несутся детские голоса. Слушают радио. В честь брата Хакима салют гремит.

Отгремели, отпылали в выси над Москвой салюты.

Только успокоились ребята. Радость едва пережили. Как вдруг! Что такое? По радио новый салют объявлен. Третий за этот день.

– Станислав освободили! Станислав освободили! – кричат Гюльчхара и Каюм, Разия и Назир. Мчатся снова к матери, к бабушке, к дедушке: – Станислав!

Станислав – это областной город в Западной Украине. Сейчас этот город в честь украинского писателя Ивана Франко называется Ивано-Франковск.

И снова радость у всех огромная. Под Станиславом в армии генерала Андрея Антоновича Гречко сражался родной дядя Гюльчхары и Каюма, Разии и Назира – храбрый танкист Рахмат.

– Ура! – снова кричат ребята. Слушают радио. В честь дяди Рахмата салют над Москвой гремит.

Отпылали, отгремели в Москве салюты.

Расшумелись ребята. Заговорили о танках, о дяде:

– Три салюта – вот это да!

Успокоились дети. И вдруг снова слышат по радио голос: «Говорит Москва…» Притихли ребята, и вот новый салют объявлен. Четвертый за этот день. Салют в честь освободителей города Шяуляя (Шяуляй – это город в Литве).

– Шяуляй освободили! Шяуляй освободили! – кричат ребята.

И снова в доме радость у всех огромная.

Под Шяуляем у Гюльчхары и Каюма, Разии и Назира сражалась родная тетя – отважная медсестра Зульфия.

– Ура! – снова кричат ребята. Слушают радио. Гремит над Москвой салют. Это в честь тети Зульфии гремит над Москвой салют.

Смолкли салюты.

– Вот это да! Четыре салюта! – сказали Гюльчхара и Каюм.

– Четыре салюта. Вот это да! – Разия и Назир сказали.

Не бывало такого – четыре салюта сразу.

Счастливы дети. Отправились спать. Вот ведь день какой им сегодня выдался. Утомились Гюльчхара и Каюм, Разия и Назир. Легли. Глаза закрыли. В момент уснули.

А утром узнали – был пятый еще салют. Сожалели ребята, что этот салют проспали. Конечно, жалко. Не повторилось такое больше – чтобы в день и сразу бы пять салютов.

Было это 27 июля 1944 года. Вот ведь какой сверхпобедный день!

Наши войска освобождали Молдавию. Оттеснили фашистов за Днепр, за Реут. Взяли Флорешты, Тирасполь, Оргеев. Подошли к столице Молдавии городу Кишиневу.

Тут наступали сразу два наших фронта – 2-й Украинский и 3-й Украинский. Под Кишиневом советские войска должны были окружить большую фашистскую группировку. Выполняют фронты указания Ставки. Севернее и западнее Кишинева наступает 2-й Украинский фронт. Восточнее и южнее – 3-й Украинский фронт. Генералы Малиновский и Толбухин стояли во главе фронтов.

– Федор Иванович, – звонит генерал Малиновский генералу Толбухину, – как развивается наступление?

– Все идет по плану, Родион Яковлевич, – отвечает генералу Малиновскому генерал Толбухин.

Шагают вперед войска. Обходят они противника. Сжимать начинают «клещи».

– Родион Яковлевич, – звонит генерал Толбухин генералу Малиновскому, – как развивается окружение?

– Нормально идет окружение, Федор Иванович, – отвечает генерал Малиновский генералу Толбухину и уточняет: – Точно по плану, в точные сроки.

И вот сомкнулись гигантские «клещи». В огромном «мешке» под Кишиневом оказалось 18 фашистских дивизий. Приступили наши войска к разгрому попавших в «мешок» фашистов.

Довольны советские солдаты:

– Снова капканом прихлопнут зверь.

Пошли разговоры – не страшен теперь фашист, бери хоть руками голыми.

Однако солдат Игошин другого держался мнения:

– Фашист есть фашист. Змеиный характер и есть змеиный. Волк и в капкане – волк.

Смеются солдаты:

– Так это было в какое время.

– Нынче другая цена фашисту.

– Фашист есть фашист, – опять о своем Игошин.

Вот ведь характер вредный!

Все труднее в «мешке» фашистам. Стали они сдаваться в плен. Сдавались они и на участке 68-й гвардейской стрелковой дивизии. В одном из ее батальонов и служил Игошин.

Группа фашистов вышла из леса. Все как положено: руки кверху, над группой выброшен белый флаг.

Ясно – идут сдаваться.

Оживились солдаты, кричат фашистам:

– Просим, просим. Давно пора.

Повернулись солдаты к Игошину:

– Ну чем же фашист твой страшен?

Толпятся солдаты, на фашистов, идущих сдаваться, смотрят. Есть новички в батальоне. Впервые фашистов так близко видят. И им, новичкам, тоже совсем не страшны фашисты – вот ведь, идут сдаваться.