Седьмой прыжок с кульбитом - Владимир Сербский

— Нюся, — скопировал я тон доброй воспитательницы. — Воровать нехорошо.

— Как вы могли такое подумать, Антон Михалыч? — оскорбилась она. — Вот уж отнюдь! Денежку в тарелочку честно кладу.

— Каждый раз?

— А то! Это не затратно, там такие смешные цены… На рубль можно обожраться вдвоем. Если не наглеть и аккуратно делать, никто и не заметит.

Алена прервала наш диспут, капризно надув губу:

— Заяц с куропаткой пойдет, буду хомячить. Это реально хорошо для меня.

— Всё остальное фигня? — догадалась Нюся.

— Только учти: фаршированный куропаткой, а не дробью. Еще хочу буженину. Настоящую, пражскую. И сыр с белой плесенью «Сель-сюль-шер», — она ткнула в меня пальцем, — что Антон Михалыч только по праздникам выдает.

— А ты не лопнешь? — ядовито заметила Нюся, вставив руки в бока.— Не моё, конечно, это дело, в чужой рот заглядывать. Но если жрешь в три горла, то знай: задница у тебя одна. И потом, разве кинозвезды бывают жирными?

— Эй, полегче! — взвилась Алена. — Во-первых, в реанимации трое больных. Ты ж меня там как курицу ощиплешь! Баланс надо поправить. Ибо сказано: как полопаешь, так и поштопаешь. Во-вторых, я не толстая, а фигуристая, то есть девушка в самом соку. Да, на аппетит не жалуюсь, но ранняя пташка больше корма клюёт! И, в-третьих, хорошие артисты бывают крупными. Разве Нонна Мордюкова не звезда?

— Глыба великая, — согласился я, чтобы без паузы рявкнуть тихим голосом: — Вы меня утомили обе! Алена, ну-ка набери мне лысого доктора.

Та шустро нашла имя нужное имя в контактах и поднесла аппарат к моему уху. Вместо доктора трубку взяла Катя.

— Он прилег, — сообщила она тихим голосом. — Сегодня был нелегкий денек.

— Да уж, — вздохнул я. — Обрисуй обстановку.

— Самый тяжелый больной — Казбек Бероев. У него проникающее ранение в брюшную полость. Очень жаль, такой брутальный мужчина… Вы же помните, он у нас не первый раз.

— Этот, у которого шрам на щеке?

— Нет, у Казбека борода, — усталым голосом хмыкнула она. — Шрам у Кирилла Афанасьева. Там тоже не очень хорошее дело, со стороны спины задето легкое. А у женщины плечо раздроблено. Суставная сумка — в хлам. Считай, инвалид.

— Хм…

— Антон Михалыч, вы новости сегодня смотрели?

— Еще нет.

О том, что новости смотрю редко, рассказывать не стал. Не мой это конек, журналюгам уши подставлять. Да и что там интересного? Сплошная чернуха.

Но на всякий случай уточнил:

— А что такое?

— Показывали сюжет из автосалона «Тойота». Там произошла перестрелка, есть жертвы. Движение по Аксайскому проспекту перекрыто, летают военные вертолеты. На крышу магазина выброшен вооруженный десант. Шустрые ребята, чисто космические рокеры в черных шлемах. Автоматы в руках такие крохотные! Но зловещие.

— Зачем десант? — поразился я.

— Полиция запросила помощь. Возбужденная толпа штурмует здание, требует выдать тела убитых. По их правилам похоронный обряд надо провести до заката солнца. Ничего не хотите мне сказать?

Алена с Анютой переглянулись, а у меня кусок хлеба во рту застрял:

— В последнее время я стал меньше врать. Но если ты не станешь задавать вопросы, я вообще перестану.

— Дело в том, что к одежде женщины был приколот бейджик с надписью «Сервисный центр Тойота»… И как тут обойтись без вопросов?

Это меняло дело.

— Катюш, и что ты хочешь услышать?

— Если вы притащили ее оттуда, может нам пора готовиться к осаде? По крайней мере, охрану мы уже предупредили.

Это заявление заставило напрячься:

— Мобилы раненых где?

— Приезжал человек от Николая Сергеича, разобрал аппараты и увез в специальном контейнере. Вместе с одеждой, на всякий случай.

— Не волнуйся, — веско бросил я. — Эту проблему мы решаем в узком кругу ограниченных людей.

А про себя вздохнул — войны никто не хотел, война была неизбежна. Подобную ситуацию Михаил Жванецкий уже описывал: «Раньше я боялся, что меня могут забыть. Теперь я боюсь, что меня могут запомнить».

Ничего, прорвемся. Бог не выдаст, свинья не съест. А пока будем гнездиться в гнезде, как доктор прописал.

Глава 7

Глава седьмая, в которой бывали хуже времена, но не было подлее

Хмурый воскресный день не радовал. Опять пришлось заниматься служебными делами, а для этого тащиться далеко за город. Выйдя из машины, генерал Мещеряков огляделся. Затем махнул рукой помощнику, разрешая тому не лезть из теплого нутра салона. Охрана тоже осталась за воротами — генерал прибыл в хорошо защищенное место, где предстояло получить последние ценные указания.

Перед дальней командировкой начальника ГРУ решил напутствовать сам товарищ Пельше. Причем лично, без свиты сопровождающих лиц, ибо тайны великие хотел обсуждать. Встречу назначил в небольшом доме отдыха ЦК КПСС «Клязьма», расположенном посреди леса.

И хотя других отдыхающих поблизости не наблюдалось, а официантка деликатно отошла к буфету, за обедом говорили мало. Речь шла о прошедших в Саппоро Олимпийских играх, текущем чемпионате мира по хоккею в Праге, шумной премьере фильма Форда Копполы «Крестный отец» и прочих незначительных событиях.

А затем двинулись на прогулку. Несмотря на то, что снег уже сошел, оделись тепло, по зимнему — начало апреля в этом году выдалось неласковым. Голые ветки деревьев качались на ветру, а прошлогодние листья и жухлая трава совсем не радовала глаз. Временами срывался мелкий дождь, заставляя зябко ёжиться.

Если не считать ворон, то на парковых дорожках царила пустота. И лишь изредка вдали мелькали фигуры охранников, хаотично перемещающихся в разных направлениях. Естественно, эта беспорядочность была продуманной. Служивые люди привычно изображали гуляющих, закрывая контур охраны по периметру.

— Леонид Ильич собирался проинструктировать вас лично, но не сложилось, — доверительным тоном начал Пельше издалека.

— Снова легкое недомогание? — предположил Мещеряков.

— Да, весенняя простуда, — Пельше остро взглянул на генерала. — Поручил мне. Вы же в курсе, подготовка к визиту Никсона проходит весьма напряженно. Леониду Ильичу даже спать некогда.

Начальник ГРУ понимающе кивнул головой. Другие слова были бы лишними, обстановкой в Кремле он владел. Собственные информаторы, и не только кремлевские, подтверждали: высокие кабинеты партийных начальников давно не видали такой суеты. Прямо говоря, на красных ковровых дорожках творилось черти что — как наскипидаренные бегали все, не обязательно партийцы средней руки. Про скорость на красных дорожках замечательно подходила старая шутка: «Машинист и не заметил, как