Белый Дракон - Дж. С. Андрижески

открыла рот, чтобы ответить, Кэл перебил её.

Раздался его королевский голос, тот самый, который казался ей самым реальным среди всей этой чуши с различными масками и личностями.

— Я пожертвовал людьми ради этого… ради этого дела, — сказал он ей, и взгляд его золотистых глаз был жёстким, словно метал. — Я уже это сделал, Светоносная. Людьми, которые много значили для меня. Людьми, которых я любил. Людьми, которые преданно сражались со мной сотни лет…

Алексис открыла рот и снова закрыла.

Он смотрел на неё глазами цвета расплавленного золота, стискивая зубы.

— …Почему ты думаешь, что я, увидев, как эти «Иные» уничтожают людей, за которых я бы умер, которые были моей кровью, пожертвую целым миром ради женщины, которую едва знаю? Ты действительно думаешь, что я бы этого не сделал, если бы это было верным путём для моего народа? Только из-за ностальгии по твоей расе? По совершенно не знакомому мне человеку? Ты не можешь быть такой наивной. Более того, ты ничем не отличаешься, Алексис Пул. Просто твоя верность нацелена на меньшее…

В этот раз она со всей силы сжала челюсти.

Она ничего не сказала, только смотрела на него и чувствовала эмоции за его словами.

Он прав.

Они каким-то образом связаны.

Это единственное, что объяснило бы… ну, всё.

Присутствие, которое витало вокруг.

Её нарастающее сопереживание его словам.

Тот факт, что она никогда не чувствовала того присутствия, когда он был рядом.

Остановившись и вспомнив, как сильно ощутила это на той сцене, и это не походило на него, Алексис нахмурилась.

Почти никогда. Она почти никогда не ощущала этого присутствия рядом с ним.

Кэл подошёл ближе к ней, и даже сейчас она чувствовала притяжение.

— Мы должны заняться сексом, — сказал он ей.

Она моргнула и сдвинула брови, когда вспомнила всё, что он только что сказал.

— …Нам обоим будет от этого только лучше, — добавил он. — Несмотря на то, что я только что сказал, я бы не пожертвовал тобой без необходимости, Алексис Пул. И мы должны делать всё, что в наших силах, чтобы убедить их, что мы сотрудничаем… хотя бы друг с другом. По крайней мере, до тех пор, пока не отпадёт потребность в этом спектакле. Будет гораздо более убедительно, если они начнут считать нас любовниками. Вряд ли они поверят в это без доказательств.

Она издала звук, полный неверия.

— Из всех нелепых…

— Я ни разу не сказал, что не хочу трахаться, — перебил он, бросив на неё предостерегающий взгляд. — Я предельно ясно дал понять, что хочу именно этого. Я просто обосновываю практическую причину, чтобы ты согласилась на это. Я не собираюсь заставлять тебя, Алексис. Я не буду угрожать. Я буду действовать исходя из любого твоего решения… Хотя мне не хотелось бы искать обходные пути. Отчасти из соображений практичности и стратегии. И отчасти потому, что… как я уже говорил тебе несколько раз… я хочу трахаться.

Воцарилась тишина.

Алексис снова боролась с замешательством, глядя на него.

Разговаривать с ним было всё равно, что плыть по разлившейся из-за дождя реке через пороги с одним веслом и без проводника. Она совершенно не могла остановиться или замедлиться на достаточно долгое время, чтобы увидеть пейзаж.

Тем не менее, всё ещё обдумывая голые факты, которые он предоставил ей, она поняла, что склонна согласиться. Она совсем не доверяла ему, ни на йоту. Она не могла решить, что думает о нём, или даже то, что она считает правдой о нём.

Он только что ясно дал ей понять, что он либо убьёт её, либо позволит умереть, если это поспособствует достижению его целей в собственном мире.

Она сильно подозревала, что он может разрушить её мир, разрушить главные врата, а её саму продать Иным, если эти действия также помогут достичь его целей.

Кэл всё ещё стоял на ногах и теперь оценивал выражение её лица.

Когда Алексис взглянула на него, он сделал шаг ближе, слегка обхватив рукой её талию и обнажённую платьем спину, и притянул её ближе.

Всё ещё изучая её глаза, он прижался к ней, и она невольно втянула воздух.

Теперь его глаза смотрели на неё с расстояния всего нескольких сантиметров. Он во второй раз прижался к ней всем телом, и его голос прозвучал низким рокотом.

— Я хочу этого, — сказал он. — И я не собираюсь убивать тебя, Светоносная…

— …Сегодня, — уточнила Алексис, глядя на него в ответ. — Сегодня я тоже не собираюсь убивать тебя, Странник.

Ещё некоторое мгновение он смотрел на неё.

Затем одарил её медленной, ленивой, кривоватой улыбкой.

Глава 10. Странная связь

Возможно, Алексис первая поцеловала его.

Или, может, она первая потянулась к его одежде, нашла переднюю застёжку штанов, которые были очень похожи на земные, и принялась расстёгивать их.

И это определённо она толкнула Кэла обратно на каменное кресло в форме округлой ладони.

Она никак не попыталась объяснить это ни ему, ни себе.

Это желание, которое жило внутри, если уж быть честной с самой собой, с тех самых пор, как он впервые оказался в её постели в Лос-Анджелесе, в доме на Сансет Стрип… оно так никуда и не исчезало. Было легко игнорировать это чувство, когда Алексис ненавидела его за убийство Даринды, за ложь и предательство, за то, что запер её, как животное.

Теперь игнорировать это желание стало труднее, когда она понятия не имела на чьей стороне Странник, кроме его собственной… опять-таки.

Алексис знала, что этот же вопрос она должна была задать и себе.

На него она, вероятно, должна была получить ответ прежде, чем подпускать Кэла ещё ближе к себе, пусть даже только физически и ради чего-то настолько бессмысленного.

Но правда в том, что она понимала — всё это не имеет никакого значения.

На самом деле, он мог убить её сразу, как только притащил в свой мир.

Он мог усыпить её газом в той камере вместе с Джулс и Девином.

Он может убить её в любой момент, когда пожелает, пока она носит этот ошейник на шее.

Осознание этого, наверное, должно было обеспокоить её.

Но вместо этого она поняла, что чувствует странное облегчение.

Он издал низкий стон, когда она взяла его в рот.

Ей было интересно, беспокоился ли он о том, что она сделает ему больно, попробует отомстить ему, учитывая всё…

Кэл хрипло усмехнулся и зарылся пальцами в её волосы.

— Уже начинаю беспокоиться, — пробормотал он.

Когда она подняла взгляд, он лишь улыбнулся.