Марш к морю - Дэвид Вебер

рядовой заковылял назад, его икра превратилась в кровавое месиво, и его место занял один из второго ряда.

Люди были сильно в меньшинстве, и пенистые напали на них с ходу, но стена щитов хладнокровно остановила их. Варвары никогда не сталкивались с этой техникой, и щетина копий из задней шеренги вкупе с колющими короткими мечами передней шеренги сбили их с толку.

Они остановились, не зная, как ответить, и эта мгновенная остановка была их судьбой. Застопорившаяся линия нападавших была идеальным мясом для тактики, настолько устаревшей для людей, что она была практически доисторической. Старший сержант рявкнула команду, и морские пехотинцы продемонстрировали ту безупречную выучку, которой они по праву славились, синхронно выставив мечи перед собой и сделав шаг вперед, чтобы отогнать варваров от уязвимых скакунов.

Дисциплинированная плотина из щитов и мечей также выиграла время для приведения в действие единственной установленной на флар-та автоматической шариковой пушки. Бетти наконец убедилась, что шумная штука не причинит ей вреда, если не считать нескольких болезненных ушибов от ремня, и она стояла неподвижно, как статуя, пока Бернтсен и Стиклз обслуживали пушку. Они прошлись большими шариками по остановившейся толпе, убивая с полдюжины варваров каждым выстрелом, и недисциплинированные боманы, совершенно не подготовленные к бойне такого масштаба, смогли выдержать огонь лишь нескольких залпов. Задние ряды почти мгновенно начали отделяться и убегать обратно в джунгли, за ними быстро последовали остальные, и менее быстроногие из них пали под жестокой лавиной дротиков, которыми командовала разгневанная старший сержант.

Однако, как и предполагал капитан Панер, большая часть атаки была направлена на остальную часть конвоя, а не на роту "Браво", и там дела пошли гораздо хуже. Невооруженные караванщики бежали к реке, некоторые из них даже нырнули в нее, спасаясь от атакующих боманов, в то время как многих охранников, сражавшихся поодиночке против групп нападавших, быстро захватили и стащили со своих "лошадей", чтобы убить, несмотря на их броню.

- Джулиан! - рявкнул Панер. - Укрепи свою команду. Рота "Браво", приготовиться к маневру!

Корд и двое бойцов отделения Джулиана, чья силовая броня была отключена, вскарабкались на Пэтти, когда Роджер перевел ее на позицию позади тонкой линии людей. Мардуканец занял место позади Роджера и приготовился орудовать своим длинным копьем, в то время как морские пехотинцы подняли щиты, чтобы прикрыть принца. Телохранители или нет, они явно приняли, что его участие было само собой разумеющимся.

В караване все еще продолжались бои, где вооруженные погонщики отчаянно боролись за свою жизнь и средства к существованию, но многие варвары уже занялись мародерством, когда сокращенный взвод, который был всем, что осталось от собственной роты Браво императрицы, контратаковал с тыла.

Роджер направил махаута Пэтти на позицию на фланге морской пехоты со стороны джунглей, в то время как вооруженный пушкой вьючный зверь пристроился позади крошечного отряда. Морские пехотинцы снова остановились, вытаскивая новые дротики из колчанов на левом плече. Затем старший сержант отдала команду, и они швырнули оружие в неистовствующих боманов и бросились вперед с глубоким, гортанным воплем, который был частью традиции морской пехоты на протяжении более полутора тысяч лет.

Варвары внезапно оказались под ударом с фланга. Полет дротиков был достаточно плох, но шариковая пушка, пробивающая линии смерти через их ряды, была ужасна. Они попытались сплотиться, чтобы противостоять атакующим, но люди были совершенно непохожи на других охранников каравана. Эти охранники, какими бы отважными или искусными в обращении с личным оружием они ни были, сражались как отдельные воины, но морские пехотинцы не были "воинами" в гомеровской традиции. Они были солдатами, которые сражались не поодиночке, а как смертоносная, обученная и дисциплинированная команда, и они сохраняли свою форму и строй, несмотря на свою атаку.

Они врезались в силу пенистых, как молоток в стекло.

Десятки гораздо более крупных варваров были просто убиты или сбиты с ног атакой, падая под ботинками морских пехотинцев, чтобы быть добитыми ударом ножа. Те немногие, кому удалось пережить переход людей и начать подниматься на ноги, были хладнокровно убиты шеренгой махаутов, следовавших за морскими пехотинцами ради шанса ограбить мертвых.

Остальных варваров оттеснили в стороны, некоторые из них устремились к мелькающим флар-та каравана и реке, а другие - в сторону джунглей. Фланкерам со стороны реки пришлось бороться с теперь уже совершенно сбитыми с толку и разъяренными вьючными зверями, которые растоптали нескольких из них ногами, но те, что были на стороне джунглей, оказались в еще худшем положении.

Роджер и Пэтти превратились в хорошо отлаженную машину, знатоков убойного дела. Существовало несколько способов атаковать флар-та спереди, но большинство из них требовали, чтобы атакующий стоял неподвижно, чтобы точно метнуть оружие в глаза зверя или подготовить длинное копье, и эти моменты неподвижности привлекали внимание Роджера. Когда он видел, что варвар готов к атаке, принц убивал его одним метким выстрелом, но, кроме этого и случайных выстрелов в заметно лучше вооруженных или одетых врагов, он позволял Пэтти самой вести бой.

У флар-та, очевидно, был мощный штамм генов капетоадов. Она была не только агрессивной, она была противной. Она не тратила время на то, чтобы задерживаться на убийствах - она просто топтала и бодала врагов на бегу, а затем атаковала следующую группу. Казалось, она жила ради битвы, и на это было страшно смотреть... настолько ужасно, что, когда она преодолела линию сражающихся морских пехотинцев и вышла на их фланг, большинство оставшихся варваров прекратили атаку на роту и сосредоточились на неистовом флар-та из простого чувства самосохранения.

Все началось с нарастающего града метательных топоров. Большинство из них были плохо брошены, но постоянное увеличение количества снарядов вынудило двух щитоносных морских пехотинцев перехватывать их вместо того, чтобы атаковать самим. Затем варвары попытались обойти зверя, бросаясь то в одну, то в другую сторону, чтобы миновать его смертоносные рога. Главным оружием бомана в ближнем бою был длинный боевой топор, и те варвары, которым удавалось подобраться поближе, хорошо орудовали своими топорами с широкими лезвиями, нанося ужасные раны животному принца.

Роджер вложил винтовку в ножны и вытащил пистолет, отстреливаясь от туземцев, когда они бросились на Пэтти. Но их было просто слишком много, чтобы остановить одним пистолетом, даже в руке человека с его мастерством и усовершенствованиями. Пэтти взревела от яростной боли, когда первые топоры вонзились в ее толстую шкуру, но отступать было нельзя. Они эффективно удерживали фланг всей роты, и если бы они отступили, варвары прорвались бы мимо них прямо в тыл линии морских пехотинцев.

Битва нерешительно зависла в том кровавом тупике, который характеризует