Марш к морю - Дэвид Вебер

большинство ожесточенных боев. Больше не было места для маневра или тактики; оставалось стоять или умереть, пока та или иная сторона, наконец, не сломалась и не побежала.

* * *

- Ховахах, кузен! - крикнул Хонал, продираясь на своем циване сквозь деревья. - Может быть, в конце концов, это была не такая уж плохая идея!

- Посмотрим, - фыркнул Растар, бросая поводья и управляя циваном одними ногами, когда он вытащил четыре из своей дюжины пистолетов. - Если мы выживем.

Хонал оглядел кавалерийский отряд. Большинство его людей были из его семьи, поскольку практически весь отряд Растара погиб при побеге из Тердана, и он указал в обе стороны.

- Развернитесь, когда мы выйдем из этих проклятых деревьев! - закричал он. - Один залп, затем с мечом и копьем!

Ответный крик тяжелобронированных солдат был голодным и пронизанным горячим предвкушением. Они уже много раз скрещивали меч и топор с боманами, и техника была проста: уничтожьте их одним выстрелом из каждого из ваших пистолетов, затем атакуйте колено к колену. Иногда они срывались и убегали. Иногда они вставали и стаскивали ваших товарищей с их "лошадей". Но что бы это ни было, всегда умирал кто-то другой.

В отряде было около ста пятидесяти человек, включая немногих выживших из стражи Растара, и когда они вышли на открытую местность вдоль Частена, их колонна умело разошлась в стороны, и их измученные кони, как обычно, приняли вызов битвы. Всеядные циваны знали, что хорошая битва всегда означает хорошую кормежку после нее, и эти циваны были достаточно голодны, чтобы съесть своих собственных всадников, не говоря уже о поверженных врагах.

Растар огляделся по сторонам, пока собирался строй.

- Ты готов, кузен? - спросил Хонал, его истинные руки взялись за копье, в то время как он держал поводья в нижних ложных руках.

- Как всегда, - ответил принц и окинул взглядом строй всадников. - Давайте прикончим этих варварских ублюдков! - крикнул он, и сердитое рычание ответило ему. Те немногие боманы, что были убиты сегодня, никогда не возместят потери Тердана и Лиги Севера. Но это было бы началом.

- Залп!

* * *

Роджер резко убрал ногу с сторону, когда боевой топор вонзился в плечо Пэтти прямо там, где была его лодыжка. Наконец он уложил непокорный магазин на место и выстрелил варвару в его кричащее лицо, когда тот пытался вытащить широкий топор обратно из раны. Расстояние было достаточно близким, чтобы были отчетливо видны ритуальные шрамы на лбу пенистого, а кровь, брызнувшая от удара шарика, покрыла предплечье Роджера.

У Пэтти текла кровь из десятков ран. По отдельности ни одна из них не была так уж опасна для существа ее размера, но все они были глубокими и болезненными, и она становилась все более неистовой в своих атаках, иногда крутясь на месте, чтобы пустить в ход свой хвост. Но боманы стали более опытными в том, чтобы избегать ее, или, возможно, на пропитанной кровью земле вокруг нее выжили только те, кто уже был экспертом. Каким бы ни было объяснение, толпа, набросившаяся на нее, в основном уклонялась от ее выпадов и вращений, нападая всякий раз, когда она делала паузу, и нанося неуклонно растущий урон ее незащищенным флангам.

Роджеру, Корду и двум морским пехотинцам удалось сдержать даже эти атаки, но это становилось все труднее, и все больше и больше варваров преодолевали каждый натиск. По мере того, как возрастал накал их личной битвы, флар-та, ее всадники и нападавшие на нее варвары настолько полностью сосредоточились на местности вокруг нее, что никто из них даже не заметил разворачивающуюся кавалерию, пока первый залп не ударил в боманов перед морскими пехотинцами. Тяжелые пистолетные пули пробили плотную массу налетчиков, врезавшись в плотно прижатую стену щитов, и туземцы снова столкнулись с неожиданной атакой - на этот раз пришедшейся прямо им в спины с основного направления отступления.

Пушка все еще пробивала своими шариками ужасные дыры в их рядах, неистовый зверь на их левом фланге уложил десятки их лучших воинов, а лживые ублюдки впереди отказывались выходить из-за своих трусливых щитов. Это было уже слишком, и туземцы отвернули от линии морской пехоты и побежали вверх по тропе, спасаясь от кавалерийской атаки.

Но этому не суждено было случиться. Северные всадники обрушились на них, как лавина, стреляя из пистолетов и насаживая врагов на копья.

Атака Растара пронесла его солдат через караван, где их ряды были прорваны все еще толпящимися вьючными зверями. Затем они развернулись и снова ринулись в бой, бросив копья и обнажив мечи - лучшая часть любой кавалерийской стычки. Морские пехотинцы тоже не сидели сложа руки. Как только варвары рассыпались, рота начала продвигаться вперед, подавляя любое сопротивление. С оставшимися перед ними группами варваров было легко справиться, и морские пехотинцы бросились через их тела, чтобы ударить по боманам вокруг вступивших в бой кавалерийских сил.

Эта кавалерия теперь увязла, но, похоже, ее это не волновало. Конные мардуканцы рубили своих врагов, по-видимому, не собираясь делать ничего другого, кроме как убивать их. Даже когда варвары стаскивали членов отряда с коней, вожди отказались отступать. Они пришли, чтобы убить боманов, и взялись за дело с мрачной свирепостью.

* * *

Назначенный на Пэтти махаут пережил первую часть битвы благодаря своим рогам, и он знал это. Поэтому, когда Роджер приказал ему броситься на помощь сражающейся кавалерии, мардуканец решил, что нет смысла возвращаться к этому, и бесшумно соскользнул с вьючного зверя.

Роджер раздраженно зарычал, забрался на свое старое, привычное место и похлопал зверя по мягкому месту под бронированным щитом.

- Давай, Пэтти! - крикнул он. - Время вернуть кое-что из нашего собственного!

Уставшая, но готовая флар-та фыркнула от знакомого прикосновения и с грохотом перешла на кровавую рысь. Шесть тонн злобы вот-вот обрушатся на сражающихся варваров, и щепки посыплются куда попало.

* * *

Растар ударил своего цивана коленом, и зверь в прыжке нанес удар ногой, который убил бомана, пытавшегося подколоть ему сухожилие.

Принцу, однако, повезло меньше. Отряд прорвался сквозь проклятых боманов, но их не удалось разбить вдребезги, и варвары, казалось, были повсюду. Хуже того, они все еще упорно сражались, несмотря на то, что оказались зажатыми между двумя группами врагов. О, многие из них бежали, но другие - привлеченные очевидным богатством каравана - остались, и эти несогласные были полны решимости убить его людей.

Как и любой