Космопроходцы - Василий Головачев

– Они туда и не смотрели. – Иван подумал. – Да и мы тоже.

– Ладно, полетели на корабль.

«Голем» метнулся к «Дерзкому», висевшему над «бубликом» Толкина на высоте в одну тысячу километров.

7

Бугров выслушал вернувшихся разведчиков внешне спокойно.

Иван боялся, что капитан объявит его заявление домыслами, но ошибся. Бугров доверял интуиции членов экипажа и не спешил навешивать на них ярлыки фантазёров, отлично зная, к каким последствиям может привести недооценка ситуации и его слепая вера в собственную непогрешимость.

– Проверим, – только и сказал он, поглядев на Фьоретту, которая подтвердила слова пилота.

На всякий случай сначала продиагностировали систему визуального контроля пространства, датчики и камеры которой были распределены по всей обшивке корабля. Система была намного чувствительней человеческого глаза, однако и она ничего особенного не углядела. Разве что некое струение пару раз сбило картину изображения дыры, хотя компьютер корабля Эрг и отнёс этот блик к эффекту дифракции лучей света при взаимодействии верхних слоёв атмосферы Толкина внутри дыры, обусловленном быстрым вращением «бублика».

Фьоретта, заинтересованная в установлении истины едва ли не больше Ломакина, задействовала весь арсенал контроля корабля, в том числе полевые сканеры и нейтринный локатор. Сканеры не помогли, а нейтринный телескоп, называемый космолётчиками «циклопом», неожиданно зафиксировал падение плотности потока нейтрино на порядок. Нет, он ничего не увидел, но впечатление складывалось такое, будто луч был чуть ли не на девяносто процентов поглощён некоей «пустотой» в центре «бублика», действительно формировавшейся в «ось» диаметром примерно двадцать километров.

– Ну, и что это за безобразие, по-вашему? – осведомился капитан Бугров.

– Это вопрос к Игорю Ильичу, – парировала Фьоретта. – Надо послать в дыру беспилотник с аппаратурой и поговорить с нашими экспертами. А Ивану надо объявить благодарность за внимательность. Если бы не он, мы бы, может быть, и не обратили внимания на этот феномен.

Иван порозовел под весёлым взглядом Альберта Полонски, подмигнувшего ему.

– Внимательность Ломакина – нормальное явление, – оценил слова Месси Бугров. – Выпускаем дрон.

Через несколько минут беспилотный робот класса «привидение», с виду ни дать ни взять – почти точная копия медузы, покинул борт космолёта и взял курс на дыру «бублика» диаметром две тысячи шестьсот километров.

Пока он добирался до середины дыры, Бугров связался с лагерем экспедиции и сообщил Шустову о возникших у экипажа подозрениях.

– Мы начали бурить щит под нами, – доложил глава отряда, – в трёх местах для сравнения. И у нас тоже появились кое-какие подозрения.

– Держите меня в курсе.

– И вы нас тоже.

– Могу слетать к центру дырки, – предложил Филипп Каледин, занятый меньше других; он слышал переговоры начальства.

– Не предпринимайте никаких самостоятельных действий, – отрезал Бугров. – Занимайтесь своими делами. Если понадобится, мы с вами свяжемся.

Дрон добрался до центральной «оси» «бублика» за три минуты. Вернее – почти добрался. Внезапно что-то произошло, словно судорога передёрнула пространство впереди него, и он помчался прочь от «оси» с той же скоростью.

Иван, контролирующий полёт беспилотного робота, отреагировал командой «стоп-форсаж».

Дрон завис, разворачиваясь, разглядывая пустоту перед собой окулярами видеокамер и полевых регистраторов.

– «Вулкан»! – скомандовал Бугров. – Не боевой.

Иван подал команду включить лазер в режиме «ощупывания».

Экраны, принимающие изображения с камер дрона, остались пустыми.

– Ход!

Беспилотник снова устремился к центру дыры «бублика» и через мгновение оказался развёрнутым на сто восемьдесят градусов. Впечатление складывалось такое, будто совершенно пустое пространство дыры превращалось в зеркало и пятиметровая махина массой более двух тонн отражалась от него, как луч света от настоящего зеркала.

– Ещё раз!

Иван повторил маневр, затем выстрелил из лазерного комплекса на половинной мощности генератора. Он ожидал, что луч отразится так же, как и сам беспилотник, но луч оказался выстрелом в бездну. «Пустота» поглотила его полностью.

– Блин! Командир, давайте я врежу ему…

Бугров остановил его жестом, раздумывая, что предпринять в создавшихся обстоятельствах.

– Ракета! – предложил Иван.

Дрон имел не только лазер, луч которого мог повредить катер на дальности до тысячи километров, но и ракетный комплекс «Кинжал-У» с пакетом гиперзвуковых ракет, разгонявшихся до скорости в сто «махов». Две из этих ракет несли и ядерные заряды мощностью в сто килотонн.

Однако Бугров не пошёл на этот шаг. Оружие, по его разумению, стоило применять лишь при угрозе нападения на корабль или на его катера.

– Разрешаю форсаж!.

Иван разогнал дрон до максимальной скорости в сто километров в секунду и воткнул его в «пустоту» пространства, словно издевавшуюся над землянами при попытках их машины пробиться в центр «бубличной» дыры.

Результат был тот же: беспилотник развернулся.

– Нужен транспорт посерьёзней, – сказал Иван. – Могу слетать на «големе».

– СРАМ! – бесстрастно напомнил Бугров.

Иван открыл рот и закрыл. Инструкция СРАМ хотя и не пользовалась уважением космолётчиков, но предписывала безусловное соблюдение правил поддержания безопасности в экстремальных условиях, и нарушать эти правила не позволялось никому.

Некоторое время беспилотник маневрировал вокруг необычного образования, пронизывающего центр тора Толкина невидимой осью, то устремляясь к нему, то удаляясь от него. Результатом этих маневров стало определение его размеров. Диаметр «оси» приблизительно был равен восьми-десяти километрам, а длина едва ли не превышала толщину самого «бублика», достигавшую трёх с лишним тысяч километров.

Отчаявшись, Иван попробовал протиснуть дрон в центр «оси» на малой скорости, надеясь, что она реагирует только на опасно быстрое сближение, но добился лишь того, что беспилотник приблизился к ней ещё на один километр, после чего оказался развёрнутым кормой вперёд.

– Командир, говорю же, нужна машина помощней и повнушительней. Разрешите бросок на «големе».

Бугров помедлил, пребывая в непривычном для себя состоянии нерешительности, и в это время волна общей связи принесла голос Каледина:

– Товарищ капитан, я тут неподалёку, вижу дрон, могу подключиться к решению проблемы.

– Филипп? – удивился Иван. – Ты оставил лагерь?

– А что с ним сделается? – рассмеялся оператор группы, явно не боясь получить нагоняй. – Лагерь развёрнут полностью, техника работает штатно, опасности нет никакой, а я не хочу киснуть без дела. Виталий Семёнович, я совсем близко от «оси», разрешите действовать?