Странствие. Книга I - Григорий Исаев

он был уверен, что его вышвырнут с «Риха» и останется ему скитаться по свету — это если повезет, конечно, ведь кто знает, где его вышвырнут. «А что тогда будет с матерью?» — спросил себя Лотар, — «Она же ждет меня. Ее сердце не выдержит, если она узнает, что я остался в чужих краях!»

Он взглянул на старика. Натан надевал на себя тогу уже довольно долго. Лотар подумал, что у него получилась не плохая речь, раз этот упрямый старик все-таки согласился пойти с ним. Конечно, Лотар преувеличил, когда говорил, что Джарир будет столь благосклонным к Натану. Ему по-хорошему нет дела ни до кого, кроме себя. А вчерашний поступок Натана изрядно разозлил капитана — он ругался после того еще долго. А вдруг Джарир вообще откажется говорить с Натаном. Что тогда делать? Представлял себе Лотар. А если нет, то потом все равно все вскроется. Натан останется несчастным и запертым на корабле. И Лотар с трудом представлял себя рядом с ним — это тоже было чревато неприятностями.

Беспокойству Лотара не было предела, мысли смешивались в голове в одну кучу. «Как поступить? И, правда, стоит ли так бояться обо всем этом?» Уже был поздний обед, а они еще даже не выдвинулись в обратном направлении, а там еще толпа народа, и старик наверняка будет еле переплетать ногами. Значит, они точно застрянут в пути еще, по меньшей мере, на час-полтора. В это время уже вовсю должна вестись подготовка к отправлению судна, где у Лотара важные обязанности. Кто захочет выполнять чужую работу… Пожалуй, ему точно влетит. Возможно, его вообще переведут в обычные матросы, и тогда Саид, наконец, доберется до Лотара. Он сможет измываться над Лотом хоть каждый день, пока он не выдержит и не уйдет. Калейдоскоп страшных мыслей был прерван появлением Натана.

«Идем!» — наконец объявил Натан и подтолкнул Лотара в плечо в сторону двери. Когда они вышли из дома, их лица осветило полуденное солнце. Припекало. Тёплый воздух обливал тело нежной лаской. Пели птицы, пахло цветущими цветами. Весна была в самом ее разгаре. Воздух был настолько чист и свеж, заполнял легкие, дарил чувство умиротворения и молодости. Но Натану не было никакого дела до красоты вокруг. Его отвлекла кроваво-красная надпись на стенах его жилища, которую Лотар видел ранее.

Натан внимательно прочитал ее. Она была выше уровня его глаз, и пока он читал, глаза его явно погрустнели. Через мгновение пришло осознание того, что Эзилат больше никогда не будет ему местом, где он будет чувствовать себя в безопасности. Вместе с этим взгляд опустился на землю, под ноги, воздух глубоко наполнил грудь, и с выдохом проскочило лишь короткое «Эх». Натан махнул рукой, ознаменовав новый этап своей жизни.

Старый портной и Лотар отправились в порт. К счастью, им уже не пришлось сталкиваться с такой веселой толпой, которая мешала бы их движению. Людей все еще было очень много, но бурная горная речка празднества сменилась спокойным руслом равнинной реки — спокойной и тягучей. Основная масса празднующих длинной вереницей покинула пределы города и отправилась в поля, где происходило жертвоприношение богам. А те, кто не пожелал уходить так далеко, бродили по улицам, улыбаясь встречным и проходящим мимо. Все также блистательны были наряды женщин и священнослужителей, все также звонко раздавалось пение из переулков и площадей, но уже никто не улюлюкал, не кричал и не плясал. Многие сидели в тени. Видимо полуденное тепло, не давало разгуляться юношам и девушкам в их пылких чувствах. Запах нектаров и свежих весенних листочков и цветочков тонкой струйкой разносился повсюду. Город Эзилат благоухал. Любой, кто там побывал в тот момент, навсегда запомнил бы его.

При приближении к порту чувствовался уже морской бриз, запах морской воды, пропитанной солью, запах морской рыбы, жирной и скользкой, и все это было приправлено криками чаек, скрипом весел и мачт, которые податливо поворачивались под порывами ветра то вправо, то влево. Чайки сгрудились у одной из рыбацких лодок в ожидании пиршества. Лодка только прибыла из своего плавания и принесла на своем борту много скафской сельди. Натан не очень любил море — морская романтика была ему чужда, но вряд ли это могло изменить хоть что-то. У Лотара же все было неоднозначно. За те две версты, которые они прошли от дома Натана в порт, у него четырежды сменились ощущения — от гордости за свой талант уговаривать до страха и ненависти на себя.

«Почти пришли!» — сообщил Лотар своему спутнику, — «Вон за тем складом». Утром перед складом было много ящиков, которые погружали на «Рих». Тогда там толпились торговцы, кладовщики, носильщики; сейчас было подозрительно тихо и пусто. На местах, где стояли ящики, остались только следы мокрой грязи, не успевшей высохнуть под солнцем. Только несколько торговцев все еще бродили по пустынной пристани в надежде продать оставшийся товар матросам по бросовой цене. Лотар стал, щурясь, озираться по сторонам, пытаясь понять, почему на причалах вдруг стало так мало людей и почему он выглядит таким заброшенным. Натан шел позади и также оглядывался по сторонам. «Что-то не так», — подумал Лотар. Минув узкий проход между складом и крепостной стеной, преодолев выставленные к выбрасыванию остатки старой рухляди, спутники оказались у причала, где стоял «Рих». Но там было пусто.

Две чайки сидели на кнехтах, где только недавно были накиданы толстые швартовые «Риха». Лотар замер в ужасе и смятении. Натан, не заметил, как Лотар остановился, врезался ему в спину.

— Чего встал, как вкопанный! Веди меня к своему господину! — повелительно сказал Натан, не догадываясь о том, что произошло.

Лотар все стоял и не моргнул на обращения старика. Ему было не до него. «Куда пропал „Рих“? Что это все значит? Еще утором на этом самом месте стоял корабль! Он не должен был отплыть так скоро!» — мысли проносились с бешеной скоростью. Но было очевидно — корабля на месте не было. «Его нет!» — схватившись за голову, воскликнул Лот.

— Я вижу, что здесь его нет. Где он? Веди нас к нему! — возмутился старик.

Лотар обернулся к Натану, все также держась за голову обеими руками, и негромко сказал:

— Мы на месте, но его нет!

Паника подкрадывалась к горлу Лотара. Его решили бросить за его проступок? Он округлил свои глаза и удрученно посмотрел на Натана, а потом по сторонам.

— Вала кэйф ли ’эн ’астамри? Кэйф дхалика? Хадха эакаби! Аэдхёрини! Аэдхёрини! — стал бубнить себе под нос Лотар на родном языке, кружась