Ржевский. Том 4 - Семён Афанасьев

тварь быстро несмотря на неблагоприятную для себя обстановку.

— Я ж не против, отменят так отменят, — покладисто согласился Ржевский, косясь на неподвижное тело. — Возьму все свои слова обратно, когда труп оживёт. Даже интересно посмотреть будет.

Отвечать насчёт Шереметьева, Шувалова и Романова он не стал. Вместо этого товарищ решительно снял со стола тяжёлый агрегат, непонятным образом сочетавший в себе магию и техно.

Глава 8

Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Все документы оформлены и выданы владельцу в соответствии с законом вместе с амулетами. Одиночный абонент сервера Мицубиси

— Дим, погоди, — попросила она напарника на нихонго.

Норимацу заметила, что ЭТА менталистка то ли к языкам имеет способности хуже Наджиб, то ли читает в чужой голове медленнее: если говорить не по-русски, стерва хмурится, напрягается и вроде как понимает не всё.

— Да? — Ржевский красноречивой мимикой дал понять, что больше всего хочет сделать отсюда ноги как можно скорее.

— Поставь эту штуку обратно и подстрахуй. Пожалуйста. — Шу терпеливо дождалась, пока он посмотрит ей в глаза и на его лице появится понимание.

— Слушаю тебя внимательно. — Напарник энтузиазмом предсказуемо не воспылал, но сделал, как просят. — Чё задумала?

— Упражнение. Разум сильнее меча, а воля сильнее разума.

— Э-э-э?

— Мне стало страшно, когда она бросила на меня фриз. Испугалась до чёртиков, — ровно пояснила японка. — Это ненормально. Страх — сорняк, который из души надо выпалывать немедленно или оглянуться не успеешь, как кроме него ничего не останется.

— Не спорю и согласен, но не конца понял твои методические устремления, — озадачился блондин.

— Сейчас я её развяжу, — Шу кивком указала на напряженную Решетникову. — Потом моя подготовка против её ментального буста. Кулак в кулак, жёсткий встречный размен ударами.

— И чего ты рассчитываешь добиться?! — товарищ удивился. — Если такая необходимость, я её один раз могу отоварить, — он подул на свой кулак. — И всё. С достаточно высокой степенью вероятности. — В следующую секунду блондин замялся, — но душа не лежит. Знаешь, я изо всех сил стараюсь не брать на душу тот груз, который не по нраву.

— Я заметила, что ты всячески избегаешь бить женщин. Даже у себя на школьном дворе Егорычеву, хотя вот уж кому по яйцам надо было навернуть.

— Нет у неё яиц.

— Именно. А наподдать по ним надо, — констатировала такое очевидное азиатка. — Чего я хочу добиться от этой: она время от времени будет пытаться брать меня под ментальный контроль, как только начну её бить. Я, соответственно, буду пытаться это преодолевать. Если я проигрываю — ты останавливаешь поединок и я начинаю заново.

— Хренасе, аттракцион, — поёжился Ржевский. — В иных местах называется «яйца над пропастью». Ты не считаешь, что время не самое подходящее?! Молчу про место?!

— Я панически боюсь контроля менталиста. Как оказалось. Раньше никогда не отрабатывала, по определению перед ними беззащитна. Так жить дальше нельзя.

Партнёр на мгновение задумался, потом резко просветлел лицом:

— Так давай я дома Мадину попрошу?! Она же нам по факту тоже родной человек?! Понемно-о-огу, раз за ра-азом?.. — он с надеждой потер руки.

— Это само собой, но спарринг против тонфа не заменяет спарринга против нунтяку, — спокойно пояснила Норимацу. — Менталисты разные, наивно надеяться, что рисунок с одним — панацея от остальных.

— Ты не сильно ли глубоко копаешь?!

— Дим, честно. Наличие такого противника может стать для меня непреодолимой преградой, если в будущем не дай бог рядом не окажется тебя.

— Э-э-э.

— Пробелы в подготовке надо устранять сразу, как только ты их обнаруживаешь.

— Время не шибко подходящее, — повторил блондин, насупившись. — По содержанию не возражаю, но подобным образом трансформировать программу боевого выхода в, — он даже сходу не подобрал слова. — В не пойми что? В плане операции такого не было!

— А в жизни вообще почти всё возникает без плана, — пожала плечами японка. — Поможешь?

— Да куда я денусь, — обречённо махнул рукой потомок гусара.

— Не дуйся, — она улыбнулась. — Поставь себя на моё место.

— Это как?

— Представь, что ты на втором этаже Левого Берега встретил самую красивую тёлку в жизни. Слово за слово, она предложила тебе дать в ближайшем туалете либо в ближайшей переодевалке.

— О как. — Лицо товарища отразило нешуточный энтузиазм, возникший из ниоткуда.

— Ну. А сзади стоит Наджиб, которая действует на нервы и бормочет тебе, что дома нужно с какими-то бумагами работать. Портальная отчётность. — Шу мягко улыбнулась, потому что предполагала ответ.

— Вопросов нет! — уныние Ржевского резко перетекло в решительность. Он целеустремлённо поднялся со стола, о которой только что опирался задом. — Святое есть святое, тренируйся! Только давай какое-то ограничение по времени введём, а? — попросил он в последний момент. — Чтоб за твоим процессом самоподготовки эвакуацию безнадёжно не пробить?

— Всё равно лететь с помощью ранца, — Шу уже развязывала блондинку. — Вылетим через это окно, какая разница.

* * *

Как только сегодня закончатся все эти авралы, первым делом пойду общаться с Далиёй. А то что-то порыв души всё чаще над рационализмом верх берёт.

Наджиб говорит, аль-Футаим гораздо лучший психотерапевт, чем она сама, потому что принцесса глубже знает теорию.

Норимацу развязывает Решетникову, поясняя ей по-русски:

— Ржевский — слишком благородный рыцарь. Поэтому такие сволочи как ты регулярно выходят из воды сухими.

— Зачем тогда меня развязываешь?

Ух ты. А эта, в отличие от Мадины, по-японски через ментал уже на том уровне не сечёт — не уловила, о чём мы беседуем.

— Сейчас я буду тебя бить. Предупреждаю заранее: этим кулаком, — Шу подносит руку к носу собеседницы, — пару-тройку кирпичей я разбиваю. Попаду в тебя — отгадай, что будет. Особенно если по лицу.

— Зачем развязываешь? — Решетникова, косясь на меня, растирает запястья.

— Потому что я воин, а не палач, — серьёзно отвечает напарница. — У тебя есть шанс защититься — твой ментальный буст.

— Так может, не бей меня тогда? — секретарша из столицы что-то напряжённо просчитывает.

— Рада бы, но не могу: если оставить подлую змею типа тебя без наказания, ты будешь и дальше думать, что можешь творить зло безнаказанно. — Шу коротко въезжает по щеке блондинки открытой ладонью.

Неприятно, обидно — но это не боевая часть кулака. Поражающий эффект скорее на моральном уровне, не на физическом.

Пощёчина.

В глазах графини коротко сверкает ненависть, затем её кулак устремляется к животу Норимацу.

Странное зрелище. Большим идиотом я себя не чувствовал никогда в жизни.

Интересно, партнёрша по бизнесу сейчас мною нахально проманипулировала? Или это действительно очень важный элемент её подготовки? И использовать шанс на такую тренировку следует при каждом удобном случае?

Шу на чистом автомате ставит блок (удачно), затем копирует