Суррогатная мать - Сьюзен Спиндлер

– А с Дэном виделся?

– Ни разу с того дня, как они потеряли ребенка. – Адам нервно поерзал на стуле. – Не знаю, стоит ли. Что думаешь?

– Предложи ему выпить после работы, с глазу на глаз, по-мужски.

– А это не будет выглядеть так, словно я навязываюсь?

– Он всегда может отказаться, но не помешает поддержать контакт.

Адам улыбнулся.

– Это так по-американски. Я в жизни не поддерживал контакт. – Он сделал пометку в блокноте и зевнул. – А ты чем занимаешься?

Алекс ответила, что ничего особенно интересного не происходит. Она провела большую презентацию о разработанном ей новом программном продукте. Все прошло хорошо: генеральный директор поздравил ее, а ее босс обсудил возможное повышение. Уличные рынки завалены тыквами и яблоками, а парк Золотые Ворота усыпан кленовыми листьями. Скоро Рождество: надо купить билеты домой, может, и прямо сейчас. Она послала ему воздушный поцелуй и распрощалась.

Адам сочувствовал Дэну. После менопаузы у Рут стало реже меняться настроение, и ему стало легче. Но у Дэна все было в самом разгаре, и он принял на себя всю тяжесть несчастий Лорен. Он никогда не говорил об этом и не жаловался, но это было нелегко. Рут сказала, что ему несколько месяцев приходилось делать ей ежедневные уколы, он справлялся с перепадами настроения и брал на себя ужасное горе каждый раз, когда она теряла ребенка. Они с Адамом не были близки: футбол был их единственным общим интересом, а на матчах они говорили о работе и обо всем, что было в новостях. Адам всегда спрашивал о маме Дэна; у нее был рак, и она выздоровела, но Адам чувствовал, что все еще беспокоится о ней.

Он взял телефон. Он точно не знал, как стоит общаться с зятем. После нескольких попыток набрал:

Немного подумав, он добавил:

Он проверил свои входящие. Одно было от Алекс.

Другое было от Гая, его партнера по теннису:

И еще одно от Эмили касательно их дела.

Он включил компьютер. Ее электронное письмо, отправленное в половине первого, содержало десять вложений; он открывал их утром. Эмили была сокровищем: у нее был блестящий ум, и она работала за четверых. Иногда она выступала в роли его помощника в больших делах. У них выходила отличная команда. Коллеги ему завидовали, он знал это. В последнее время у них вошло в привычку задерживаться допоздна на пару вечеров в неделю, чтобы посплетничать, обсудить мелкие детали текущего дела и распить бутылку. Адам с нетерпением ждал этого: она безупречно пародировала судей, адвокатов и клиентов, он смеялся до колик. Было ясно, что она любила его и восхищалась им, это приободряло. Он старался вести себя правильно (и изо всех сил старался не представлять, каково это – перестать). Адам и Рут всегда были вместе – Эмили это понимала.

Индивидуальная консультация Рут была сразу после беседы с Лорен и Дэниелом. Помещение выглядело так же, как и другие в клинике, за исключением коробок с салфетками: две на журнальном столике и четыре упакованные в пластиковую пленку пачки на полу в углу. Она подумала, может ли отсутствие слез сыграть с ней злую шутку, и решила вести себя более эмоционально. Ванесса, психолог (высокая, худощавая, сорока лет, полностью одетая в коричневое), поднялась с оранжевого стула и протянула руку.

– Приятно познакомиться, миссис Фернивал.

– Пожалуйста, зовите меня Рут. Спасибо, что вы смогли так быстро нас принять.

– Не за что. Доктор Вассили объяснил, что ваш муж, – она взглянула на свои записи, – Адам, так? – придет позже, но все остальное мы сможем сделать сегодня. Когда мы с вами договорим, Лорен и Дэниэл присоединятся к нам на общей сессии, и потом будете свободны.

Ванесса вставила формы в папку, лежавшую у нее на коленях.

– В случаях, подобных вашему, многое из того, что мне предстоит пройти, будет формальностью, но мне нужно убедиться, что вы верно оцениваете все риски и готовы с ними справиться.

Ванесса спросила Рут о ее дочерях: как на ней отразились изменения в теле, изменилось ли отношение к младенцам и материнству? Как отреагировал Адам?

– Оба раза все прошло гладко – мне нравилось быть беременной, и Адам был так рад, что стал отцом. Он не особо ярко проявляет эмоции, но плакал, когда родились девочки. На самом деле мы оба вдоволь наплакались.

Рут описала, как они разделяли обязанности по уходу за девочками, как они с Адамом по очереди вставали по ночам и как он всегда делал больше, чем было нужно: они справлялись с этим как команда, и без его поддержки она не смогла бы вернуться к работе.

Консультант кивнула и вновь посмотрела в свои записи.

– У вас были другие беременности? Выкидыши, аборты?

– Выкидышей не было, и оба раза я забеременела очень быстро, это же облегчит имплантацию эмбриона Лорен?

Ванесса кивнула и сделала пометку. Рут колебалась, но они уже запросили копию ее записей в Национальной службе здравоохранения, так что было бы странно не упомянуть об этом.

– А когда я была подростком, у меня было прерывание беременности на раннем сроке, но все прошло гладко, иначе у меня были бы проблемы с девочками. – Она прикусила губу. – Но я никогда не обсуждала это с ними, и я бы не хотела, чтобы Лорен…

– Наш разговор конфиденциален, Рут, – сказала Ванесса. Она осеклась, склонив голову набок, обеспокоенно глядя на собеседницу. – Тяжело было, да?

Рут пожала плечами.

– Это вышло случайно, и я была совсем юная, другого выхода не было. Я ни о чем не жалею и не виню себя.

– Ваши родители знали? – Ванесса едва не переусердствовала со зрительным контактом.

Рут не сдержала смешок.

– Нет. Моя мать была крайне религиозна, и неисчислимое множество тем в семье было под запретом. Наверное, поэтому я и забеременела.

Консультант продолжала смотреть на нее в упор.

– А отец?

– Он был в курсе, но мы почти не общались, и вскоре после этого наши пути разошлись. Я и сама прекрасно справлялась.

– То есть вы были в полном одиночестве? – Ванесса пододвинула коробку с салфетками к Рут, и та едва справилась с желанием оттолкнуть их. – Вы говорили об этом с Адамом?