Наружное наблюдение - Оллард Бибер

смерти, но то, что предстоит тебе теперь, нельзя назвать жизнью. За тебя на тот свет отправилась другая. Мне это, конечно, все равно. А тебе? Как ловко ты разделалась с приятельницей!

Шметтерлинг принялась плакать. Маттиас схватил ее за волосы и не сильно ударил головой о стену:

– Не реви, дура!

Сквозь слезы она прокричала:

– Я же не могла предполагать, что так получится! Пусть бы лучше убили меня. Я шла на встречу с тобой…

– Заметь, не добровольно, а по моему приказу.

– Да, по твоему приказу, но шла. А ты в этот день заказал меня. Ты бесчестный и подлый человек.

– Ты шла, потому что боялась, что я обо всем расскажу твоему муженьку. Хотелось бы мне посмотреть на его физиономию, когда он все это услышит.

Маттиас заходил по комнатке. Иногда он бросал разящие взгляды на Шметтерлинг. И при каждом его взгляде она непроизвольно втягивала голову в плечи. Она понимала, что сейчас он никому ничего не расскажет и что ее жизнь по-прежнему подвластна ему. Он вдруг сменил тему:

– Только подумать! Ты не только хорошая стриптизерша, но и артистка. Как ловко ты придумала, чтобы уйти от слежки! Мой человек ничего не заподозрил. А этот, который за ним погнался, тоже ничего не понял?

– Я не знаю. Всего этого я уже не видела.

– Верно, верно. Ты уже была на пути ко мне, но я тебя в этот день уже не ждал, – Маттиас снова заговорил о больном для него вопросе. Он вычеркнул ее из своей жизни, но никак не мог смириться с тем, что вынужден был это сделать. Он, наконец, поставил точку:

– Итак, за тобой кто-то следил, и ты, естественно, не хотела, чтобы о твоих проказах узнал муженек. Ты устроила этот маскарад, и была убита твоя приятельница. В прошлый раз ты мне описала, как выглядели твои преследователи. Мои люди кое-кого выследили. Надеюсь, это не пустышка. Сейчас я покажу тебе, как они выглядят на самом деле.

Он достал из кармана пару фотографий и выложил их перед Щметтерлинг:

– Смотри внимательно и не вздумай финтить. Это те люди?

У нее не было причины "финтить". Она тогда видела этих людей впервые, ничем не была с ними связана и совершенно не понимала, кто приказал им следить за нею. Она взглянула на фотографии и сразу же сказала:

– Да, эти люди следили за мной. Но только в первый день их было двое. На следующий день был только мужчина.

– Которого ты обвела вокруг пальца! – завершил Маттиас и добавил. – А заодно подставила под пулю подружку!

Шметтерлинг снова зарыдала, а он забрал фотографии, еще раз слегка стукнул ее головой о стену и покинул комнатку, едва не стукнувшись головой о верхний косяк. Она услышала, как в замочной скважине повернулся ключ.

Теперь Маттиас был уверен, что розыском Шметтерлинг занимается частный сыщик. И этот будет за деньги землю носом рыть. А денег ее муженек не пожалеет. И если этот сыщик будет успешен, то он доберется до Маттиаса Штайна.

20

Утро этого дня отличалось от многих других тем, что он, заперев машину, не сразу направился в офис, а заглянул в газетный киоск. Он считал, что газетные сообщения о других преступлениях иногда могут навести на правильные мысли в отношении преступления, которым занимаешься ты. А он очень нуждался сейчас в этих правильных мыслях. У него не было ни одной зацепки. Если еще пару дней назад теплилась надежда подобраться к психопату через Монику Фишер или угнанную БМВ, то в это утро оставалось лишь признаться самому себе, что всякий след потерян. В голове, правда, вертелась мысль о поимке преступника "на живца", но он пока плохо представлял, как это осуществить. Как найти "живца", который с риском для себя согласится им быть?

Киоскер отдал ему несколько старых номеров "Бильда" бесплатно и пожелал на прощание хорошего дня. Макс не спеша подходил к своему офису, на ходу просматривая первый попавшийся номер газеты. В полутемном вестибюле отыскал свой почтовый ящик и забрал скопившуюся там почту. Он уселся на диванчик и, прикурив сигарету, стал перебирать почту. Ничего примечательного. Обычная корреспонденция: счета за разные разности, несколько специальных журналов, письмо из Швейцарии от деда Стафана (старик регулярно писал любимому внуку, хотя тот отвечал крайне нерегулярно). Последним в стопке оказался конверт без марки и какой-либо надписи на нем. Он открыл его первым. Всего половинка стандартного листа. Всего несколько строк, отпечатанных на принтере:

Не ищи больше стриптизершу. Она того не стоит.

Для тебя это может плохо закончиться.

Желание знакомиться с содержимым других конвертов пропало сразу. Ему еще ни разу никто не угрожал в связи с его расследованиями. Похоже, что пока он только подбирает ключик к логову этого психопата, тот знает о нем все. Добрался даже до его офиса. Как ему это удалось? Пожалуй, все очень просто. Моника Фишер в его руках и она вполне могла описать, как выглядели люди, которые за ней следили. Остальное – дело техники. Он набрал Мартину и велел ей срочно приехать.

Мартина сидела на диванчике с сигаретой в заметно подрагивающей руке. На коленях лежала записка из конверта без опознавательных знаков, которую она иногда подносила к глазам, словно желая отыскать там подпись писавшего. Макс вдруг пошутил:

– Ищешь обратный адрес психопата?

Она положила записку на колени:

– А вдруг это не от него?

– Может быть, писал это и не он, но кто-то по его заданию.

Она растерла сигарету в пепельнице и с явным сомнением на лице сказала:

– Неужели она все же видела нас, когда мы ее вели?

– Ты еще сомневаешься?

Лицо Мартины сделалось менее решительным, а голос стал тише:

– Ладно, допустим, что это так. Значит, она видела и меня?

– А как же иначе? Не ты ли шла со мной в обнимку по Везерштрассе?

Последние слова она пропустила мимо ушей и возбужденно спросила:

– Максик, так значит, и меня могут убить?

Он решил подыграть ее страху:

– Безусловно. Чем ты лучше меня?

Совсем упавшим голосом она ответила:

– Но я ведь только помощница, причем нештатная.

– Ну и что? Кто об этом знает? К тому же ты тоже извлекаешь выгоду из моих расследований.

– Какую?

– Мартина, ты меня удивляешь. А сюжеты для твоих романов? А гонорары, которыми я иногда наделяю тебя? Не так уж мало, моя писательница, – завершил он и расхохотался.

Ее лицо сделалось совсем серьезным:

– Твои шуточки здесь неуместны. Преступник может пойти на все, чтобы уничтожить следы.

– Верно. Но будем считать,