Кинжал Клеопатры - Кэрол Лоуренс

который о чем-то оживленно беседовал с другим человеком. Грузное тело Шустера мешало ей разглядеть, кто это был, пока она не подошла к ним. Повернув голову, она мельком увидела его спутника, что сразу же вызвало у нее неприятное ощущение внизу живота. Карл Шустер был погружен в беседу с Саймоном Снидом.

Элизабет ускорила шаг, отводя взгляд прежде, чем Снид смог бы поймать его. Она не собиралась доставлять ему удовольствие насмехаться над ней. И все же она задавалась вопросом, какую лапшу он вешал на уши Шустеру. Снид был потенциально опасным врагом, но у каждого были свои слабости – по крайней мере, она так считала. Ей просто нужно было выяснить это.

Большая часть состава репортеров отсутствовала. Ее коллеги были либо на задании, либо отправляли свои репортажи в соответствующие редакции. Большая, просторная комната была полупустой, и в этот поздний час единственными звуками были скрип карандаша по бумаге, смешивающийся с обычными уличными шумами, столь распространенными в Нью-Йорке. Устроившись за своим столом у окна, Элизабет могла различить слабый цокот лошадиных копыт и крики уличных торговцев, конкурирующих с карканьем чаек, налетающих со стороны гавани в поисках пищи.

– Свежие угри, подходите сюда, здесь свежие угри!

– Нга-га-гааа! Нга-га-гаа!

– Каштаны! Горячие жареные каштаны!

– Нга-га-га!

Элизабет выудила с полдюжины карандашей из ящика своего стола и разложила их перед собой. Первым делом с утра она всегда затачивала их, чтобы они были острыми, когда понадобятся. Ручки были неплохой альтернативой, но она не любила прерывать работу, чтобы заправить их, и находила карандаши более удобными. Склонившись над своим столом, она погрузилась в напряженную работу, поскольку крайний срок сдачи статьи поджимал. Отключившись от всех внешних отвлекающих факторов, она начала воспроизводить в памяти странные события последних двух дней.

Тело было завернуто в белую ткань и аккуратно погружено в яму, что напоминало о культе подношения богам. Странно то, что на первый взгляд оно не казалось неуместным, а наоборот, создалось впечатление, будто оно принадлежало этому маленькому священному уголку в огромном зеленом парке.

Час спустя она подняла голову, потянулась и отложила последний из своих карандашей, исписав каждый из них до дерева. Взглянув на часы, она увидела, что у нее осталось полчаса, хотя статья уже была переписана и готова. Элизабет зачеркивала и стирала слова, так яростно царапая их на полях, что надеялась, что редактор сможет их прочитать. Решительно встав со стула, она собрала свои бумаги и направилась к выходу. И лишь пробираясь сквозь море письменных столов, она поняла, что комната теперь почти пуста.

Кеннет Фергюсон сидел в рубашке с короткими рукавами, его пиджак висел на стенном крючке позади него. Его ноги были закинуты на стол, а из уголка рта свисала свежая незажженная сигара. Элизабет заметила, что в магазине А Кена он приобрел дешевую на вид бутафорию. Дверь была открыта, но она сочла неуместным заходить прямо в его кабинет, поэтому постучала в дверной косяк.

– А, мисс ван ден Брук! – сказал он, спуская ноги. – Входите, входите! Итак, что вы приготовили?

Рука Элизабет слегка дрожала, когда она протягивала ему статью, но Фергюсон, казалось, этого не заметил. Он нетерпеливо схватил ее и положил на стол. Склонившись над страницами, время от времени шевелил губами, пока читал. Она стояла посреди комнаты, наблюдая и прислушиваясь к тиканью настенных часов у него за спиной. В механизме было что-то странное; у них был другой ритм, так что вместо «тик-так» они звучали, как «тик-т-так», «тик-т-так». Она знала, что это всего лишь машина, но казалось, что она насмехается над ее попытками превзойти ожидания, которые не присущи ее полу, и сделать что-то важное в своей жизни.

– Так-так, – наконец произнес Фергюсон, стряхивая пепел с рукава. – У вас получился действительно стоящий материал, юная леди. Это целая история, включающая все жуткие элементы. Отчет коронера действительно весьма шокирующий. Возможно, заголовок должен гласить: «Вампир разгуливает по городу».

Элизабет нахмурилась.

– Что? Вы не согласны?

– М-м-м, сэр…

– Говорите громче! У нас мало времени, вы же знаете.

– Во-первых, вампиров не существует.

Фергюсон издал лающий смешок.

– Разумеется, их нет! Но ведь простой люд не знает этого, правда? Они верят во всякую чушь.

– Но мы не должны поощрять такое невежество.

– Вздор! Наша работа – продавать газеты, а не просвещать общественность.

– Почему бы нам не попытаться сделать их более образованными?

Фергюсон озадаченно посмотрел на нее, затем разразился приступом смеха.

– Ей-богу, вы не по годам умная девушка, надо отдать вам должное! Но просвещать общественность – в этом городе? С таким же успехом мы могли бы попытаться научить свиней летать!

– Я не понимаю, почему бы нам не попробовать.

– Давайте поступим так. Если вы придумаете подходящий заголовок, я подумаю над тем, чтобы использовать его вместо своего.

Элизабет посмотрела в окно. Она увидела отблески солнечного света на Ист-Ривер, низкие вечерние лучи, змеящиеся по острову, пока солнце опускалось за Нью-Джерси на западе. Чайки пикировали, каркали и хватали любую еду, какую только могли найти. Даже птицы в Нью-Йорке были хищными. Голуби воровали объедки на каждом углу улицы. Малиновки, воробьи и сойки рыскали по Центральному парку вместе с такими хищниками, как ястребы и совы, всегда находящиеся в поисках своей следующей добычи.

Она снова повернулась к Фергюсону.

– Как насчет «Дьявол-убийца охотится на беззащитную женщину»?

Он уставился на нее, затем дважды моргнул.

– Боже милостивый. Вы… вы…

– Что?

– Вы – женщина, ради всего святого.

– Мистер Фергюсон, я только что видела обнаженное тело жертвы убийства в городском морге. Неужели вы думаете, что из-за того, что я женщина, я – слабонервная?

– Очевидно, что нет. Значит, «Дьявол-убийца». Хорошо. Более того, такой заголовок поспособствует продажам газеты.

– Есть кое-что еще.

– Да?

– Мне кажется, я была свидетелем ее убийства.

Фергюсон выпучил глаза так сильно, что она смогла разглядеть крошечные кровеносные сосуды на его веках.

– И когда вы планировали рассказать мне это? – спросил он, его глазговианский[28] акцент усилился.

– Я не хотела этого делать, пока не была точно уверена.

– Так вы уверены?

Она рассказала ему все, чему стала свидетельницей, пока ехала в поезде, включая расположение здания. Несколько минут он молчал, пожевывая внутреннюю часть рта вместо окурка сигары.

– Понятно, – наконец сказал он.

– Должны ли мы включить это в статью?

– На данный момент – нет.

– Почему нет?

– Во-первых, я не хочу подвергать вас какой-либо опасности.

– Но мы могли бы просто сказать «свидетель»…

– А вам не кажется, что убийца вполне может предположить, что это были вы?

– Тогда как же мы поступим дальше?

– Будем писать