Гарри Тертлдав - Джо Стил - Гарри Тертлдав

чернила, как федеральные судьи принялись объявлять их неконституционными. Естественно, федеральные юристы обжаловали эти решения. Чарли никогда особо не жаловал федеральных юристов, но он знал, откуда те получали приказы.

Они тоже это понимали, а также то, на чьей стороне хлеба намазано масло. Каждый, кто работал на Джо Стила, понимал, какую выгоду несёт поддержание его хорошего настроения. Апелляции, выходившие из офиса генерального прокурора, были необычайно яростными и необычайно срочными. Программы, прошедшие во время специальной сессии Джо Стила, вылетали в сторону Верховного суда так, словно ими стреляли из орудий главного калибра линкора.

Верховный суд выслушивал аргументы обеих сторон и принимался за раздумья. С самого начала века, у демократов было лишь восемь лет, чтобы самим назначать судей Верховного суда. Всё остальное время Белый Дом находился в руках республиканцев. Герберт Гувер, может, и проиграл последние выборы, но Верховному суду было плевать. Для немалого числа судей, засевших в своей келье в Капитолии, даже Гувер был опасным либералом.

Поэтому Джо Стил в их глаза представал... а, кем именно? Нет, наверное, не Троцким. Нет, наверное, не Антихристом. Опять же, возможно. Сказать, что Верховный суд с подозрением относился к любым переменам в экономической жизни страны, было бы полным пренебрежением к превосходным формам языка.

Судьи отвергли один из законопроектов, связанных с пособиями - они заявили, что таким образом федеральное правительство превышает власть. То же самое они сказали о законе, регулирующем Уолл-стрит. И то же самое они сказали о законе, который ограничивал работодателей в мерах принуждения трудящихся.

Чарли добросовестно печатал статьи о решениях Верховного суда. Также он печатал статьи о реакции президента на эти решения. У него имелся доступ к ближайшим друзьям Джо Стила. И он этим доступом пользовался.

- Нет, президент не рад, - сказал ему Стас Микоян. - Президенту не нравится, что девять старых дурней пытаются подорвать восстановление.

- Я могу цитировать ваши слова? - спросил Чарли.

Микоян начал кивать, но остановился.

- Нет, пожалуй, не стоит, - с сожалением произнёс он. - Если они дойдут до этих самых девяти старых дурней, они на самом деле покажут президенту, как могут попортить ему жизнь.

Поскольку Чарли понимал, что Стас говорит всерьёз, то лишь хмыкнул и сказал:

- Таким вещам не учат на уроках обществознания.

- На уроках обществознания всё проходит гладко, - ответил Микоян. - Но сейчас мы не на занятиях по обществознанию. Мы, блин, в Вашингтоне. Как и эти козлы в чёрных мантиях.

Когда через пару недель Чарли беседовал в Белом Доме с Винсом Скрябиным, сразу после того как Верховный суд заявил, что федеральное правительство не имеет права совать свой нос также и в банковское регулирование, коротышка по прозвищу Молоток говорил ещё более откровенно, чем Микоян.

- Судьи пытаются пободаться с Джо Стилом? - сказал он. - Тогда им надо бы иметь лбы покрепче, чем мне кажется у них сейчас - вот и всё, что я могу сказать.

- Что может сделать президент? - спросил Чарли. - Верховный суд - отдельная ветвь власти. Пока они не начнут помирать один за другим, и он не сможет назначать своих людей, он не может заставить их признать его законы конституционными.

Скрябин откинулся на спинку вращающегося стула. Тот заскрипел. Лампа под потолком осветила линзы его очков в проволочной оправе. На несколько секунд они стали большими и жёлтыми, как у разъярённого филина, глазами хищника, а не человеческими. Когда он почёсывал коротко постриженные усы, то было похоже, что он чистит перья.

- Их никто не выбирал, - замогильным тоном произнёс он. - Если они считают, что могут препятствовать желаниям народа, им стоит передумать.

Он не имел в виду "желания народа". Он имел в виду "желания Джо Стила". Это не одно и то же, но Чарли понимал, что Скрябин никогда не признает этой разницы. Чего хотел Джо Стил, того же хотел и Молоток. Вот и всё.

- Что может сделать Джо Стил? - повторил вопрос Чарли.

Он не считал, что Капитолий подожгут и поджарят Чарльза Эванса Хьюза вместе с его товарищами в мантиях. Эта мысль промелькнула в голове, но он ей не поверил. "Майк поверил бы", - подумал Чарли.

Когда Винс Скрябин вновь подался вперёд к Чарли, он уже был похож на небольшого скромного мужчину, а не на нечто безмолвно парящее в ночи.

- Он с этим разберётся, - произнёс помощник с непоколебимой уверенностью в голосе. - Никто не остановит Джо Стила, особенно, когда он набрал ход.

Это было похоже на окончание интервью.

Перед тем как покинуть Белый дом, Чарли остановился, чтобы взять со стойки зонт - снаружи шёл дождь. Внутрь вошёл мордастый молодой человек с квадратной головой и отвисающим вторым подбородком, напоминая Чарли мастиффа. Его лицо было смутно знакомо, но Чарли так и не сумел вспомнить имя. Кем бы он ни был, на нём была остроконечная шляпа-федора и двубортный костюм, который никак не подходил его кряжистой фигуре.

- Прошу прощения - пробормотал он, закрывая свой зонт и ставя его за латунную стойку. Голос у него оказался, на удивление, высоким. Он поспешил по своим неведомым делам.

- Кто этот парень? - спросил Чарли у Скрябина.

Помощник Джо Стила слегка улыбнулся.

- Верите - нет, но его фамилия Гувер.

- Рипли этому бы точно не поверил*! - хмыкнув, произнёс Чарли.

- И всё же, это правда. Это следователь из министерства юстиции. А ещё он гораздо смышлёнее, чем выглядит. Единственное, о чём я порой задумываюсь, идёт ли этот ум ему же во благо.

Должно быть, это именно тот парень, о котором недавно упоминал Микоян. Его вид, действительно, скорее напоминал бульдога, нежели мастиффа, равно как и его работа.

- Что он здесь делает? - спросил Чарли.

- Я не знаю. - Скрябин пожал узкими плечами. - Президент пожелал его увидеть. Когда Джо Стил за вами посылает, вы приходите.

Последнее было, без сомнений, правдой. Сказать "нет" Джо Стилу было равнозначно говорить "нет" бульдозеру. Сказать, конечно, можно, но чем хорошим это для вас обернётся? Что же касается пожатия плечами Скрябина, Чарли воспринял его слова с недоверием размером с площадку для игры в поло. Зачем ещё нужен Скрябин, если не знать, что у босса на уме?

Разумеется, это знание и разговоры вслух - две разные вещи. Даже разговоры об этом с репортёром, которому в Белом доме благоволят, это не то, чего бы