Жестокая гвардия неба - Дмитрий Градинар

– Что, что случилось? – Фрост проклинал самого себя за то, что не стал посещать курсы корейского. Сейчас он не мог понять из сказанного на мостике ровным счетом ничего.

– Идет волна, – ответил вместо побледневшего помощника корейский специалист.

– Не просто волна, какое-то слово… – оправдал задержку с ответом помощник.

– Какое слово? Что за…

– Волна-убийца, мистер Фрост. Кажется, сейчас нас накроет.

Вскоре голос помощника капитана подтвердил сказанное инженером.

– Всему экипажу! – по-корейски, а после по-английски сказал Чжен Ир. – Через несколько минут встретимся с большим валом. Всем укрыться в помещениях и закрыть люки и двери. Боцман!

– Корабль к бою готов! – доложился боцман, компенсирующий собственный испуг показной бодростью.

– Мистер Фрост? Ваша аппаратура выдержит удар?

– Смотря какой, капитан.

– Самый сильный!

– Будем надеяться.

– Тогда надейтесь. И можете начинать молиться. Машина, полный ход!

«Хайтон Флип» задрожал, пол под ногами ожил и завибрировал. Танкер начал разбег.

Ульвар Гюнн являлся сертифицированным гидом-проводником. Сегодня ему предстояло отправиться с очередной туристической группой к подножию Геклы. Никаких признаков приближающегося извержения не наблюдалось, но облет оказался затруднен из-за дыма, выбрасываемого Геклой, и вертолетные экскурсии были отменены. Взамен всем оплатившим вторую часть экскурсии предоставили билеты на водное турне по Брейди-фьорду. Никто из туристов не протестовал, и все, что нужно было сделать Ульвару, – это развлекать их всевозможными рассказами, провести по привлекательным местам у подножия, а после вернуть группу к автобусу.

– И часто случаются эти выбросы? – поинтересовался один из экскурсантов.

– Гекла считается действующим вулканом. Она не спит. Так что над кратером постоянно присутствует дым. Сегодня дыма очень много, из фумарол на дне кратера выходит вулканический газ, так что вы все равно ничего не смогли бы увидеть.

– Это не опасно?

– Служба оповещения утверждает, что нет. Будем считать, вам просто немножко не повезло. Возможно, завтра ситуация изменится.

– А что такое фумаролы? – спросила самая юная участница группы.

– Трещины, из которых сочится вулканический газ.

Затем Ульвар рассказал об извержении Геклы, произошедшем в двухтысячном году. Про то, как столбы пепла поднялись на высоту нескольких километров, и о потоках лавы, сбегавшей по снежным склонам.

– Великолепное зрелище! Все это вы сможете увидеть, если приобретете диск с видеозаписями, сделанными как с земли, так и при обзорном облете.

– Значит, когда шло настоящее извержение, вертолеты летали? – тот же голос, что спрашивал о частоте выбросов.

Гюнн осмотрел скептика. Высокий худощавый господин приблизительно пятидесяти лет явно выделялся среди остальных. Не только явно выраженным немецким акцентом, но и полным отсутствием в его наряде исландского колорита. Все успели облачиться в толстые шерстяные свитера со знаменитым зигзагообразным узором, напоминающим северное сияние, и обвешаться кожаными ремешками с пастушьими колокольчиками. А тут лыжная куртка. Вместо высокой горловины исландского свитера – однотонный скучный шарф, на запястье швейцарские часы «Брегет».

Ну вот, подумал Гюнн, неужели так необходимо тратить время и деньги, чтобы сбежать из урбанизированного уюта, а потом вот так скептически брюзжать?

– Во время извержения облет проводился на удалении, а вообще все можно было увидеть, даже находясь в Рейкьявике, за столиком в кафе. Сейчас другое дело. Повышенная задымленность. Нет смысла летать на удалении от кратера, потому что нет опасности, и нет смысла приближаться к кратеру, потому что края окутаны дымом. Там сейчас полно серы, не помогут никакие респираторы. Пеший обход кратера сегодня невозможен. Вы меня понимаете?

Немец даже не удосужился снисходительно хмыкнуть. Тысячи туристов платили именно за вторую часть экскурсии, и все стремились как можно быстрее оказаться у кратера, чтобы постоять у края, заглядывая в черный провал. Что такое простая пешая прогулка в сравнении с возможностью заглянуть в преисподнюю? Немецкого туриста можно было понять.

– Уверяю, мы повидаем много чудесного! Необычайные гейзеры, следы прежних извержений. Завтра все может измениться, и вы обязательно побываете на вершине. Ну а если нет, Брейди-фьорд, с его лагунами и зелеными островами, – достойная замена.

Вот теперь высокий мужчина и хмыкнул.

Гюнн захотел подать какую-то колкую реплику, однако вовремя вспомнил, за что компания платит ему деньги, и потому промолчал. Похоже, не всем дано понять, что он всего лишь гид. Не он разжигает дьявольскую топку вулкана по утрам, не он составляет программы туров. Обиду пришлось проглотить.

– Сиреневый гейзер! Гейзер – радуга! А вот и лавовые скульптуры. Очертаниями они напоминают…

Через час группа подошла к небольшому ресторану, одному из прочих, раскиданных вдоль экскурсионных маршрутов. Навстречу двигалась другая такая же группа туристов, которую вела голубоглазая двухметровая блондинка, приятельница Гюнна.

– Привет, Ингела! Как у тебя?

– Привет, Ульвар. Туристы недовольны, что им не дали подняться к кратеру.

– Та же история. Неужели пилотам не хочется заработать сегодня пару тысяч евро? Покружили бы вблизи кратера. Фумаролы – вещь непостоянная. Подымят и успокоятся. А если появится просвет…

– Тебе не сказали? Наверху сильный ветер, здесь он не ощущается. Очень сильный. Поэтому пилоты решили заработать кучу денег в другой раз. Не хотят рисковать машинами и пассажирами.

– Сильный ветер? Странно, предупреждения не было.

– С утра началось. Не грусти, покажешь вершину, когда все успокоится.

Ингела, с присущей любой женщине проницательностью, угадала то, в чем не мог себе признаться Гюнн. Действительно, на самом краешке его души притаилась грусть. Оттого, что он не сможет поднять группу наверх, к кратеру, оттого, что даже после сотен восхождений и подъемов на вертолете все еще сохранялось желание постоять на краю провала. Наверное, потому, что Гекла для любого жителя Исландии почти как Фудзияма для японцев. Она священна. Гора – символ, гора – святыня, живая гора!

– Ладно, не буду грустить. Встретимся вечером у Руфи? Выпьем пива, будут танцы.