Черный вдовец - Ирина Успенская

– Он самый, – кивнул Людвиг, стягивая демонски неудобные резиновые перчатки.

– Твою мать! – было самым цензурным из всего, что изволил сказать герр генерал.

– Герман, вы оторвали меня от допроса, чтобы ознакомить с этой, несомненно, забавной идиомой?

– Разумеется! Шутник, твою налево! Какого демона ты не доложил, что тебя уже раз десять пытался завербовать Цветник?

Ответа ему не требовалось, поэтому Людвиг молча протянул Герману фляжку с успокоительным травяным отваром. Тот глотнул и скривился.

– Что за дрянь ты мне подсунул?

– Пейте, генерал, это от нервов. Герр Мессер прописал моей матушке.

– Лучше бы он ей яду прописал… – нахмурился Герман, но из фляжки все же глотнул. И даже рухнул на стул, только что оставленный писцом. – Итак, к новостям. Император Франкии умирает.

– Свежая новость, угу.

– Не перебивай меня! Итак. Старый скандалист не так давно смертельно разругался с Гельмутом, ты в курсе. Но Гельмут, да живет он вечно, все равно готов поддержать его наследника, лишь бы обойтись без войны.

Людвиг молча кивнул: все это они обсуждали сегодня вместо завтрака. Но раз Герману удобнее повторить, пусть.

– А сегодня со мной связался Черный Карлик. Неофициально. Как частное, мать его, лицо! И пожаловался, что некий некромант, не к ночи будь помянут, никак не хочет с ним сотрудничать. Даже выслушать отказывается! Недавно ценного сотрудника…

– …частного лица… – пробормотал под нос Людвиг.

– Сотрудника, говорю, с лестницы спустил. Не стыдно тебе?

– Никак нет, герр генерал! Служу Астурии!

– Не паясничай, герр полковник. Где твоя гибкость? Где чувство момента? А?

Людвиг бы ответил где, но сквернословить в прозекторской не любил. Это плохо влияло на магическое поле. Вон, зомби от ругани уже дергается и чуть не падает. Потому он промолчал. Герман не дурак, Герман и так понимает, где Людвиг видел гибкость, чувство момента и прочую политическую дрянь.

– Короче говоря, у них там творится… ладно, ладно. Не буду ругаться, уговорил. Итак… император окончательно впал в маразм. Д’Амарьяк не может обратиться к Гельмуту официально, да вообще ни к кому не может. Он, как глава Ордена, получил от императора строжайший запрет вмешиваться в августейшее лечение. И в дела политические – тоже.

Людвиг кивнул. Да уж, маразм прогрессирует.

– Но как частное лицо он подозревает, что доверенный лекарь старого хрыча имеет свой интерес. Вообще этого лекаря никто не видел и о нем никто не знает. Теоретически. А практически демоново отродье вот-вот загонит императора в могилу. Де Флер говорит, не сегодня, так завтра. Да, он тоже частное лицо. Добрый франк, который заботится о сохранности родины исключительно из альтруистических соображений.

– Каких-каких?

– Слово такое. Ты не знаешь.

– Я же просил не ругаться. – Людвиг укоризненно покачал головой. – И что эти альтруисты драные хотят от скромного, законопослушного некроманта? Который, между прочим, не предает родину, вступая в переговоры со шпионами.

– Помощи они хотят, чего же еще? По специальности. В частном порядке!

– Да понял я, что в частном. Но я, между прочим, состою на службе, и меня начальство так просто не отпустит.

– А ты не так просто. Ты на воды, здоровье поправить. Я тебе отпуск дам и даже премию выпишу. Или хочешь медаль?

Медаль Людвиг проигнорировал. Лучше уж премию, чем еще одну блестящую ерундовину, которой начальство предпочитало подменять денежное вознаграждение. Ибо кто ж откажется от чести в пользу каких-то там прозаических денег? А вот герцог Бастельеро и откажется. Из принципа.

– На воды, значит. Но сначала премию! – Людвиг с удовлетворением отметил, как Герман поморщился, но кивнул. – И что там, на водах, я должен сделать?

– Анимировать труп, что ж еще. Кронпринц не успеет до смерти отца, оппозиция уже готова к перевороту, но старого маразматика все боятся до медвежьей болезни. И как только трон опустеет, во Франкии такое начнется… ну, не мне тебе рассказывать. Так что создашь видимость грозно-могучего маразматика, главное, самодурствуй в меру. И поможешь обезвредить оппозицию. Встретишься с де Флером частным порядком, он введет тебя в курс дела. Кстати, от имени маразматика подаришь Гельмуту те самые рудники. Премию отрабатывать надо.

– А потом мне же их зачищать, да? Вот не было забот!

На этот раз Герман проигнорировал его возмущение. И ладно. Все равно Людвиг давно точил зуб на те рудники, то есть на обитающую там крайне интересную нежить. Вот будут рудники принадлежать короне, можно и экспедицию организовать. С хорошим бюджетом. Еще бы помощника себе найти, чтобы и с сильным даром, и с мозгами, и без любви к политике! Мечты, мечты.

– Что-то ты в самом деле выглядишь усталым. Закончил уже с этим? – Герман кивнул на жертву маньяка-убийцы. – Добыл хоть что-то полезное?

– Пустышка, – покачал головой Людвиг. – Ни демона лысого он не видел. Осторожные пошли маньяки, жертвам не показываются. Разве что упоминал каких-то бабочек. Возможно, зацепка. А так, закончить процедуру и можно звать ликвидаторов с огнеметами.

– Бабочек упоминал… ну хоть что-то. Заканчивай и отправляйся в отпуск. Начни его с обеда и визита к любовнице, тебе сегодня полезно, новобрачный.

Хмыкнув, Герман вышел, а Людвиг оглядел негодного зомби, вздохнул и позвал писца – пусть доделывает отчет, пока Людвиг будет упокаивать нежить.

Эх, опять бюргеры начнут жаловаться, что Оранжерея не чтит традиции и не выдает покойников для достойных похорон. А что делать, если любой анимированный Людвигом труп анимируется так хорошо, что потом его и Баргот в землю не загонит? Только жечь. Дотла. А если бюргеры будут возмущаться слишком громко… что ж, следующую нежить получат в полное свое распоряжение, и пусть не жалуются, когда достойный отец семейства прямо посреди церемонии выломается из гроба и начнет отплясывать.

Хех. Интересно, а что будет, если не сжигать франкского императора после анимации, а оставить им на память? Пожалуй, тогда к серебряным рудникам можно будет добавить целую провинцию. А то и две.

Дайто Баргот, чтобы эта мысль не пришла в голову нашему хозяйственному величеству! Кузен, он такой. Он может подложить соседушкам коронованную немертвую свинью.

Виен, Астурия. Вилла «Альбатрос»

Рина

Где-то тут был подвох. Среди всех этих роз, статуй и подобострастной прислуги Ринка отчетливо чуяла какую-то гадость.

На мгновение ей показалось, что гадость нашлась: когда ей представили коровообразную камеристку. Но Людвиг ее отослал, поступил как истинный джентльмен, и это-то убедило Ринку окончательно, что подвох есть.