Отряд тайных дел. Книга 2. Грамота самозванца - Андрей Посняков

– Верно, потому и долго, – согласно кивнул Иван.

И в этот момент распахнулась парадная дверь. И на улицу наконец вышел… нет, не Митрий, сначала какой-то важный сгорбленный старичок с небольшой бородкой, одетый в фиолетовый испанский костюм с большим воротником фасона «мельничий жернов», испанского же покроя шляпу с узенькими полями и тупоносые туфли, бывшие в моде, наверное, еще во времена правления доброго короля Франциска. За старичком показался румяный толстячок в рясе – кюре, а за ними уже шествовал Митька – красный, в разодранной рубахе и с заложенными за спину руками. За Митькой, крича, выскочила какая-то юная девица, тоже в рваной рубахе, а уж за ней – трое дюжих парней с угрюмо-непроницаемыми лицами.

– Ого, – негромко присвистнул Прохор. – Чую – нечистое тут дело. А не выручить ли нам Митьку? Сейчас, враз всех по мордасам…

– Подожди. – Иван поморщился. – Морды будем после бить, сперва выясним – что тут да как?

– Верно, выясним, – закивал Жан-Поль и, сдвинув шляпу набекрень, направился наперерез процессии.

– Бог в помощь, добрые люди. Боюсь показаться навязчивым, но хочу спросить: чем вам не угодил наш друг?

– Ах, это ваш друг, месье? – как показалось Ивану, довольно осклабился старичок. – А позвольте узнать ваше славное имя?

– Шевалье Антуан Мария Жан-Поль д’Эвре! – положив руку на эфес шпаги, с гордостью произнес нормандец. – А это мои друзья, дворяне и студенты Сорбонны. Так что там с нашим другом?

– Так вы, говорите, дворяне? – закивал старичок. – Это очень хорошо, очень… Всегда приятно иметь дело с благородными людьми, знаете ли. А я – Анри Батисьен, местный прево…

– Прево?! – Жан-Поль и Иван озабоченно переглянулись. – Может, поясните все-таки – при чем здесь вы, судейские?

– Пояснить? Охотно. Прошу за мной, господа. Только прошу вас пока не разговаривать с арестованным.

– Вот как?! Наш друг арестован? Интересно, в чем же его обвиняют?

– Вы все узнаете в доме старосты. Как раз туда мы и идем, – с улыбкой пояснил кюре.

– Ой, не нравятся они мне, – по-русски произнес Прохор. – Ой, кулаки чешутся… Эх, сейчас бы…

– Нет, Проша, никаких мордобоев! – резко осадил его Иван. – Не хватало нам еще затеять драку с представителями местного правосудия – этак ни до какого Кана не доберемся, а сгнием в какой-нибудь тюрьме. Здесь тебе не Русь-матушка, спрятаться негде. Придется играть по их правилам… по крайней мере пока не разберемся, в чем тут дело. А там – посмотрим.

Трое оглоедов – у каждого, оказывается, за поясом торчал пистолет! – отвели несчастного Митьку в амбар, расположенный около добротного дома, окруженного цветами, яблонями и шиповником. Похоже, здесь и проживал староста деревни.

– Прошу вас, господа, – обернувшись, учтиво пригласил прево.

– Что ж… – Жан-Поль обернулся и ободряюще подмигнул друзьям. – Зайдем.

Войдя в дом, прево кивнул хозяину – длинному сутулому мужику в черном камзоле и белых полотняных чулках – и незамедлительно уселся в предложенное кресло.

– Господин прево… – вбежав в комнату, неожиданно заголосила юница в изодранной рубашке, однако судейский чиновник осадил ее строгим взглядом:

– Подожди пока во дворе, Мари-Анж.

– Но, господин…

– Я сказал – подожди! Да не вздумай опять голосить.

Девчонка, видать не на шутку испугавшись старичка, проворно выбежала прочь.

– Понадобишься – позовем, – сварливо прокричал ей вослед прево и, повернувшись к приглашенным, пояснил: – Это Мари-Анж, потерпевшая.

– Потерпевшая?!

– Увы, господа… Да вы не стойте, присаживайтесь на скамью… Может быть, стаканчик вина?

– Охотно, но чуть позже. В чем именно обвиняется наш друг?

– В изнасиловании, господа, в изнасиловании!

– Что-о?!

Иван дернулся к шпаге, а Прохор, с угрозой сжав кулаки, шагнул к судейскому…

– Хочу вас предупредить, господа, что всего в трех лье отсюда находится сам господин губернатор с военным отрядом, – ядовито-насмешливо произнес старичок. – Не советую вам нарушать законы! Особенно вам, сударь. – Он посмотрел на Ивана, а затем перевел взгляд на Прохора. – И вам. Судя по выговору, вы ведь из Лангедока? А у нас здесь, на севере, не любят чужаков. Очень не любят. Так что не советую хвататься за шпаги и сжимать кулаки – потом горя не оберетесь. Думаете, зря угрожаю? А гляньте-ка в окно!

За окном из-за церкви показался небольшой отряд солдат – в кирасах и железных шлемах-морионах, с мушкетами и алебардами в руках.

– Это солдаты господина де Намюра, капитана ордонансной роты, – охотно пояснил кюре. – Остановятся на ночлег в нашей деревне.

– Ах, значит, так? – Жан-Поль закусил губу. – Вы, значит, посмели обвинить нашего друга, молодого дворянина, черт знает в чем? А не боитесь апелляции в Генеральные штаты?

– Апелляция – есть неотъемлемое право обвиняемого, – желчно проскрипел прево. – А чем выше суд, тем больше мороки. Сами знаете, дела иногда могут длиться годами. Даже в бальяже – уже не те сроки, что у нас.

– Что такое бальяж? – дернув Ивана за рукав, шепотом поинтересовался Прохор.

Юноша обернулся:

– Судебный округ. Включает несколько превотств.

– Да и наш бальи, господин Аршамбо, – невозмутимо продолжал старичок, – любит расследовать дела со всей тщательностью, вовсе не считаясь со временем. Так что лучше уж договариваться с нами…

– Как же с вами – если это не ваша подследственность?! – Иван показал все свое знакомство с законами Франции. – Насколько я знаю, изнасилование, в чем вы, я думаю, без достаточных оснований обвиняете нашего друга, есть не что иное, как самый прямой «королевский случай», сиречь – тяжкое, особой опасности преступление, вовсе не подвластное решениям суда превотства, да даже и бальяжа.

– Ого! – усмехнулся прево. – Вижу, вы разбираетесь в праве! Тогда должны знать и наказания. Ваш друг дворянин?

– Вне всяких сомнений!

– Тогда его ожидает солидный штраф и конфискация имущества. Как вы думаете, где штраф будет большим – у нас или в королевском суде? А, догадываетесь?! То-то… Ну, так что? – Судейский красноречиво пошевелил пальцами. – Будем договариваться или как?

– Что ж, – вмешался в беседу Жан-Поль. – Попробуем договориться. Но для начала хотелось бы выслушать потерпевшую и свидетелей.

– А вот в этом я охотно пойду вам навстречу, сударь! Эй, парни… – Прево высунулся в окно. – Давайте сюда потерпевшую.

В дом снова вошла давешняя растрепанная девчонка – светленькая, курносая, с заплаканными голубыми глазками. Этакая «мадемуазель невинность».

– Ну, Мари-Анж, – улыбнулся прево. – Рассказывай, как все было. Да сперва поклянись на Библии, что не будешь врать.