Аленушка и братец ее козел - Елена Вилар

К договору прикладывался график. На дату, указанную в правом нижнем углу, у некоего Артема показатель по любви достиг практически нулевой отметки, тогда как финансовое благополучие замерло возле десятки. Интересно, и как ему живется, богатому и одинокому? Всем известно, что любовь за деньги не купишь. Имея практически безграничные финансовые возможности, можно купить иллюзию, но когда твой хладный труп опустят в могилу, и дай бог, чтобы туда не подложили неучтенного бомжа, то мало кто всплакнет над твоей могилой, а вот радостно оскалится целая толпа потенциальных наследников. М-да… Деньги рождают иллюзию и сильно ограничивают свободу.

Переведя взгляд на другой договор, я увидела график обмена здоровья на богатство, затем – деньги на любовь, с шуточной припиской обеспечить шалашом. Чем дальше я рылась в бумагах, тем более идиотической представлялась мне вся эта биржа желаний. В ней невозможно было выиграть. Именно в том, что все изначально давалось в равной степени, и существовала гармония. Сегодня ты заработал больше денег, завтра купил своей любимой цветы, а послезавтра, лучась от проведенного волшебного вечера и сказочной ночи, кинулся на гору завоевывать новые карьерные вершины.

Все должно быть последовательно! Зачем же все эти люди так грубо вмешивались в свои судьбы? А главное, что с ними происходило потом?!

Прокручивая по кругу мысли, я меж тем все-таки раскладывала документы по разным стопочкам, придерживаясь той инструкции, что была изложена на листке, выданном мне Златой. Вот только конца и края работы я не видела. Хотелось есть, пить, но самое главное, нестерпимо хотелось в туалет. Переступить через себя и сделать это в ведро, что стояло в углу комнаты, я не могла. И проблема даже не в том, что это ведро, а в том, что я безропотно верила в закон подлости. Меньше всего я желала быть обнаруженной с оголенной откляченной пятой точкой, висящей над ведром.

Бесконечный, ужасно нудный и однообразный день. На мгновение мне показалось, что вчера в туннелях в присутствии виран было однозначно интереснее. Такими темпами я сама попрошусь в горячие точки ада.

Природа взяла свое, но, видимо, судьба сжалилась надо мной, и в момент, когда я радостно натягивала трусы на задницу, никто не вошел. Время потекло дальше, и, справив одну из нужд, я не решила остальных проблем. Спину ломило, желудок урчал, губы стали трескаться, а в горле давно уже пересохло. В какой-то момент мне показалось, что бумаг не становится меньше. Будто кто-то незаметно подкладывает все новые и новые горы. Разум шептал, что это от усталости сознание выдает такие немыслимые варианты, но глаза отмечали, что там, где еще минуту назад было пусто – кажется, было пусто, – сейчас возвышалась очередная стопка пыльных листиков.

Все! Больше не могу!

Встав и обреченно сделав пару шагов в центр помещения, я раскинула руки в разные стороны и заорала:

– Не могу больше!

Потом рухнула на колени, надрывно рыдая… Никогда еще я так не уставала, и никогда еще уныние и апатия не брали надо мной верх…

Дверь распахнулась, явив мужчину в плаще и маске. Ар вошел, медленно осмотрел фронт работы и, сложив руки на груди, произнес:

– Ты решила тут умереть?

– Нет, – резко выдохнула я, размазывая грязными руками слезы по щекам.

– Знаешь, что такое лень? – ехидно поинтересовался мужчина, я осторожно кивнула, напрягаясь от нехорошего предчувствия: – То, что я вижу, – это лень…

Я набрала в легкие воздуха, желая воспротивиться такой оценке моих трудов, но Маска поднял вверх руку, упреждая мой порыв.

– Вместе с ленью следуют уныние и отчаяние. Вся эта распрекрасная троица сегодня твои лучшие друзья. Если тебе с ними комфортно, можешь оставаться тут навсегда, но если тебе надоело, то соберись и прими жесткие решения. Хочешь домой? – лукаво уточнил мужчина, я нервно кивнула. – Тогда сразись с теми, кто стал твоими друзьями. В аду нет помощников! Просто запомни…

– Хватит! – прошипела я, поднимаясь с колен. – Хватит говорить загадками! Ты что думаешь, я дура? – взвилась я. – Что за бред?! Какая лень, какое уныние?! Я несколько часов разбираю эту макулатуру! Зачем, для чего?! Не уходи! – взвизгнула я, поняв, что мужчина медленно разворачивается. – Стой! Стой же ты!

Я кинулась за ним, но Маска растворился в пространстве. Был – и нет! Ударившись плечом о закрытую дверь, я обернулась, с ненавистью смотря на комнату, которая все больше походила на тюрьму. Но, как ни странно, злость сошла на нет, а вместо нее появилось странное чувство вины. Зачем я на него наорала, он ведь помочь хотел.

– Вернись… – прошептала я, прижимаясь спиной к двери. – Мне правда нужна помощь, очень…

Что он там говорил? Лень, апатия, или нет… Уныние и отчаяние. Да! Я как раз все это испытываю! Убить?! Хм, можно попробовать. Лень? Но я и так тружусь не покладая рук. Уныние? Правда, я расстроена оттого, что занимаюсь уборкой, которую терпеть с детства не могла, но тут начать и кончить. Отчаяние? Вот уж нет! Я еще им всем покажу, чего стою… Я разнесу их ад к чертовой матери! Они все еще пожалеют, что связались со мной…

Накручивая себя и вселяя боевой дух, я распихивала листы, не особо следя за тем, что и куда кладу. В итоге по внутренним биоритмам часа через полтора я рассматривала аккуратно сложенные папки на стеллажах и абсолютно пустую комнату. Задумываться о том, почему раньше не получалось, я не собиралась. Отряхнув руки и пыль с подола платья, я уже было направилась к двери, но вовремя заметила на противоположной стене пробегающий огонек, очертивший доселе невидимую дверку. Протянув руку, я коснулась поверхности и почти сразу же шагнула в коридор родной квартиры.

* * *

Прислушавшись к тишине квартиры, я направилась в ванную. Долго стояла под струями воды, смывая с себя пыль и грязь. А перед плотно закрытыми глазами стоял мужчина в маске и плаще. Интересно, что он прятал за маской? До иголочек в пальцах захотелось снять личину и посмотреть в его глаза не через темные прорези. А еще запах… Хвоя и чернослив, после его ухода именно эти ароматы придали бодрости и, как ни странно, злости.

Облачившись в пижаму, которую натянула на мокрое тело, я босыми ногами прошлепала в свою комнату. Усталость была сильнее голода. Рухнув поверх покрывала, я провалилась в сон…

…Сон, как липкая тягучая паутина, окутывал меня, не позволяя выбраться. Ночь, словно паук, плела нить и, раскручивая ее, будто лассо, пыталась накинуть на меня, чтобы еще сильнее привязать к иному миру, тому, что по ту сторону грез. Сил бороться с наваждением не было. Хотелось просто лечь, расслабиться и исчезнуть.

– Алена… – раздался едва слышный шепот.

Встрепенувшись, я попыталась открыть глаза. В голове было пусто, перед взором все плыло, а где-то там, на задворках сознания, играла тихая музыка, убаюкивая и обещая вечный покой.