Наши бедные богатые дети - Марина Мелия

Разве плохо, что мы хотим видеть своего ребенка лучшим во всем, всегда и везде и задаем ему высокую жизненную планку? У человека должна быть большая, значимая цель, тогда будет и стимул к развитию — с этим не поспоришь. Но если дети стремятся добиться успеха только потому, что хотят заслужить родительскую любовь, это может обернуться серьезными эмоциональными проблемами. Ребенок понимает, что главное — показать результат, а если не сможешь оправдать родительских ожиданий, будешь нелюбим, отвергнут. Чего бы это ни стоило, ты обязан быть (или на худой конец казаться) успешным, умным, удачливым.

А что в результате? Дети зарабатывают массу комплексов. Они будто заражаются перфекционизмом взрослых, принимают его, соглашаются с ним и становятся одержимы своими достижениями. В них теперь источник их самооценки: «Я то, чего я достиг».

Завышенные требования способствуют и усилению тревожности — дети воспринимают как провал все, кроме безоговорочной победы. Развивается так называемый школьный невроз: ученики начинают бояться вызова к доске, тестов, соревнований, публичных выступлений. Накануне контрольной одного тошнит, другой не может заснуть, а третий откровенно симулирует болезнь, чтобы не участвовать в очередном «состязании». Если участвовать все-таки приходится и он не выигрывает, все может закончиться нервным срывом или даже попыткой суицида. Нередки случаи, когда, получив на экзаменах «плохие» оценки — «четверки» вместо «пятерок», старшеклассники и студенты бросаются под машину или прыгают с крыши. К сожалению, в последние годы школьный невроз заметно помолодел, и теперь уже можно с полным основанием говорить о дошкольных неврозах.

Однажды ко мне на прием пришла мама пятилетнего мальчика. Она принесла с собой тетради, в которые ее сын каллиграфическим почерком выписывал цитаты из произведений русских классиков. Мама рассказала, как много занимается с сыном и каких успехов она добилась: «Мой мальчик заметно отличается от ровесников, он самый умный в группе. Уже давно бегло читает. Мы регулярно проверяем скорость чтения — на прошлой неделе набрал 98 слов в минуту. Он учит английский. Мы следим, чтобы каждый день он запоминал какое-нибудь новое слово. А еще наш вундеркинд часами играет в шахматы на компьютере». Тут она замялась и смущенно добавила: «Но он писается по ночам. Что мне с этим делать?»

Теперь даже в детском саду — состязательность и рейтинги, а значит, победители и отстающие. Представьте четырехлетнего мальчика, который стоит и переживает, пока его родители с пристрастием и дотошностью, достойными лучшего применения, выясняют у воспитателя, почему рисунок их сына занял не первое место. А потом устраивают ребенку «разбор полетов» — что он сделал не так и как выиграть в следующем конкурсе.

Стоит ребенку немного отстать в учебе, ему тут же нанимают репетитора, отсекая любые попытки справиться без посторонней помощи. Это только усиливает его тревогу и беспокойство. Возникает ощущение хронической неуспешности, снижается самооценка, он впадает в уныние, появляется страх не соответствовать, не достичь — так проявляется «синдром неудачника».

Американский психолог Карен Хорни выделяла три особенности невротического соперничества.

Во-первых, невротик постоянно сравнивает себя с другими, даже в ситуациях, которые этого не требуют. Он воспринимает жизнь как жокей на скачках, для которого имеет значение только одно — опередил он других или нет.

Во-вторых, он стремится всегда быть уникальным и исключительным. В то время как нормальный человек может довольствоваться относительным успехом, цель невротика — всегда полное превосходство.

В-третьих, невротика отличает скрытая враждебность, чрезмерное честолюбие, установка, что «никто, кроме меня, не должен быть красивым, способным, удачливым». Известие о том, что кто-то опередил его, может привести невротика в состояние слепой ярости.

Невротическое соперничество не мотивирует, а парализует. Обычно такие люди не могут не то что добиться успеха, но даже всерьез начать какое-нибудь дело. Сын одной предпринимательницы уже несколько лет пытается заняться бизнесом — во всяком случае разговоры об этом идут давно. Я спросила, как продвигаются его дела. Оказалось, что «воз и ныне там». Сначала молодой человек искал лучший в городе офис, потом поставил задачу собрать лучшую в мире команду, теперь ему необходим идеальный бизнес-план. Но дело почему-то не ладится: то помещение не соответствует необходимым требованиям, то сотрудники недотягивают до его уровня, то консультанты недостаточно умны, креативны и профессиональны. Он снова ищет, снова просит переделать, тратит и тратит деньги родителей.

«Он хочет, чтобы получилось что-то действительно выдающееся, а как попало ему не надо», — оправдывает его мама. Человек, не страдающий невротическим стремлением к совершенству, уже бы 20 раз попробовал, наделал ошибок и набил шишек, все бы исправил, начал заново, получил первый результат и пошел бы дальше. Перфекционист-невротик не может сдвинуться с мертвой точки — вдруг не достигнет идеала. Он похож на «великого охотника» из фильма «Обыкновенное чудо», который перестал охотиться из боязни, что промахнется и потеряет статус «великого». А сохранить его можно, только если ничего не делать и критиковать других.

И вот ребенок подрос, родители готовы «пожинать плоды своих трудов»: еще немного — и он прославится, что-нибудь изобретет, выиграет международный конкурс, попадет в сборную страны. Но после многих лет стараний, самоотречения все неожиданно начинает рушиться: талантливые, послушные, трудолюбивые дети больше ничего не хотят и не могут, от всего отказываются, катятся по наклонной вниз, превращаются в откровенных «лузеров» — они даже не «как все», а хуже всех. У одного нервный срыв, у другого глубокая депрессия, третий становится пациентом неврологической или психиатрической клиники, четвертый начинает воровать в магазинах, пятый подсаживается на наркотики.

В материаловедении есть такое понятие — «усталость металла». Даже у самого прочного материала есть свой предел выносливости. При чрезмерных нагрузках сначала появляются незаметные трещины, которые начинают расти и в конце концов приводят к разрушению, аварии, катастрофе. Поэтому, прежде чем нагружать конструкцию, специалисты проводят усталостные испытания и рассчитывают, какое максимальное напряжение она выдержит. Мы, понятно, никаких испытаний не проводим, а просто нагружаем и нагружаем детей, не задумываясь о том, что у них тоже есть свой «предел».

Представим, что ребенок карабкается в гору с рюкзаком. Когда рюкзак легкий, он поднимается быстро. Но вот на каждом привале мы начинаем подкладывать туда по кирпичу. Наконец ноша становится настолько тяжелой, что ребенок с трудом передвигает ноги. И когда до вершины уже рукой подать, он вдруг спотыкается, тяжеленный рюкзак увлекает его за собой, и он летит вниз с огромной высоты.