Козел и бумажная капуста - Наталья Александрова

— Ребята, — проговорила я, когда машина отъехала от тротуара, а ко мне вернулся дар речи, — чего вам от меня нужно? Вы меня, наверное, с кем-то перепутали!

Мой бледнолицый сосед чуть скосил на меня глаза, но ничего не ответил, хотя сам его косой взгляд был красноречивее любого ответа — таким от него повеяло холодом, что в этот жаркий летний день захотелось закутаться во что-нибудь меховое.

Тем не менее я решила предпринять еще одну попытку прояснить свое положение и снова заныла:

— Нет, ну, парни, вы меня определенно с кем-то перепутали! Я не «новая русская», выкупа никто за меня не заплатит, своих денег у меня кот наплакал, никаких криминальных секретов я не знаю, а в качестве девочки для развлечений я уже немножко старовата. Так, может, вы меня отпустите по-хорошему, а?

Бледнолицый головорез снова скосил на меня холодные глаза и прошипел:

— Я сказал — заткнись!

Но старший этого криминального трио, смазливый тип в темном костюме, повернулся ко мне с переднего сиденья и с не предвещающей ничего хорошего улыбкой произнес:

— Детка, нас интересует пропавшая машина, а ты о ней знаешь явно больше всех.

— Ничего ни про какую машину не знаю, — скороговоркой пробормотала я больше для порядка — и мне, и им все было понятно.

Бригадир снова гнусно ухмыльнулся и сказал:

— Так я и думал, но мы в дороге болтать не будем, привезем тебя к шефу, а там уже ты расскажешь все, что знаешь. И то, чего не знаешь, тоже расскажешь. Правда, Рахим?

Он подмигнул моему бледному соседу, и тот в ответ также улыбнулся. Это было зрелище не для слабонервных.

У меня по спине пробежала новая порция мурашек. Думаю, они спешно эвакуировались ввиду моей скорой кончины — как крысы эвакуировались с «Титаника», заметив вдалеке громоздкий силуэт айсберга.

Тем временем наша машина покинула тихий район, где на улицах почти не было движения, и, приближаясь к центру города, выехала на забитую машинами Фонтанку. Мы попали в пробку и двигались теперь короткими рывками по три-четыре метра за раз.

— Ну, Сева, блин горелый, — повернулся бригадир к водителю, — какого черта ты на эту гребаную Фонтанку свернул? Знаешь ведь, что здесь днем вечно пробки!

Толстый флегматичный Сева пожал плечами и пробурчал:

— Думал, проскочу, да вот влипли...

— Думал, думал! — передразнил его бригадир. — Шеф тебе устроит! Думал он! Эйнштейн нашелся!

— Ты чего, — неожиданно разозлился спокойный Сева, — ты базар-то фильтруй! Эйнштейном, блин, обзывает!

— Ладно, ладно, не горячись, — бригадир пошел на попятную.

Машина медленно двигалась в плотном потоке. Прямо перед ней ехал роскошный джип, сверкающий темным лаком. Неожиданно меня посетила некая идея. Конечно, ее осуществление было связано со значительным риском, но в моем положении все было рискованно, а хуже всего — спокойно сидеть в машине и ждать, пока меня привезут к загадочному шефу и приступят к серьезному допросу.

Я скосила глаза на своего соседа, бледнолицего Рахима. Он не дремал, поочередно бросая острые внимательные взгляды то на меня, то на окружающие машины. Воспользовавшись моментом, когда он смотрел в сторону, я осторожно запустила руку под полу своего жакета. Там в подкладку была вколота английская булавка — говорят, это помогает от сглаза. В сглаз я не особенно верю, но булавка тем не менее пригодилась. Отколов ее от подкладки, я спрятала ее в кулак и стала ждать подходящего мгновения.

Машины в пробке продвинулись еще на несколько метров, и, когда Сева собрался затормозить перед задним бампером джипа, я просунула руку с булавкой между передними сиденьями и воткнула тонкое острие в жирный Севин зад.

Он матюгнулся, резко дернулся вперед и вместо тормоза нажал на газ. Раздался скрежет рвущегося металла, звон стекла... наша машина с грохотом врезалась в сверкающий джип, джип, в свою очередь, — еще в одну машину... Я откинулась на спинку сиденья и замерла с абсолютно невинным скучающим видом.

— Ты что, совсем сдурел? — развернулся бригадир к Севе.

Тот хотел начать объяснения, но из покореженного джипа уже выскочили трое здоровенных «конкретных» качков и подбежали к нашей машине с явным намерением рассчитаться со своими обидчиками раз навсегда и полностью.

— Вы, козлы, что с нашим «Крузером» сделали! — орал главный из приближающейся бригады. — Мы, блин, на стрелку ехали, как люди, а теперь, реально, только на свалку можно в таком виде пилить! Вы, конкретно, сейчас за все ответите!

— Эй, пацаны, — подал голос «наш» бригадир, — остыньте! Вы на стрелку ехали, а мы что — просто так катаемся? Что вы, блин, сразу быковать начинаете? Поговорим по-хорошему! — Он распахнул дверцу машины и выбрался навстречу разъяренным коллегам. Рахим открыл свою дверь и настороженно следил за развитием событий, готовый вмешаться в нужную минуту.

Другого такого удачного момента мне могло не представиться: бандитам было не до меня, а дверца машины с моей стороны явно не была заперта — поскольку, как я знала, в таких иномарках центральный замок открывает и закрывает все двери одновременно.

Я резко распахнула дверцу, пригнулась и выскочила наружу. Рахим выругался и бросился в погоню за мной, но ему пришлось обегать вокруг машины, к тому же я бегаю очень хорошо, и пока он бежал, я уже добралась до тротуара и припустила в сторону ближайшего проходного двора. Бросив взгляд через плечо, я увидела, что Рахиму преградил дорогу один из доблестного экипажа пострадавшего джипа — похожий на платяной шкаф субъект с редкостно тупой физиономией. Дискуссия намечалась весьма увлекательная, так что Рахиму теперь было явно не до меня, и я могла не опасаться погони.

Тем не менее я пробежала проходным двором, пересекла какой-то переулок, сделала еще несколько петель, как удирающий от охотников заяц, и наконец подбежала к какому-то подъезду, довольно запущенному, но с виду вполне безопасному.

С разбегу я заскочила в распахнутую дверь и перевела дух. Было невыносимо грязно, воняло мочой, причем не только кошачьей. Так всегда бывает в подъездах, которые не запираются на кодовый замок.

Спотыкаясь и повиснув на перилах, я поднялась на четвертый этаж, потом на пятый. На площадке пятого была только запертая дверца на чердак и маленькое пыльное окошко с непропорционально широким подоконником. На него-то я и уселась, подстелив предварительно валявшуюся тут же газету. В сумке нашлись сигареты и зажигалка. Этого как раз мне и не хватало. Затянувшись глубоко, я облокотилась на стену, отдышалась и задумалась.

Подумать было о чем. Положение у меня было аховое. Но, чтобы не расстраиваться еще больше, я решила разложить все по полочкам, подсчитать плюсы и минусы и определить, чего больше. Если больше плюсов, то нужно приободриться, держать хвост пистолетом и бороться. Если же больше минусов, то не стоит и пытаться.

Итак, приступим. К минусам своего положения я отнесла нападение бандитов, отсутствие сильного мужского плеча, на которое я могла бы опереться, и широкой спины, где я была бы как за каменной стеной. Далее, несомненно, к минусам следует отнести временную потерю жилплощади, потому что появиться в собственной квартире в данный момент было бы смерти подобно. Я могла бы еще внести в ту же графу убийство Пашки и требования неизвестного шантажиста вернуть ему Пашкин блокнот, о местонахождении которого я не имею понятия, но в свете последних событий все, что случилось в роковую ночь с пятницы на субботу, отодвинулось на второй план.