Кодекс Крови. Книга IХ - М. Борзых

его. Тот аж загорелся от возможности пошуметь. Так на полигоне два кратера новых и появилось, а мы обзавелись лёгкой глухотой.

Когда улеглись пыль и грязь, а с полевого тактического щита счистили гранитное крошево, ТриПэ нахмурился и достал из кармана мобилет. Набрав короткий номер, он, дождавшись ответа, выдал просто феерическую тираду на армейском народной языке, общий смысл которой сводился к тому, что некий друг ТриПэ, явно был замечен в нетрадиционных сексуальных отношениях с баранами, ослами и прочей не шибко умной живностью, раз на старость решил себе заработать продажей артефактов собственного изготовления на чёрном рынке. Далее страсти немного поутихли, и начались уже вполне профессиональные обсуждения деталей артефакта, после чего на другой стороне отчётливо прозвучало:

— Так это музейный образец моей криворукости! Я его на память родной магической академии подарил!

Вот тут уже знатно прихерели мы с ТриПэ. Это кто же такое на память дарит? Да ещё и оставляет в доступе у студентов?

Тут уже трубочку взял я и прихерел повторно. На той стороне оказался не кто иной как Владыко. Выслушав мои вводные, он обещал разобраться самостоятельно, чтобы очистить своё доброе имя. Уточнив, когда свадьба, один из сильнейших боевиков-универсалов империи пообещал преподнести уже настоящий подарок от него лично, найдя виновных. Не доверять столь мотивированному человеку смысла не было, потому я заинтересовался авторством второго артефакта. Там был назван некто с именем, весьма схожим по произношению с Вынь Хунь Чань или как-то так. Дальше разберёмся. Для разнообразия, Вынь был даже не из Японии, а из Китая, и это в какой-то мере напрягало.

Кроме того, на наших подарках успели потренироваться не только артефакторы. Собаки или некто на них очень похожий нанюхали ядовитые духи, несколько отравленных предметов одежды, предназначавшихся невесте, и даже три горшка с цветами. Но те с маниакальным азартом заграбастал Игнат, занимающийся в Хмарёво определением и унификацией алхимических ингредиентов. Игнат недавно вернулся из командировки с отрядом кровников. Они обеспечивали безопасность изнанки графа Майского и оценивали её перспективность в части поставки алхимических составляющих. Так вот, увидев цветочки, Игнат едва не запищал от радости, и это здоровый серьёзный мужик.

— Да вы знаете, сколько такое счастье в горшках стоит? — прижимал он к себе горшки, при этом лицо его было прикрыто респиратором с трубкой. — Да мы за ними уже полтора года гоняемся, а тут подарили! Сами! С ними зелья делать можно по триста тысяч за порцию! А тут! Это самая лучшая охота! Не убивайте их пока, Михаил Юрьевич! Ну везёт же! Может ещё чего интересного и полезного подарят, а?

Но постоянно нам везти не могло. В один из дней, когда Кирана с Ксандром ездили по складам и закупались оптом на нужны родной изнанки, на них напали. На мой взгляд, нападение было настолько бестолковым и непродуманным, что кровники с лёгкостью его бы отразили, если бы в дело не вмешался посторонний.

* * *

Иван Григорьевич Кречет одёрнул жилет на новом костюме-тройке и вышел из автомобиля. Чувствовал он себя превосходно. Ему казалось, что он не идёт по земле, а парит над ней, настолько необычным было чувство лёгкости после скинутых за месяц килограммов. Если бы кто-то ему сказал, что отказ от алкоголя, курения и обжорства так преобразит его всего за месяц, Иван Григорьевич не поверил бы. Однако факт оставался фактом.

Процедуры у Подорожникова, физические нагрузки и тренировка силы воли возымели шикарнейший эффект. Вместо престарелого грузного жирдяя с одышкой и обильным потоотделением в зеркало на него смотрел подтянутый мужчина с карими глазами и тёмной шевелюрой, едва намечающимся вторым подбородком и лёгкой небритостью. Как сказали, последний писк моды.

Иван Григорьевич не просто так чуть ли не в первые за время траура покинул особняк. Добившись удобоваримого результата во внешности, он решился пойти на сближение с новой княгиней Виноградовой. Его ключиком к могуществу и процветанию. Судя по гравюрам, девица была хороша собой, потому Ивану Григорьевичу пришлось попотеть, дабы не титулом единым очаровывать барышню. Злые языки трепали, что Андрюшкой– задохликом она не заинтересовалась, но Ваня как раз-таки и не был тщедушен. Сейчас, хоть и не находясь в своей лучшей форме, он уже мог похвастаться очень даже приличной фигурой.

Однако идти нахрапом Иван не стал. Ему было доподлинно известно, что женщины страсть как любили жалеть и спасать мужчин, этакий синдром санитарки у них был записан на подкорке. Вот именно им племянник императора и планировал воспользоваться. Отследив перемещения княгини с каким-то бородатым белобрысым бугаем, наверное, охранником, Иван Григорьевич выбрал прекрасный момент для знакомства.

Где-нибудь на складах, куда неизменно моталась неугомонная девица, он поможет отбиться ей от нападения. Затем как спаситель навестит её, где поведает о своём вдовстве и благом намерении открыть женскую кавалерийскую школу. Поговаривали, что эмансипация нынче модна в высшем свете, а кому как не целой княгине поддерживать сие новое течение своим примером.

У Ивана Григорьевича даже легенда имелась. На склады он прибыл заказать недостающие расходники для новой школы. В мыслях расписав себе идеальный план, Ваня не сразу понял, когда всё пошло прахом.

— Не дайте им уйти, их нужно допросить! — кричали из ниоткуда появившиеся бойцы в военной форме, скручивая проплаченных Иваном нападающих.

Допроса нужно было избежать любым путём, чтобы отвести от себя подозрения. Иван Григорьевич прокричал какую-то пафосную лабуду о спасении прекрасной барышни и швырнул одно из самых сильных своих заклинаний, огненное кольцо, которое должно было изничтожить нападавших, ну и защитничков заодно, и возвеличить Ивана Григорьевича.

Но всё снова пошло наперекосяк.

— Стой, идиот! — заорала не такая уж и прекрасная дама, при ближнем рассмотрении имеющая татуировки на лице и множество шрамов. — Не смей!

Но волна уже разошлась, набирая силу.

Половина лица девицы полыхнула огнём, и кольцо стало гаснуть, так и не добравшись до своих целей.

«Ах ты, сука! — роились мысли в голове Ивана Григорьевича. — Неужели семёрка, как и я? Перехватила технику? Но как⁈»

Его фиаско всё приближалось, и бедному «спасителю» ничего не оставалось, кроме как выдать серию огненных шаров по ближайшим ёмкостям с чем-то взрывоопасным. Уж себя-то и девицу накрыть огненным щитом он сподобится.

Когда ёмкости рванули, Ваня понял, что слегка перестарался. Жар и пламя вырывались из-под его контроля и ластились к княгине, вокруг которой разрасталась ледяная сфера.

«Следы подчистил, а жизнь дороже!» — подумал племянник императора, пробираясь под огненным щитом к ледяному убежищу.

Внутрь его впустили, но взгляд