Любимые забавы папы Карло - Дарья Донцова

Володя ругался с сыном, пару раз выгонял егоиз дома, а толку? Петька не обращал на родителей никакого внимания. Внешне онсильно отличался от всех Поповых. Одевался в американские джинсы и водолазки,курил импортные сигареты, носил длинные, прикрывающие уши волосы, слушалзападную музыку и вообще вел чуждый советскому человеку образ жизни. Врезультате из училища Петьку тоже вышибли. Володя даже обрадовался подобномуповороту событий.

– Вот заберут тебя в армию, –воскликнул он, – отправят на подводную лодку, живо нормальным станешь!

Петя расхохотался отцу в лицо:

– Меня? Во флот? Да никогда!

– В нашей стране, – нахмурилсяотец, – если молодой человек не получает образования, то он обязан служитьРодине.

Петя скривился:

– Я болен, таких не призывают. Белыйбилет получу.

– Ты? – изумился Владимир. –Каким образом?

– У меня порок сердца, – с самымсерьезным видом заявил Петька.

– Откуда? – разинул рот отец-врач.

Сын снисходительно посмотрел на глупого предкаи пояснил:

– Это только ты можешь в говнодавах и виндийских джинсах разгуливать, положив сигареты «Дымок» в карман. Кое-комуохота иметь качественную обувь, фирменные трузера на зипперах[3]и американские сигареты. Вот они мне и помогли, диагноз поставили, потому что ялюдям весь этот кайф приношу. Так что армия мне не грозит.

Володя схватился за сердце, с Петькой он послеэтого разговора общаться перестал. Скоро младший сын съехал неведомо куда.

Вера жаловалась долго, она нахваливала Мишу иистово ругала Петю. Из ее слов выходило, что один мальчик у нее получилсяпросто замечательный. Мишенька, правда, пока особо не проявил себя, но еготаланты еще раскроются, а вот на Петьке клейма ставить негде!

Излив душу, Вера ушла. Зина оченьобрадовалась, когда за Поповой захлопнулась дверь. Разговор-то получилсятягостный, и Зина тогда подумала: «А может, хорошо, что мы с Игорем вдвоем?» Уоставшихся с ней в одной квартире Коли и Светы Малина дела тоже шли не слишкомхорошо. В принципе, эта семья могла быть счастливой, если бы не привычкаНиколая Малины уходить в запой.

Приятный, интеллигентный, тихий Коля, войдя вштопор, превращался в зверя. Мог сломать мебель, избить до полусмерти жену исына и устроить пожар. Протрезвев, он хватался за голову, извинялся и снова жилтихоней. Со временем светлые промежутки становились все короче, периоды буйствадлинней. Николая уволили с работы, и в конце концов он умер от цирроза печени,попросту утопил себя в водке.

К сожалению, Эдику достались гены алкоголика.

Баба Зина замолчала, но Ванда поняла, чтостаруха чего-то недоговаривает, и сурово сказала:

– Раз уж начала, то болтай до конца.

Соседка вздохнула:

– Чего уж там, рано или поздно все равноузнаешь. Тебе Эдька что про первую жену рассказывал?

– Умерла она.

– Правильно. А с чего?

– Ну… не знаю.

Баба Зина перекрестилась.

– Ладно, расскажу, но ты меня не выдавай,а то Эдька осерчает. Он ведь все отсидел, что суд дал!

– Какой суд? – дрожащим голосомспросила Ванда.

Старуха снова осенила себя крестным знамением.

– Клавка, жена Эдика, оторви и бросьбыла. Он на ней сразу после смерти матери женился. Похоже, и не любил вовсе,взял на хозяйство, ну там постирать, прибрать, жрачку приготовить. Думал, женао нем заботиться станет, насмотрелся на свою мамку, та вечно то с кастрюлей, тос тряпкой.

Ванда сидела ни жива ни мертва. Зинарассказывала о давно прошедших событиях так, как будто они случились вчера,ясной памяти бабки мог позавидовать молодой человек.

Мать Эдика умерла, когда парень был на второмкурсе института. Сначала юноша растерялся, а потом быстро женился на студенткеКлаве Забойко. Любовью, похоже, в отношениях молодоженов и не пахло. Малинаискал в супруге бесплатную домашнюю работницу, а Клаве, уроженке крохотногогородка с малопоэтичным названием Сысь, хотелось получить московскую прописку.Кстати, подобные браки, основанные не на быстро затухающем пламени любви, а нахолодном расчете, как правило, получаются на редкость прочными. Но у Эдика иКлавы жизнь не задалась сразу. Ни муж, ни жена не собирались себя ни в чемограничивать. Клава приходила домой около трех утра, чаще всего до подъезда еедоводили посторонние парни, а Эдик пил без просыху. Зина только вздыхала,она-то понимала, что добром ситуация не закончится. Так и вышло.

Пьянице учиться недосуг, вот Малину и вышиблииз института, а через некоторое время вручили ему повестку в армию. Эдикпригорюнился, а Клавка даже не скрывала своей радости. Она-то хоть и бегалазадрав хвост по вечеринкам, но сессии сдавала успешно. Перспектива остаться надва года одной, без уже опостылевшего за короткое супружество муженька,настолько вдохновила Клаву, что она предложила устроить Эдуарду шикарныепроводы. Малина, не упускавший момента повеселиться, мигом согласился.

Что случилось потом, баба Зина точно не знает.Накануне праздника Эдик пришел к соседке и сказал:

– Слышь, теть Зин, мы тут ребят соберем.

– Гуляйте на здоровье, – разрешилаженщина, – проводы в армию дело святое, а я на вечерок к своей подружкесмотаюсь, не хочу вам мешать.

– Оставайся, – предложилЭдик, – выпьешь за мое здоровье.

– Рюмочку опрокину, чтобы тебе хорошослужилось, – согласилась соседка, – а потом утопаю.

Вернулась Зинаида за полночь, на последнемпоезде метро. Она полагала, что шумная компания давным-давно разбрелась посвоим квартирам. Но Зина фатально ошибалась. Когда она вошла в дом, тот былполон абсолютно трезвых людей в милицейской форме. Во время веселой вечеринкислучилось несчастье: пьяная Клава выпала из окна и разбилась насмерть.

На следующий день Эдика арестовали. Одна издевчонок, Рита Семина, принимавшая участие в гульбище, сообщила следователю,что видела, как супруги Малина страшно поссорились. Сначала Эдик и Клаваподрались, а затем муж выкрикнул: