Любимые забавы папы Карло - Дарья Донцова

– Не глупи, не восемнадцать лет тебе,останешься без мужика вековать. Эдька нормальный, урок на всю жизнь усвоил, вобычное время тихий. Даже хорошо, что он запойный. Другой каждый божий деньквасит, а этот лишь два раза в год, считай, повезло тебе.

– Страшно, – рыдала Ванда, –вдруг и меня…

– Клавка сама виновата, – вздохнулабабка, – вечно нарывалась! Сколько раз я видела: нажрется и давай мужащипать – и дураком обзовет, и идиотом, и кретином. Тычет в него язык, тычет…Тут святой не выдержит, не то что Эдька. Допихает она его, до ручки доведет,так он вскочит, схватит ее за шею, к окну подтянет, перегнет и шипит:

– Ну, чего притихла? Ща вниз скину!Говори давай, какой я дурак!

Воспитывал он ее так, на самом делескидывать-то не собирался. Небось просто в тот раз оба пьяные сильно были,Клавка языком размахалась, а у Эдьки руки дрогнули, слишком сильно он жену изокошка выпятил, а потом не удержал. Ты его не дразни, перетерпи запой и живидальше счастливо.

– Что ж вы в милиции-то правду тогда несказали? – прошептала Ванда.

Зина объяснила:

– Так дома меня не было, я ничего невидела, так, догадываюсь. Потом, кто мне Клавка? Чужая да пришлая, противнаядевка была, царствие ей, конечно, небесное. А Эдик свой, вроде племяша он мне.Ясно?

Ванда прорыдала всю ночь, потом, обретяспособность трезво мыслить, решила послушаться старуху. Эдик и впрямь большуючасть времени был золотым, а в дни запоя ей просто нужно сидеть тихо, тем болеечто «неприятность» приключалась с супругом как по расписанию: в конце марта и вначале ноября.

Может, вам это покажется странным, но Эдик сВандой жили душа в душу. Жена сделала все, чтобы привязать к себе мужа: хорошоготовила, чисто убирала, ловко вела хозяйство, ухитряясь откладывать настарость. После запоев никогда не «щучила» свою половину, а заботливо варилаотощавшему супругу жирные, мясные супы. Работали они вместе, и Вандастарательно приглядывала, чтобы кто-нибудь не начал соблазнять Эдика бутылкой.Если же их звали в гости, то Ванда молча наливала Малине в рюмку минеральнуюводу. Эдик с женой не спорил, был ласков, мог купить ей просто так, без повода,шоколадку. И всегда подносил к праздникам подарки, правда, не слишкомизысканные, дарил нужные вещи, типа электрочайника или мясорубки. Но Ванда необижалась, денег у них было мало, нечего их по пустякам растренькивать, ипотом, «мне не дорог твой подарок, дорога твоя любовь».

Представляете теперь, как обозлилась Ванда,когда однажды, придя домой с ночной смены, обнаружила Эдика вместе снезнакомым, улыбчивым мужиком. Может, она и не стала бы поднимать скандала, нона столе стояла почти пустая бутылка водки и нехитрая закуска в виде косонарезанной «Докторской» колбасы. А Эдик, недавно вышедший из очередного запоя,сидел с сильно раскрасневшимся лицом. Поняв, что супруг наливаетсягорячительным вне расписания, Ванда ощутила приступ неуправляемой злобы.

Чеканя шаг, она подошла к столу, схватилабутылку, вышвырнула ее в окно и рявкнула:

– С ума сошли!

– Э… э… прекрати, – растеряннозабормотал муж, никогда ранее не видавший жену в подобном состоянии.

– Офигел, – завизжала Ванда иповернулась к гостю: – Ты ваще кто?

– На одном поле не срали, не тыкаймне, – раздалось в ответ.

– Убирайся! – затопала ногами Ванда.

– Ты тут хозяйка? – усмехнулся нагломужик и глянул на Эдика. – Чего своей бабе позволяешь? Ладно, если не кодвору пришелся, уйду. Не знал, что меня здесь так встретят!

– Сиди, – отрезал Эдик, – этоона сейчас умотает, если язык не прикусит.

– Пусть за новой бутылкой сходит, –предложил гость.

– Ванда, живо, – прикрикнулМалина, – двигай на рысях! Да купи хорошую, не жмоться!

Сначала Ванда разинула рот, до этого моментасупруг никогда так с ней не разговаривал. Но через секунду она сообразила, чтоЭдик просто решил покрасоваться перед не пойми откуда появившимся мужиком, иразозлилась до полной потери самообладания.

– Фиг тебе, – выкрикнула она, –ишь, придумали ханку жрать среди бела дня!..

– Не уважает, – констатировалгость, – ни в грош, Эдька, тебя баба не ставит.

Ванда подлетела к нагло улыбающемусяпакостнику, хотела спихнуть мерзавца со стула, но тут чьи-то железные рукисхватили ее за шею и поволокли к окну.

Дальнейшее Ванда помнила с трудом. Кто-топерегнул ее через подоконник, почти свесил из окна и голосом Эдика сказал:

– Запомни, сука, мне перечить нельзя. Иеще, раз обидела Мишку – обидела меня, усекла? Ща швырну вниз, и делу конец,сама виновата.

– Отпусти ее, – раздалось из глубиныкомнаты – еще мараться о дуру!

Внезапно железная хватка ослабла, Вандаотпрянула от подоконника и опрометью бросилась в комнату к бабе Зине, где ипроревела до ночи. Она не видела, как ушел гость. Эдик же почему-то не вошел взапой. Утром, протрезвев, он хмуро сказал жене:

– Прости.

– Ты меня чуть из окна невыбросил, – заплакала Ванда.

– Не я это был, – начал мрачнооправдываться муж, – дурею от водки, лучше в такой момент ко мне неподходить. Знаешь ведь сама, чего на рожон поперла?

– Ага, – уперла кулаки в бока Ванда, –твой ханурик меня оскорблял. Кто он вообще такой?

Эдик насупился.

– Это мой приятель детства, мы с нимдолго не разлей вода были, Мишка Попов. Встретились случайно, вот и выпили.Все. Забыли. Больше это не повторится.

Ванда кивнула:

– Ладно.

Через некоторое время на работе ей вдругпредложили невиданную по нынешним годам вещь: бесплатную путевку в санаторий,на двоих. Ванду премировали таким образом за многолетнюю работу на одном месте.Страшно обрадованная, она спросила мужа:

– Где твой паспорт?

– Зачем он тебе нужен? –насторожился Эдик.

– Так путевку оформить, – радоваласьжена, роясь в комоде, – куда подевался, всегда тут лежал! Эдя, чегостоишь! Ищи документ.

– Потерял я его, – сообщил тот.

– Когда? – подскочила жена.

– Ну… недавно.

– Где?

– Не знаю.