Покой, игра, развитие - Дебора Макнамара

ПЕНЕЛОПА – ДЕВОЧКА 3 лет, с которой я повстречалась, как-то раз гуляя с детьми в парке. После того, как мы вместе с ней поиграли в шарики, стало ясно, что она собирается последовать за нами, куда бы мы ни пошли. Когда я спросила, с кем она здесь гуляет, она показала на женщину, разговаривавшую вдалеке с другой мамой. Через некоторое время я сказала Пенелопе, что ей нужно вернуться к маме. Она не послушалась, но после некоторой настойчивости с моей стороны мне все же удалось спровадить ее к маме. Как только я повернулась обратно к своим детям, маленькая ручка внезапно схватила меня. К моему удивлению, Пенелопа снова стояла рядом с нами. Она сказала, что хочет пойти со мной. Я повторила, что ей нужно найти маму, и помахала рукой, чтобы привлечь внимание той женщины. Десять минут спустя Пенелопа вновь нашла меня, но теперь она плакала: «Покачай меня, покачай!» Я отвела девочку к маме и, прервав ее разговор с соседкой, сказала, что Пенелопа расстроена, потому что хочет на качели. Женщина посмотрела на меня с равнодушием и ответила: «Да, она расстроена, потому что хочет, чтобы вы ее покачали». Этот ответ ошарашил, рассердил и привел меня в замешательство – я не могла поверить в то, что услышала. Я – чужой человек для этой девочки, и в ее стремлении ко мне нет ничего здорового. Я сказала Пенелопе, что мама покачает ее на качелях, а я должна идти к своим детям. Я ушла в расстроенных чувствах, слушая, как она плачет. Меня рассердило, что ее мать совершенно не желает принять на себя ответственность за дочку.

Поведение Пенелопы было вызвано жаждой контакта и близости. Ей не хватало отношений, и она хотела следовать за каждым, кто сулил ей возможность тепла и близости. Несмотря на то, что в какой-то мере мне хотелось позаботиться о ней, я знала, что это совсем не поможет девочке и что я не смогу облегчить ее стремление к чужим людям. Пенелопа была не виновата, она всего лишь была верна своим инстинктам, которые говорили ей, что нужно найти человека, с которым она чувствовала бы себя «как дома». Ирония в том, что у Пенелопы очевидно были все домашние блага. Она была хорошо одета, у нее была модная коляска, красивый парк недалеко от дома и безопасный район, где можно играть. Большинство людей, посмотрев на нее, подумали бы, что у нее все в порядке и она получает все, что нужно для развития. Но на самом деле Пенелопа не была в порядке – она страдала от неудовлетворенной потребности.

История о Пенелопе в полной мере иллюстрирует всю сложность природы привязанности: обычно ее не видно, и только если мы умеем смотреть под правильным углом или если в нас просыпается ответный инстинкт заботы, она предстает перед нашим взором. Кроме того, судя по этой истории заметно, как дети могут работать над удовлетворением своей потребности в привязанности, если взрослый не берет на себя такую ответственность. Дети не должны трудиться ради любви. Они должны находить покой в заботе взрослого, чтобы играть и расти. Именно поэтому отношения так важны.

Т. С. Элиот писал: «Дом – то, откуда выходят в дорогу»,[114] но что в первую очередь дает ребенку ощущение дома? Дети не могут чувствовать себя как дома, где бы их ни поселили, – им необходимо укорениться с помощью привязанности. Дом – это нечто большее, чем просто здание или географическое местоположение, это эмоциональное место, где ребенок находит покой от жажды близости. Детям нужно обрести дом в отношениях, но мы должны не торопить их, а приглашать в отношения и предлагать им нашу заботу, чтобы они могли обрести покой. Невозможно дать четкие указания, как любить или заботиться. – вместо этого мы можем поддерживать идею, что привязанность – это ответ на самую главную потребность каждого человека.

Более 60 лет исследований привязанности показали, что каждому ребенку нужен по крайней мере один уверенный, заботящийся взрослый, к которому можно привязаться. Привязанность определяется как тяга или отношения, характеризуемые стремлением к близости или ее удержанием.[115] Мы стремимся быть рядом с людьми и держать под рукой вещи, к которым привязаны. Для того, чтобы развитие было здоровым, дети должны быть привязаны к тем взрослым, которые заботятся о них, но помимо этого, они могут быть привязаны к предметам и другим людям – от плюшевого мишки до бабушки или дедушки. Не бывает чрезмерной привязанности – бывает только недостаточно глубокая. Инстинкт привязанности запускается лимбической системой, которую также называют эмоциональным центром мозга.[116] Среди химических индикаторов привязанности – гормоны окситоцин и вазопрессин, которые, как считается, обладают силой суперклея, накрепко связывая нас друг с другом.[117] Привязанность – это первостепенная потребность маленького ребенка. Врожденный поисковый инстинкт заставляет его искать человека, который станет ответом на вопрос: «Кто обо мне позаботится?»[118] Поисковый инстинкт подталкивает ребенка к формированию сильных привязанностей, которые будут утолять жажду отношений и обеспечивать надежную базу, где можно чувствовать себя как дома.[119] Не любовь родителя к ребенку наделяет заботящегося взрослого полномочиями, а привязанность ребенка к родителю. Симона, девочка 5 лет, хорошо выразила это на пикнике с мамой:

Родители должны работать над привязанностью, чтобы дети воспринимали ее как само собой разумеющееся и отдыхали в отношениях.