Последние битвы Императорского флота - Олег Гончаренко

4 марта 1917 года, во время стихийных матросских выступлений в Гельсингфорсе, последний командующий Балтийским флотом вице-адмирал Адриан Иванович Непенин был арестован по приказу «матросского комитета» за отказ сдать дела без соответствующего приказа Временного правительства.

Когда вооруженные матросы под командой какого-то маловыразительного на вид представителя «народной власти» выводили арестованного ими адмирала с территории Военного порта, из толпы грянул выстрел. Пуля попала Непенину в голову. Конвоиры его на миг остановились, опешив, но потом равнодушно двинулись прочь от лежащего на мостовой адмирала. В одну секунду Балтийский флот оказался обезглавленным.

5 марта 1917 года взбунтовавшиеся матросы расстреляли коменданта Свеаборгской крепости генерал-лейтенанта по Адмиралтейству Вениамина Николаевича Протопопова. Как известно, Свеаборг входил в состав флангово-шхерной позиции этой славной крепости Петра Великого и в Великой войне 1914–1918 годов, использовался как база русского минного флота, причинившая столько неприятностей германцам. В тот же день погиб командир 1-го Балтийского флотского экипажа генерал-майор по Адмиралтейству Александр Константинович Гирс.

Жертвами «февральской революции», которую либеральные журналисты того времени окрестили «Великой бескровной», стал и командир линкора «Император Павел I» капитан 1-го ранга Степан Николаевич Дмитриев.

В жестокой мясорубке самосудов в Петрограде 27 марта 1917 года погиб командир крейсера «Аврора» капитан 1-го ранга Михаил Ильич Никольский.

Командира стоявшего в Ревельском порту как база (плавучая гостиница) для британских подводных лодок постигла та же злая участь. Были убиты при разных обстоятельствах командиры миноносцев «Меткий» и «Уссуриец».

Уже после окончания Гражданской войны, в 1922 году, информационно-исторический вестник «Андреевский флаг» во Франции опубликовал на своих страницах список убитых и смертельно раненных в феврале — марте 1917 года 80 офицеров Балтийского флота. Многие из арестованных офицеров в те дни просидели в тюрьмах до начала 1918 года, а затем были расстреляны или утоплены в баржах в Финском заливе как заложники во время проведения «красного террора».

Контр-адмирал Граф отметил важную деталь в одной из своих работ, опубликованных впервые в изгнании. Он настаивал, что от рук своих матросов погибло мало офицеров. Их убийством занимались особые ударные группы, роль своеобразной массовки при которых выполняла портовая чернь. При этом эти истребительные отряды имели на руках списки, кого именно им следовало убивать.

Новый, 1917 год на Черноморском театре боевых действий начинался под знаком успешных походов подводных судов. Флотилия русских субмарин наводила ужас не только на мелкие турецкие фелюги, но пугала и куда более крупные коммерческие пароходы противника, груженные, как правило, зерном и углем.

Русские лодки «Нерпа», «Морж», «Кашалот» и «Нарвал» регулярно выходили в боевые походы, сея панику своими неожиданными появлениями в водах к востоку от Босфора. У Анатолийского побережья Турции в начале 1917 года они и русские эсминцы. «Быстрый», «Пылкий», «Дерзкий» и «Поспешный» охотились за юркими османскими парусниками, перевозившими фураж для турецкой армии.

В первых числах января 1917 года к Босфору для перехвата германо-турецкого линейного крейсера «Гебен» была выдвинута 2-я бригада линейных кораблей и маневренная группа (линейный корабль «Императрица Екатерина Великая», крейсер «Память Меркурия» и три эсминца). Для того чтобы ограничить поле маневрирования германского крейсера, под прикрытием крейсера «Память Меркурия», два минных заградителя «Эльпидифор» выставили у Босфора 460 мин заграждения.

Конец февраля 1917 года выдался по меркам того времени вполне обыкновенным, и ничто, казалось, не предвещало грядущих трагических событий. С перерывом в десять дней эсминцы «Лейтенант Шестаков», «Лейтенант Зацаренный», «Живой» и «Жаркий» наведались к турецкому побережью и обстреляли там береговые объекты в Тузле и Калиакре.

26 февраля 1917 года утром в Батум на эскадренном миноносце прибыл командующий Черноморским флотом вице-адмирал Александр Васильевич Колчак в сопровождении флаг-капитана по оперативной части капитана 1-го ранга Михаила Ивановича Смирнова. На совещании, где обсуждался вопрос о совместных действиях сухопутных войск и флота на Черноморском театре, выступил главнокомандующий Кавказской армией великий князь Николай Николаевич, одобрительно отозвавшись о действиях Черноморского флота и подчеркнув заслуги адмирала Колчака.

Радость, переполнявшая командующего, была вскоре омрачена. В конце того же дня адмирал получил телеграмму из Морского генерального штаба о произошедших крупных беспорядках в Петрограде.

Что же точно произошло в столице, пока что понять было сложно, но на всякий случай Колчак распорядился тотчас же отослать срочную радиограмму коменданту Севастопольской крепости: «Прекратить почтовое и телеграфное сообщение Крымского полуострова с остальной Россией и передавать только телеграммы и почту на мое имя и имя моего штаба».

Для дальнейшего прояснения обстоятельств ситуации в стране 3 (16) марта 1917 года Колчак направил на имя адмирала А. И. Русина в Морской штаб следующую телеграмму: «Секретная. Для сохранения спокойствия, нахожу необходимым объявить вверенным мне флоту, войскам, портам и населению, кто в настоящее время является законной верховной властью в стране — кто является законным правительством и кто верховный главнокомандующий. Не имея этих сведений, прошу их мне сообщить. До настоящего времени в подчиненных мне флоте, войсках, портах и населении настроение спокойное. 14 ч. 30 м. 3 марта 1917 г. Колчак».

Пока в столице бушевали трагические для Империи дни, офицеры и моряки Черноморского флота продолжали выполнять свой воинский долг. Маневренная группа 2-й бригады линейных кораблей в ожидании появления «Гебена» у Анатолийского побережья потопила три турецкие парусные шхуны.

Эсминцы «Свирепый» и «Сметливый» уничтожили два парусных судна, перевозивших фураж, и обстреляли турецкие портовые сооружения в Тиреболу и Керасунде.

По получении достоверных сведений об отречении государя от престола адмирал Колчак обратился к чинам Черноморского флота с соответствующим обращением. Он сообщил, в частности, о телеграмме председателя Государственной думы Родзянко о произошедших в столице «событиях».

Эта телеграмма, помимо всего прочего, призывала офицеров, солдат и матросов спокойно исполнять свой долг и «твердо помнить, что дисциплина и порядок есть лучший залог верного и быстрого окончания вызванной старым правительством разрухи и создания Новой Сильной Правительственной власти».

Но не опьяняющий воздух свободы, а неизъяснимая сила хаоса начала заполнять умы черноморцев. Вскоре после обнародования телеграммы Родзянко некоей инициативной группой во флотском полуэкипаже был на скорую руку создан Временный военный исполнительный комитет, состоявший из матросов и унтер-офицеров флота Над Черноморским флотом вставала зловещая тень неотвратимой катастрофы.