Проклятое место. Дорога домой - Артём Помозов

– Нет, конечно, нет.

– Вот оно че. – Малинин прищурился. – Видишь, как легко подменять понятия? Ладно, проехали. Слушай, вон там ванная комната. – Он указал на хлипкую дверь позади Михаила. – Иди, приведи себя в порядок, хорошо? Выглядишь хреново, право слово. Потом подходи на ужин. Мы все будем в соседней комнате. Найдешь. Приходи, познакомлю тебя со своим персоналом.

– Спасибо большое. А времени сейчас сколько?

– Двадцать пятнадцать, – ответил Малинин, глянув на циферблат наручных механических часов. – Все, давай, шуруй, хоть на человека станешь похож. Вода с ручья натаскана, но чистая, не переживай. Теплая, на печке грелась. А я пока какую-нибудь похлебку сварганю.

Поблагодарив, Михаил пошел в ванную, на ходу раздумывая, действительно ли новый приятель тот, за кого себя выдает, или же он просто искусный лицедей?

* * *

Ужин, по меркам Зоны, выглядел воистину королевским. На огромном столе, передвинутом в центр зала, Миша увидел неслыханное изобилие – настоящие фарфоровые тарелки с разнообразными деликатесами. Чего тут только не было! Настоящее украинское сало со слезой, домашняя грудинка, полукопченая краковская колбаса, аккуратно вскрытые рыбные консервы и даже немного красной икры. Аппетитно приманивала к себе сваренная с дымком картошечка, рядом – спагетти с сыром, малосольные огурчики, свежий чеснок, котлетки по-киевски и многое другое. Из напитков на столе возвышалась большая емкость с прозрачной жидкостью – по-видимому, самогоном. Рядом стояла бутыль поменьше – коньяк «Арарат». Мельников с грустью вспомнил завтрак у костра в компании Лиса: пластиковые стаканчики и общий котел, чай из термоса. Здесь же, окромя шикарной пищи, каждому полагалась настоящая тарелка, металлическая вилка и стеклянная рюмка.

Михаил опасливо посмотрел на Малинина, ибо уже понял, что за все в Зоне приходиться платить. И иногда – очень дорого.

– Не тушуйся, парень. Я угощаю. Сочтемся, – кивнул торговец, приглашая к столу.

– Сочтемся? – переспросил Миша. – Это как?

– Да не бойся, проговорился я. Но куском хлеба я тебя попрекать не собираюсь. Садись, ешь-пей, что хочешь. Не отдельно же тебе бурды намутить? Все вместе питаемся, таков порядок.

Михаил все равно решил сильно не наглеть. Положил себе в тарелку три картошины, огурчик, котлетку да ломтик сала. Нанизал на вилку парочку шпротин. Опасливо посмотрел на самогон и решил выпить коньяку. Налил неполную рюмку. Хороший аромат, приятный.

С сидящими за столом парнями Мельников уже успел познакомиться и был этому рад, потому что теперь он не так сильно зависел от Лиса. «Если расположить к себе этих сталкеров, то можно мотивировать их на вылазку, – рассуждал парень, поглядывая на новых приятелей. – Вон тот, с безразличным ко всему выражением лица, Жора Сковородка, личный телохранитель Малинина. А другой, совсем еще молодой, едва ли не мальчишка по внешнему виду, Кон – правая рука торговца. Человек, вроде, неплохой, но почему-то замкнутый».

– Слушай, Миша, – сказал Малинин, прожевав ломтик бекона. – Когда вы с Лисом ушли из деревни, кого он оставил за главного? Не Зверя?

– А чтоб я знал, – пожал плечами Михаил, поелозив вилкой в тарелке. – Я особо не интересовался, да и мы быстро ушли.

– Ясно. Извини за любопытство, но мне стало интересно. А ты сам, вообще, как тут? Давно? Откуда? Зачем пришел?

– Вторые сутки только, из Киева я, а пришел за тем же, что и все. За баблом, – солгал Мельников.

– Хорошо. – Торговец поднял рюмку. – Давайте тост за нашего нового знакомого, пусть у него все сложится просто отлично!

– Давайте, – пробурчал Кон.

Чокнулись и выпили залпом.

У Мельникова помутнело в глазах, появилось ощущение, что по глотке словно прошлись наждачной бумагой. Он едва не закашлялся, но все-таки смог продышаться и не опозориться. Схватил огурчик, захрустел.

– Ну ты даешь, парень! Это надо в кино снимать! Кто коньяк солеными огурцами закусывает? – съязвил, хохотнув, Жора. – Ты или вон самогон пей, или лимончик возьми.

В тесноте, как говорится, да не в обиде. Лис даже смог сесть, только колени поджать пришлось.

– Здравствуй, брат, – прозвучал вдруг знакомый твердый голос, и на плечо опустилась чья-то холодная и почти невесомая рука. – Как ты мог простить Кону Карьер? Как ты мог простить ему наши смерти? Братишка, такое никогда не прощают. А ты простил. Почему?

Лис потерял дар речи.

Обернулся.

И лицом к лицу столкнулся с тем, кто давно погиб…

С Никитой.

– Все, приплыли. Здравствуйте, я ваша крыша, – пробормотал сталкер. – Я сбрендил. Я сумасшедший. Кто бы сомневался! Так, уходи! Уходи, ты не Никита, ты фантазия! Фантазия! Фантом сраный!

– Так-то оно так, но это совершенно не отменяет того факта, что Кон до сих пор жив, а мы мертвы. Лис, прощать предателей – не наш стиль.

– Мой отец, – Лис сдался и покорился грезам, – всегда учил поступать так, как того требует разум, а не веление сердца. Однажды я сглупил. Поддался желанию, эмоции. Когда устраивал перестрелки с бандитами, губя новичков. Когда жестоко расправился с Севкой Беспалым на машинно-тракторной станции. Но с Коном все по-другому. Если бы я убил этого змееныша, Миша отправился бы за ним на тот свет. Малинин не простит смерть своего верного песика. Ни при каких раскладах. Если бы я сам вытащил Рохлю из Долины, торговец не оставил бы нас в покое. Что ему стоит послать за нами ручного убийцу с «Печенегом»? А оно мне надо? Надо, чтобы из-за меня, из-за моей ненависти умер случайный человек? Рохля. Не бандит, и не убийца! Просто человек. А что изменит смерть Кона? Ровным счетом ничего. Не вернет вас из мертвых. Если бы вернула, я бы его сразу убил, на месте, вместе с Рохлей, с Малининым и Жорой. Но вы погибли в тот день. И ничто не в силах воскресить вас. С того света не возвращаются. А Кон… Вижу, что он мучается. Жизнь – это и есть его наказание.

– Из мертвых еще как возвращаются, особенно в Зоне. Взгляни на это место. Эх. Ты, как и всегда, поешь складно, брат. Ты всегда был умником среди нас. Но ты в темном подвале. А он там. В тепле. Ты умираешь, Лис, не будь наивным подростком, что лезет помогать всем и каждому. Мог бы перевернуть все. Дождался бы, пока твой блаженный попутчик склеит ласты. Пошел бы себе дальше со спокойной совестью. От смерти никто не застрахован, особенно на территории проклятых. А ты бы забыл, Лис. Всегда есть способы заглушить совесть. Напиться до усрачки в баре «Удара», зажечь с хорошенькой девушкой, оттянуться по полной и завалиться спать. Во сне все, кто тебе дорог, живы, и совесть молчит. Но нет. Шило в жопе не дает покоя. Всех спасти. Всем помочь. А как, если себе помочь не можешь? Если выберешься, сделай то, что ты обязан. Нельзя прощать…

– Я его не прощал. Бог простит.

– Бог? Все еще веришь в сказки? Если бы Бог существовал, то не носила б земля таких людей, как Кон. И ты бы сейчас тут не сидел.