Проклятое место. Дорога домой - Артём Помозов

– Меня не волнует. Хватит. Тебя здесь нет. Ты – морок. У меня едет крыша. Мне пора в психушку.

– Подумай над тем, скольких людей ты спасешь, убив двух подлецов: одного мелкого выродка и его босса-торговца.

– Ой, я тебя умоляю. Что может натворить Кон? Не питаю иллюзий на его счет, но я же видел: парень подавлен. Быстрее он сам себе пулю в лоб пустит. Пускай и дальше коптит небо. Мерзкая псина он, да. Но пойми: месть бессмысленна по сути своей. Нет в ней удовлетворения. И нет правды. Справедливость? Ее там тоже не сыскать. Я шел убивать бандитов на станции, потому что надеялся, что угомонюсь. Что хоть кому-то из тех, кто зверствовал в Карьере, отомщу. И сам стал животным. Бил его ножом. Живого человека. Кромсал. Всегда презирал таких палачей. И сам превратился в зверя. Улавливаешь? Месть – это мрак и пустота. А во тьме нет ни радости, ни удовлетворения.

Ответа Лис не дождался.

Никита растворился в вечности.

Сталкера затрясло.

Если бы он знал, что морок, сказавший про сохранение жизней многих людей, окажется прав…

Если бы…

* * *

Голова казалась чугунной, как после попойки. Лису вспомнились лихие времена, когда ему было всего двадцать. Вспомнилось, как в институтской общаге, вечно тусклой, как мутное стекло, пропахшей канализацией и дешевой бурдой, он устраивал алко-марафоны. Шел на рекорды, сметая рюмку за рюмкой. Одну, вторую, третью, четвертую, пятую, шестую… И никто его перепить не мог. Собутыльники сдавали позиции уже на пятой, а он, Лешка – тогда его еще никто не звал «Лисом» – мог выжрать и все десять. Даже не закусив.

Но нужно вернуться к настоящему.

Илья.

Лис стал думать, вспоминать и анализировать, чтобы хоть как-то притупить боль, раздирающую черепушку.

«Нет, правда. Как такое возможно? В Зоне, без преувеличения, обитают тысячи сталкеров, тысячи глупцов, что лезут сюда за легкой наживой. Они ходят по самым разнообразным маршрутам. А мне «посчастливилось» встретиться именно с тем, кого я знал и когда-то изгнал из деревни. Судьба? Я должен был убить его? Еще тогда, когда Сизого нашли с размозженной башкой? Пожалел ведь пацана, хотя он так по-скотски поступил. Башню снесло из-за происходящего? Кто же теперь ответит? Или это мне снесло башню? – задался вопросом Лис. – Что, вообще, за видение с Никитой? Я отключился? Не особо-то и похоже, что отключился. Все так реально».

Никита.

Щуплый паренек с глубоким шрамом через левую щеку. Он никогда не распространялся о своем прошлом, но про шрам рассказал. Сослуживцы оставили, когда срочную проходил. Случилось ему попасть в окружение хамоватого быдла, призванного, как казалось, из самых мерзких районов страны. Один подонок в туалете подкараулил. Никите повезло отбиться и вырваться, но отморозок-таки оставил на лице парня напоминание о себе. Дальше служил более или менее спокойно, позже их отправили на северный контрольно-пропускной пункт, и он решился на идиотскую затею – смыться в Зону.

Прижился, хотя по внешнему виду и не сказать было, что приспособлен он к выживанию в экстремальных ситуациях.

Никиту нарекли «Коннором». Непонятно в честь чего или кого. Сам он отмалчивался на сей счет.

А к команде Лиса это паренек присоединился незадолго до перестрелки в Карьере. Говорил, что устал, что желает дожить остаток жизни, как простой сталкер, а не наемник, ведь именно этим ремеслом Коннор и зарабатывал себе на хлеб с маслом.

Он был замкнутым человеком. Поговорить с ним выпадало нечасто. Но вот боевые качества Никиты и его навыки выживания в Зоне сделали бывшего наемника важным звеном в отряде Лиса.

«– Я пришел к тебе, чтобы сбежать от прошлого, – говорил Никита в их первую встречу. – Чтобы что-то изменить. А ты расспрашиваешь меня о нем. Какая разница, кем я был раньше? Гораздо важнее, кто я сейчас».

Перед Никитой к Лису прибился Метла – полная противоположность замкнувшемуся в себе наемнику. Жизнерадостный и неунывающий, Метла не сгибался ни под какими ветрами судьбы. Весельчак. Душа компании. Он всегда смотрел вперед с улыбкой. Умел находить позитив даже в самых патовых ситуациях. И это при его-то внешних данных, над которыми насмехались все кому не лень!

Низкорослый, словно волшебный хоббит, да еще и обритый наголо, Метла очень комично смотрелся с винтовкой в руках. Парень отправился в Зону на поиски личного счастья, но, в конце концов, остался у разбитого корыта. Но даже тогда он усмехнулся и подался в другое злачное место, в бар «Удара». Попытать удачу там.

С Лисом Метла познакомился спонтанно, но чертовски красиво – спас Рыжего от смерти. На Лиса неподалеку от базы напали трое ренегатов. Метла в это время тащил ящик дешевого и паленого коньяка со склада, чтобы благополучно сплавить в аномалию. Услышал выстрелы. Все побросал, схватился за автомат и побежал на выручку.

Тогда-то Лис и предложил Метле пойти вместе с ним. Нечего, говорит, отличному бойцу пропадать в каморке с метлами. За то, что парень поддерживал чистоту в баре, орудуя метлой каждый вечер, его «Метлой» и прозвали. Сашка окрестил…

Еще один весельчак.

Характером он походил на Метлу, из-за этого они и сдружились быстро, но, в отличие от своего нового друга, Сашка был более кротким, приказы выполнял беспрекословно. Лис в нем это и ценил. Как позже выяснил лидер группы, у Сашки имелся боевой опыт. Он служил в десантных войсках и участвовал в каких-то вооруженных конфликтах. Но при этом не был тупой машиной для убийств, как многие из тех, кто сменил поле боя на Чернобыльскую зону отчуждения.

Сашка неплохо играл на гитаре. Мог исполнить мелодию, которая действительно могла тронуть сердце сталкера, возвратившегося из долгого рейда.

«– Спрашиваешь, за какой собачий хвост я это делаю, Никитка? Не поймем мы с тобой друг друга. Сам ты глупый, строишь из себя тут. Все мы через это проходили. Твои умозаключения не лишены логики, но мы в лагере, в защищенном месте. Только полный отморозок осмелится напасть на привал новичков. Касательно гитары. Как бы, так сказать чтобы не обидеть. Музыка – это единственное, что согревает сердца тех, кто возвращается из тяжелых походов. И я рад, что дарю людям эти минуты. Зверь, вон, – профессионал, по нему сразу видно. Машина для убийств. Но ты думаешь, ему чуждо чувство прекрасного? Не чуждо. Кого ему слушать? Степку, что три блатных аккорда выучил? Нет. А у меня тут своя атмосфера. Ты просто еще не прочувствовал ее на себе. Не прочувствовал, каково это… Сидеть у костра, ощущать боль от свежих ран, пересчитывать копейки, что ты нажил потом и кровью, и осознавать потери… Но слышать, как незнакомый тебе гитарист исполняет красивую и сложную мелодию. Музыка, дезертир ты наш, она до бела вычищает тебя изнутри, дарует освобождение от злобы, печали и разочарования. Я знаю, ты не веришь, но именно музыка лечит твою душу. Как последнее в этом страшном мире волшебство».

За Сашкой еще Макс таскался.

Светловолосый голубоглазый сталкер. Прям вылитый ариец. Над ним частенько подтрунивали на эту тему. Макс сбежал в Зону из-за разногласий с уголовным кодексом. Не могли они общий язык найти, постоянно один шел наперекор другому. Как-то раз решился Макс на крупное дельце, так там почти всех его подельников и взяли тепленькими. Он чудом ушел. Но долго скрываться не мог. Свобода, пускай, и в аномальной зоне, показалась уголовнику милее тюремной решетки.