Люби меня через годы - Лилия Орланд

Но почему же так сдавливает грудь?

— Супер! Сама найдёшь?

Кивнула, где находится самый популярный в Анапе клуб, я знала.

— Тогда встречаемся в восемь. Буду ждать.

Барчук отошёл, открывая мне обзор на Ярослава. Он сидел с непроницаемым лицом, глядя куда-то перед собой.

Кристина уже заняла своё новое место на первой парте рядом со старостой. Они не помирились? Или ей понравилось сидеть с Олей? Ладно, в любом случае меня это не касается.

В мою сторону Логинов даже не повернулся. Похоже, я придала вчерашним поцелуям слишком много значения. Сдержала досаду, рвущуюся наружу, и желание подойти к Ярославу и отхлестать его по щекам, чтобы вызвать хоть какую-то реакцию. К чему? Он ничего мне не обещал. Я всё сама придумала.

Да и вообще, ещё вчера я была не готова к отношениям с ним, а сегодня досадую, что ему всё равно. Вот она, женская логика, во всём своём великолепии.

— Ты чего такая мрачная? — София положила свою сумку на парту и села рядом.

— Барчук в клуб пригласил, — призналась я.

— Барчук? Так это же здорово!

— Угу.

— Он хороший парень.

— Угу.

— И ты не рада?

— Рада.

— Тогда чего лицо такое, будто с похорон вернулась?

— Может, давай со мной? Если я пойду одна, это будет слишком похоже на свидание, — такой вариант показался мне просто отличным. Мы повеселимся втроём, и я не попаду в неловкую ситуацию, если Барчук воспримет наш совместный поход в клуб как нечто большее, чем просто танцы и дружеское общение.

— Э-э нет, я не буду третьей лишней. Он ведь не меня пригласил…

София бросила тоскливый взгляд в сторону, и, проследив за ним, я заметила Барчука, рассказывавшего что-то соседу по парте, активно жестикулируя. Не знала, что Софии он нравится. Вот ведь блин…

Настроение испортилось окончательно. Не радовал ни конец учебной недели, ни то, что завтра я познакомлюсь с ночной жизнью анапской молодёжи.

— Убери это кислое лицо. Тебя пригласил на свидание лучший парень в классе.

— Вот и шла бы с ним сама, — огрызнулась я и тут же пожалела об этом.

София скуксилась и укоризненно посмотрела на меня.

— Слушай, у меня идея! — мне понравилась моя задумка. Теперь осталось только убедить подругу. — Пойдём вместе. Мне не нужен Барчук, я хочу просто потанцевать. А ты в клубе сумеешь привлечь его внимание.

— Вот уж вряд ли, он меня совсем не замечает.

— Так то в школе, здесь мы все одинаковые — ученики и ученицы…

— Тебя-то он заметил… — уныло возразила она.

— Я новенькая, потому непривычная, а вы вместе уже вон сколько лет учитесь, — добавила убеждённости в голос. — Нужно привлечь его внимание, поразить твоей красотой и необычностью. Ну что?

София засомневалась. Она ещё раз взглянула на Барчука. Вздохнула и наконец кивнула головой.

— Хорошо давай попробуем.

— Ну и отлично, — вот теперь я по-настоящему обрадовалась завтрашнему приключению. — Потанцуем, повеселимся и охмурим твоего Сашку. В смысле ты охмуришь.

София улыбнулась. А с моей души свалился камень — не хотелось обижать единственную здесь подругу.

Я посмотрела на Ярослава, но он по-прежнему не обращал на меня внимания.

***

Женщинам нельзя доверять!

Ещё вчера ей нужно было время, чтобы подумать. А сегодня она вовсю флиртует с Барчуком.

Видимо, это и есть её ответ. Что ж, весьма доходчиво, надо сказать.

Ярослав злился. Чувствовал себя готовым вот-вот извергнуться вулканом. Ему даже этого хотелось, взорваться, залить всё вокруг кипящей магмой, похоронить под слоем пепла свои идиотские фантазии.

Значит, она пойдёт в «Лёд». Сам бы он не додумался её туда пригласить. Ему почему-то казалось, что Саша не такая. Что ей не нравятся шумные сборища и громкая музыка. Что она предпочла бы прогулку по берегу моря и разговор по душам под звёздами.

Что ж, ему не впервой ошибаться. Но в первый раз подобная ошибка причиняла почти физическую боль.

Ярослав изо всех сил старался не смотреть на воркующих голубков. Ему казалось, что мышцы лица и шеи закаменели от напряжения, с которым ему удавалось сохранить безучастное выражение и смотреть прямо перед собой.

Ещё и Кристина не прошла мимо с обиженной физиономией, а остановилась у парты и завела разговор о выходных. Словно бы между ними всё было по-прежнему.

И Ярослав сначала промолчал. А затем и вовсе пригласил бывшую девушку в «Лёд» в эту субботу. Яворская удивлённо округлила глаза, затем бросила быстрый взгляд на Сашу, болтающую с Барчуком, и согласилась. Кем-кем, а уж дурой Кристина никогда не была.

Ярослав почти сразу же пожалел о своей вспышке. С Яворской ему идти никуда не хотелось. Кристина его серьёзно напрягала, он давно хотел расстаться. И вот опять…

Но своё слово Логинов привык держать. В отличие от некоторых…

Да и потом, это просто совместный поход в клуб, никто не заставляет его превращать это во что-то большее и везти Кристину в гостиницу. В отношениях с Яворской решал всегда он, и это не могло не нравиться.

***

Сегодня у нас был ужин в средиземноморском стиле — паэлья и греческий салат.

— Очень интересный плов, — прокомментировал отец, накалывая на вилку очередную креветку. — А главное — вкусно.

— Спасибо, пап.

Я ела с меньшим аппетитом, но готовка отвлекала от грустных мыслей. А ещё я фотографировала свои блюда и выкладывала на кулинарных сайтах. Всё, что угодно, лишь бы не думать о совершённых мною глупостях.

— Как там Герда?

— Вроде ничего. Ветеринар поставил ей капельницу утром. А днём она сама вставала в туалет, — я вспомнила, как питбулиха выходила на улицу, тяжело переставляя лапы.

— Это хорошо, значит, поправится.

Сегодня я в последний раз сидела с Миленой, которая и рассказала мне новости о Герде. Выходные малявка проведёт с мамой, а в понедельник уедет в санаторий на полтора месяца. Может, после её возвращения мы снова продолжим видеться, а может, Ярослав уговорит Татьяну Викторовну, чтобы она нашла другую няню. Кто знает, что будет через полтора месяца…

— Пап, меня пригласили в клуб завтра, — произнесла я ровным тоном, ожидая реакции.

— Ярослав? — отец напрягся.

— Нет, Саша Барчук. Знаешь его?

— С отцом знаком, Костей, — он задумался на секунду и тут же добавил: — Дома будь к одиннадцати.

— Ну пап, я в восемь только приду туда…

— В одиннадцать тридцать. Это моё последнее слово.