Люби меня через годы - Лилия Орланд

— Отпусти! — даже не знаю, чего во мне сейчас было больше — испуга или возмущения.

Хотя нет, страха не было, только злость на Логинова, который с чего-то решил, что может быть со мной грубым. Что у него есть на это право.

Я подняла на него глаза.

— Не надо метать в меня молнии, — усмехнулся он, — я просто хочу поговорить. Кое-что прояснить между нами.

— Ты же слышал, что она сказала! Отпусти её!

Барчук с Софией спешили к нам. Атмосфера начала накаляться.

— Иди своей дорогой, Барчук, — голос Ярослава звучал хрипло, — это тебя не касается.

— Только после тебя! — Саша подошёл почти вплотную к Логинову. При таком расстоянии разница в росте была ещё более ощутимой. Но, казалось, Барчука совсем не смущало, что он на полторы головы ниже противника.

Они стояли как два петуха — взъерошенные, напряжённые, вот-вот готовые кинуться друг на друга.

— Лучше отойди, — Логинов не выдержал первым и оттолкнул Сашу.

Тот, похоже, только этого и ждал, потому что выбросил кулак вперёд и вверх, ударив Ярослава в нос. Тот отшатнулся, брызнула кровь. Но Логинов почти сразу пришёл в себя и ударил в ответ.

Дальше события развались слишком быстро, как кадры старинной кинохроники. Тонко вскрикнула София. Подбежал охранник, пытаясь разнять сцепившихся одноклассников. Ему помогал бармен и кто-то из гостей.

А я стояла чуть поодаль, с какой-то отстранённостью наблюдая за творившейся фантасмагорией и не понимая, как могла оказаться в эпицентре подобных событий.

Анапское отделение полиции располагалось в двухэтажном слегка обшарпанном здании.

Мы с Софией сидели в небольшом холле. Было тихо и пусто. Только за перегородкой зевал дежурный, да снаружи проезжали редкие машины.

Время уже перевалило далеко за полночь. Но я забыла о данном отцу обещании, поэтому неожиданный телефонный звонок заставил меня вздрогнуть, вырвав из сонного ожидания.

— Саша? Ты где? Уже поздно, лимит истёк, — папин голос был слегка осипшим. Наверное, он уснул после смены.

— Пап… — как бы ему объяснить? — Ты только не волнуйся…

Кажется, эта фраза имела абсолютно противоположный эффект, потому что он мгновенно проснулся, в голосе появилась тревога:

— Саша? Что случилось? Где ты?

— Я… в полиции…

На том конце трубки на пару мгновений установилась потрясённая тишина.

— Ты не волнуйся, всё в порядке, просто ребята… немного подрались…

— Я сейчас приеду, — он отключился.

— Влетит тебе? — сочувствующе спросила подруга.

— Похоже, мой первый поход в клуб окажется последним, — мрачно ответила я.

Входная дверь открылась, впуская Татьяну Викторовну Логинову. В и без того небольшом холле стало по-настоящему тесно.

Мэр города огляделась и почти в ту же секунду увидела меня. Её лицо нахмурилось, а взгляд не обещал мне ничего хорошего.

— Где Ярослав? — спросила она, не тратя время на приветствия.

Я решила, что тоже могу не проявлять излишнюю вежливость, и просто кивнула на коридор, куда увели обоих дебоширов.

Татьяна Викторовна, больше не тратя времени попусту, направилась туда. Дежурный, похоже, её узнал, потому что никак не попытался задержать. Слышно было только, как каблуки стучат по плитке, отдаваясь эхом от стен пустого коридора.

— Логинова сейчас отпустят, — тоскливо произнесла София и вздохнула. Мы с ней решили, что дождёмся и проводим домой Барчука, у которого не было власть имущих родственников.

— А может, она попросит оставить его до утра в камере. В воспитательных целях, — мстительно возразила я, понимая, впрочем, что это маловероятно. Татьяна Викторовна, скорее, посадит сына под домашний арест.

И действительно, спустя несколько минут в коридоре снова раздались шаги. На этот раз мэра сопровождали.

Логинова показалась первой. Рядом с ней, отставая буквально на шаг, семенил низенький толстенький полицейский, в обтягивающей живот форменной рубашке.

— Татьяна Викторовна, не беспокойтесь, это нигде не отразится, — говорил он. — Семёнов — новенький у нас, не знал, кого забирает.

— Спасибо, Илья Карлович, — Логинова остановилась и по-мужски подала полицейскому руку. Он с серьёзным видом потряс её ладонь.

Показавшийся вслед за ними из коридора Ярослав выглядел весьма плачевно. Его нос опух. Кровь засохла над верхней губой и на подбородке, некрасивыми пятнами темнела на рубашке.

Проходя мимо, он окинул меня взглядом. И мне стало не по себе.

— Хорошо повеселились? — усмехнулся он уголком разбитой губы. И тут же скривился, потому что покрытая корочкой ранка вновь лопнула и закровоточила.

Логинов выглядел жалко, но старался хорохориться. Я ничего не ответила и вообще опустила глаза, рассматривая трещины на светло-серой плитке.

Чувство вины наполняло меня, несмотря на все попытки убедить свою совесть, что я не виновата в этой драке.

— Ну что, девицы, не усмотрели за своими хлопцами? — проводив Логиновых за дверь, полный полицейский подошёл к нам. — Надо крепче держать у своей юбки, коль они у вас такие неуёмные.

Я с трудом, но сдержала возражение, что Ярослав вовсе не мой парень. Какая теперь уж разница.

— Когда вы отпустите Сашу? — София покраснела, но смело смотрела в лицо полицейскому.

— Как только придёт совершеннолетний представитель, сразу и отпустим, — сообщил он, оборачиваясь на очередной стук входной двери.

Мне пришлось наклониться, чтобы увидеть, кто пришёл, полицейский заслонял обзор.

— Привет, Илья, — отец пожал мужчине руку. — Что тут стряслось?

— Да вот, девчонок не поделили, — хохотнул полицейский. — Кровь молодая, горячая…

Отец бросил вопросительный взгляд на меня. Я пожала плечами, мол, не виновата и вообще не знаю, как подобное могло случиться.

— Поехали домой, — по его тону было понятно, что предстоит неприятный разговор. Но мне было уже всё равно. Я слишком устала, чтобы ещё из-за чего-то переживать.

— А Саша? — София испугалась, что я уеду и брошу её здесь одну. Потому что сама она оставлять Барчука на произвол судьбы явно не собиралась.

— А мой папа может быть совершеннолетним представителем? — спросила я полицейского.

— Барчука-младшего заберёшь? — вздохнул Илья Карлович.

— И он тут? — отец смотрел на меня вопросительно, но я решила, что всё расскажу ему дома. Тогда он тяжело вздохнул и кивнул полицейскому: — Заберу.

***

Ехали мы молча.